Олег АШИХМИН. Дядьки

Рассказ / Илл.: Художник Виктория Чижова

Приглашение молодого игрока в команду мастеров – это всегда событие. Веха, ключевой момент в карьере любого хоккеиста и момент истины одновременно, который расставляет всё на свои места. Потянет перспективный парнишка ношу взрослого хоккея с его жесточайшей конкуренцией, запредельными нагрузками и невероятными скоростями, бешеными деньгами, железной дисциплиной и кочевым образом жизни или нет? Хватит ли таланта, характера и здоровья, чтобы на равных выступать с матёрыми мужиками, железными атлетами и сложившимися мастерами, где каждый чуть меньше паровоза? Стушуется молодой, потеряется, или, наоборот, соберётся и скажет своё веское слово? Завянет или прорастет и расцветёт, оказавшись в новой среде? Сможет ли парень сделать этот короткий, но самый сложный шаг в карьере – из молодёжного хоккея в профессиональный спорт? Или так и останется подающим надежды, многообещающим и не более.

 У всех складывается по-разному. Кто-то сразу начинает сиять, как самая яркая звезда, таких, конечно единицы, а у кого-то не получается ни с первого, ни со второго, ни с пятого раза закрепиться в составе мастеров. И дальнейшая жизнь продолжается без хоккея. Таковых, к сожалению, большинство.

 Но это всё после. А когда приглашают на просмотр к мастерам, или просто зовут покататься пару тренировок с первой командой – это всегда счастье, волнение, ответственность, ну и, конечно же, повод порадоваться и самому игроку, что столько лет всё было не зря, и его тренеру, который учил, растил, тренировал и верил. Повод порадоваться и его родителям, переживавшим за каждую шишку, ссадину, сотрясение и перелом, партнерам по команде, которые рады за своего пацана и теперь еще больше уверены, что раз у него получилось, значит, и у нас обязательно получится. Вот он, ни где-то там по телевизору, а у нас в раздевалке. Всё реально, просто надо стремиться и работать еще больше… Ну и, конечно, для друзей это тоже отличный повод порадоваться и погордится своим корефаном. Они и не сомневались, по-другому и быть не могло, всё детство они его только и видели бегущим – то на тренировку, то с тренировки. Всегда с баулом и клюшками, даже летом!

 Оказаться в раздевалке мастеров и выйти с ними на лед – это шанс. Миг удачи, который может изменить судьбу к лучшему, если всё получится, или, наоборот, повод ответить себе на все вопросы и положить конец мучениям, тяжелым нагрузкам и бесконечным тренировкам. Попав в горнило взрослого хоккея сразу становится понятно, будет человек играть или нет. Состоится еще одна спортивная судьба или канет в хоккейную безызвестность еще один пацан, чьих силенок и упорства ни на что не хватило. Играть за деньги, за очки, за премиальные, там, где мужики бьются в кровь и ломают друг другу кости – это дано не каждому. Многие, вытянув свой счастливый билет, так и не заиграли. И это, скорее, правило, ибо тяжел и тернист путь хоккеиста, который карабкается к признанию. Все знают, что шансов практически нет, но абсолютно все игроки из молодёжных команд, дублей и фарм-клубов надеются и ждут своего шанса. К нему готовятся, мечтают и представляют, как это будет. Как вызовут в тренерскую, как сообщат… А, может, на тренировку придет главный тренер первой команды, подзовёт и скажет лично? Пожелает удачи, подбодрит. Пацаны постучат клюшками об лёд, порадуются, что вот, всё возможно, и из нашей шахты можно вылезти в люди… В общем, о большом хоккее мечтают все, ибо плох тот солдат, который не стремится стать генералом.

Костя Полянский мечтал, как и все. Много раз представлял, как вызовут, как скажут, как будут поздравлять… В реальности всё произошло совсем иначе.

Усталый, он шел по стадиону вдоль хоккейной площадки после утренней тренировки. Он с удовольствием отпахал на льду, а после еще час всей командой они провели в тренажерке, где каждый в общей сложности поднял по тридцать шесть тонн железа. Для фарм-клуба это серьезная нагрузка, особенно после льда. Костя шел к служебному выходу и прямо физически чувствовал, как на него наваливается усталость.

– Сейчас приду домой, поем и лягу, посплю, – мечтал Костя. – Надеюсь, вечерняя тренировка будет не такая убийственная.

– Поляна, ты почему здесь? – вдруг услышал Костя и обернулся.

 Быстрым шагом за ним шёл генеральный менеджер клуба и с кем-то говорил по телефону.

– Я перезвоню, – коротко сказал он и снова повторил вопрос. – Ты почему здесь?

– Здравствуйте, с тренировки иду, – спокойно сказал Костя, удивляясь, что один из главных людей в руководстве клуба его знает, да еще и обращается не по имени, а по кличке.

– С какой тренировки? А тебе утром, что, ничего не сказали? Не позвонили?

– Нет.

– Я администраторов убью. Ну, что за бардак-то у нас кругом, – с раздражением сказал «генмен». – Константин, у тебя лёд через двадцать минут. Вчера вечером на тренировке Ушаков получил травму, тебя утром должны были предупредить, чтобы ты со своими не выходил, а присоединился к первой команде. Через три дня у нас начинается важная домашняя серия, до плей-офф месяц, дома надо брать очки, а у нас переполненный лазарет, сам знаешь. Решили тебя попробовать в третьем звене. Если за пару дней главного тренера убедишь, то выйдешь играть. Не потянешь, вернёшься в шахту, с тобой никто нянчиться не будет. Всё ясно?

– Конечно. Не волнуйтесь, не подведу.

– Ну и отлично. Я сейчас позвоню в первую команду, предупрежу, что ты уже катался сегодня, а то помрешь прямо там, на льду, закончишь, не начав.

– Не надо никому звонить, я в порядке, – сказал Костя. После таких новостей усталость, как рукой сняло.

– Тогда беги в свою раздевалку, готовься и не опаздывай.

Костя развернулся и в буквальном смысле побежал.

– Удачи, – услышал он себе вдогонку, но оборачиваться и благодарить уже не стал. Надо было торопиться. Надеть мокрые после утренней тренировки коньки и форму – это не пять минут.

Костю Полянского в четыре года на стадион привел дед. Дед водил на тренировки, на все дополнительные занятия, помогал подгонять форму и клюшки, сам точил коньки, был на всех домашних играх и пристально следил за успехами внука. До пятнадцати лет успехов не было никаких. Костя невзрачно играл по своему году в нападении в третьем-четвертом звене, а иногда и вовсе не попадал в состав. В такие моменты дед переживал и злился. Как истинно советский человек, он от внука ждал, естественно, только Олимпийского золота, поэтому за крепким словом в карман не лез и на подзатыльники, когда внук раскисал, был горазд.

Всё изменилось в пятнадцать лет. Костю на год раньше, неожиданно, пригласили в фарм-клуб. С другими партнёрами и в руках другого тренера он преобразился, через год начал играть в первом звене, а еще через год стал лидером в молодежной команде. Костя забивал и отдавал больше всех, уверенно тянул свою лямку заводилы и главного «забивалы» и не знал, что на тренерских советах клуба его фамилия уже произносилась не раз. На него рассчитывали, но пока всё держали в тайне. Сам Костя о том, что он уже в шаге от взрослой команды даже не предполагал, но надеялся, что к мастерам его начнут подпускать следующим летом, на предсезонных сборах, как это обычно и происходит в профессиональных клубах. То, что всё произошло спонтанно и раньше, без лишних ожиданий и переживаний, его тоже вполне устраивало.

Забрав из сушилки полусырую форму и коньки, он быстро оделся и выбежал из раздевалки.

На льду на него никто не обращал внимания. Всё происходило так, будто его и нет. Игроки с ним не разговаривали, тренеры смотрели сквозь него. После свистка, в конце тренировки к нему подъехал один из помощников главного тренера и сухо сказал:

– Мы сейчас в зал, железки таскать. Тебе с нами идти не надо. Два утренних льда – это уже приличная нагрузка, даже для молодого игрока. Главный хочет тебя вечером попробовать не с красными, как планировалось, а с синими. На вечернюю тренировку выйдешь во второй пятерке. Майку администраторы дадут. Сейчас отдыхай и готовься. Тренировка будет тактическая, наши игры, наверно, смотрел?

– В этом сезоне домашние почти все.

– Ну и молодец, значит, разберешься. Вечером в раздевалку пораньше приди, я тебе схемы наши покажу. Лишним не будет.

– Спасибо, – сказал Костя, и только тут на него нахлынуло настоящее волнение. На тренировке волноваться было некогда, надо было не выпадать из процесса, и он из кожи лез, чтобы не ошибаться, не суетиться, быть как все, соответствовать этим грозным и суровым мужикам, которые его по всем статьям превосходили и в силе, и в скорости, и в мастерстве. Точнее, ему так казалось. На самом деле, Костя Полянский произвел неплохое впечатление. Команда оценила его осознанные и осмысленные действия на льду, без суеты, солидно, может, не так уверенно, как у сложившихся мастеров, но парень был с мозгами, и это читалось, это было видно по тем решениям, которые Костя принимал во время упражнений, и то, как он действовал, оказавшись с шайбой.

Тренерам он тоже понравился, а главный отметил, что у пацана есть очень редкое качество – он направляет игру. Из двух-трех вариантов продолжения атаки, он выбирает самый эффективный, тот, который максимально осложняет жизнь сопернику. Пусть это пока было и на тренировке, но птицу видно по полету.

Дома спокойно отдохнуть не получилось. Голова взрывалась от мыслей, от впечатлений, от ответственности и от волнения. Позвонил тренер дубля. Порадовался, поговорили немного.

– Поздравлять тебя пока не с чем, – спокойно сказал он. – Но, если уж так всё фантастически заплелось, и ты поймал птицу удачи за хвост, то держи её, Костян, крепко. Травма Ушакова – твой шанс. Зацепись, выложись максимально за эти три дня, постарайся обратить на себя внимание и, глядишь, всё получится, заиграешь, станешь успешным и богатым человеком. Тренерам плевать, кто дает результат – Иванов или Петров. Мастер или желторотый пацан. В составе тот, кто дает результат, кто забивает голы, добывает очки и победы. Никто не задвинет тебя, несмотря на то, что ты еще не обросший мясом щенок, если ты играешь и забиваешь. Поэтому ничего не бойся, старайся, а главное, верь в себя. Удача любит трудолюбивых. И смелых, – подумав, добавил он.

На том и попрощались.

Вечером в тренерской его уже встретили, как своего. По-свойски разговаривали и очень доходчиво и спокойно объяснили тактику и систему игры, которой придерживалась команда. Костя многое уже знал, но не умничал и не рисовался. Всё еще раз выслушал, уточнил некоторые нюансы и снова побежал переодеваться в свою раздевалку.

– Толковый пацан, – одобрительно сошлись во мнении тренеры, когда он ушел.

На льду снова всё было так, словно его здесь и нет. Все были заняты своей работой, и никто не обращал на него внимания. Костя неплохо смотрелся во всех упражнениях, не суетился, старался, везде следовал схеме, и это очень понравилось тренерам. Обычно, молодые не могут сходу запомнить своё место на поле в тех или иных ситуациях. Начинают импровизировать, выдумывать, выпадать из схем, а это сильно нервирует тренеров и партнеров, потому что все ждут привычных и шаблонных действий, которые работают на максимальный эффект в том или ином игровом эпизоде, а когда игрок вместо запланированного паса, или броска по воротам, убегает с шайбой в угол и там её теряет, и за неё снова нужно всем бороться, за это можно получить и по горбу клюшкой от старших товарищей. Схема для того и нужна, что каждый знает свое место, свой манёвр, манёвры и финты партнёров и это даёт возможность предвидеть развитие ситуации и быть на шаг впереди соперника. В тактической схеме каждый эпизод до мелочей продуман и не раз обкатан, всё выверено и отрепетировано. Потому и нужно придерживаться схем, что они стопроцентно работают и приносят результат. Важно, чтобы все участники оркестра играли по нотам одну мелодию, а не устраивали на льду какофонию и хаос. Должен играть сплоченный и объединенный одной идеей коллектив, а не горстка выскочек.

Пятерка синих, в которую попал Костя, сплошь состояла из именитых и очень опытных игроков. Пара защитников была лет на шесть-семь старше Кости, а вот нападающие, с которыми он играл в тройке, были матерые «дядьки» и годились ему в отцы. Он их видел только по телевизору, когда они играли в других командах и издалека, с высоких трибун стадиона, когда они приехали в его родной клуб. А теперь он с ними катался в одной тройке.

– Невероятно, – думал Костя, глядя на всё происходящее.

Дядькам Костя понравился. Картины не портит. Всегда на месте, всегда там, где нужно. Игру понимает, шайбу не передерживает, без глупостей, не красуется, не пытается понравится и потянуть одеяло на себя. Всё солидно. Скорость в атаке и на возврате выдерживает, не тушуется.

– Молодчик, – сказал ему один из них, когда в конце тренировки били буллиты. Костя мастерски обманными движениями уложил на лед вратаря и бросил верхом. Команда одобрительно постучала клюшками по льду. Второй из дядек тут же поехал и забил тем же самым финтом, дескать, и мы кое-что можем, подмигнул он, поймав Костин взгляд.

Костя заулыбался. И успокоился. Контакт с командой и партнерами состоялся. Он выдохнул, и всё сразу предстало в другом свете. Вдруг он вспомнил, что на каждом упражнении за ним очень внимательно смотрели тренеры. Если он делал что-то эффектное, парни в команде одобрительно переглядывались, переговаривались. Вспомнил, как по-отечески его пропустили вперед, когда в конце тренировки перед буллитами бегали круги на скорость. Он, конечно, был первый, но только потому, что ему дали быть первым и никто не стал с ним зарубаться. Всё вдруг стало выглядеть по-другому, и венцом тренировки была похвала главного тренера:

– Пока всё неплохо, может, и впрямь сыграешь на месте Димки Ушакова.

Следующие два дня были под копирку. Тренировки, повышенная концентрация и запредельная самоотдача.

В день игры на раскатку вышла вся команда. Раскатка – это короткая, легкая тренировка тридцать–тридцать пять минут. Она нужна, чтобы немного покататься, продышаться, повторить и без того уже накатанные схемы, потренировать большинство, меньшинство, еще раз попробовать коньки и клюшки, если кто-то накануне что-то менял. И в прекрасном настроении вернуться на базу, пообедать и идти отдыхать в свой номер, готовиться к игре.

Косте всё было в новинку. На раскатке он носился так, что еще немного, и из-под коньков полетели бы искры. Он всё делал с азартом, с желанием, мысль о том, что он может сегодня вечером попасть в состав на игру, придавала ему сил и окрыляла. Он чувствовал, что сегодняшний день может быть особенным, его дебютом в главной лиге страны.

Костино состояние не осталось незамеченным его партнерами по звену:

– Перегорит, – сказал один из дядек. – Пойду его остужу.

– Пойдем вместе, – согласился второй, и они подъехали к Косте.

– Поляна, хорош носиться.

– Побереги силенки, вечером они тебе ой как понадобятся.

– Хорошо бы, – вздохнул Костя. – Хорошо бы было попасть в состав.

Дядьки переглянулись.

– В смысле? Ты уже в составе. На тебе синяя майка. Ты выходишь с нами во втором звене.

– Тренеры пока ничего не сказали.

Дядьки заулыбались. Это были улыбки матерых гладиаторов, которые уже по тридцать лет провели в хоккее и бывали в нём во всех ситуациях, даже в таких, когда молодому необходимо объяснить, что на раскатку выходит уже полностью сформированный боевой состав. Тренерами давно уже определено, кто пойдет в каких сочетаниях, какая будет последовательность смен звеньев и пятерок, кто будет играть в меньшинстве, а кто добывать победу в большинстве. Кто из вратарей начнет игру, а кто будет на лавке вторым... Бывают, конечно, изменения и за час до игры, но это случается крайне редко, когда происходят какие-то форс-мажоры, травмы на сухой разминке, например, или главный тренер передергивает состав и в заявку на игру попадает запасной игрок, если тренер в ком-то не уверен по тем или иным причинам. Всякое бывает, но в целом, если уж ты вышел на раскатку в первом или втором звене, должно произойти что-то невероятное, чтобы ты остался смотреть хоккей с трибуны. Во всех хоккейных командах в мире в первых двух пятерках играют лидеры. Те, кто реально может повлиять на исход матча.

– Поэтому, Поляна, хорош носиться и гарцевать здесь. Давай притормаживай и спокойно готовься к игре, – сказали ему дядьки, с улыбкой прочитав небольшую лекцию о том, как заведено в профессиональном хоккее и, что значит выйти на раскатку во второй тройке. – За семь часов до игры тренеры экспериментировать уже не будут. Они на тебя смотрели три дня и раз уж ты с нами, значит, их всё устраивает.

– Давай, молодой, готовься и не подведи себя и команду. Сегодня нужна победа. Очки нужны как воздух. Видишь, как все ребята сосредоточены и сконцентрированы. Никто не шутит, никто не ржет. Все понимают, зачем выйдем вечером на лед. И мы могли не подъезжать и не говорить тебе всего этого, но вечером нужна победа, отнесись, пожалуйста, серьезно.

– Конечно, как иначе, – начал оправдываться Костя.

– Да успокойся, – снова заулыбались дядьки, – Знаем, что не подведешь, не переусердствуй, а, главное, себя не подведи. Это твой шанс. Играй, а мы тебе поможем.

Его хлопнули по плечу, он с благодарностью посмотрел на двух, пусть уже и в возрасте, звезд, которые были не только блестящими мастерами, но и оказались отличными мужиками. И дал себе слово, что он сделает всё, чтобы этот вечер запомнился на всю жизнь и не провалом, а днём начала его карьеры.

Так и случилось. Костя Полянский прожил в хоккее очень яркую и долгую по спортивным меркам жизнь. Играл в разных клубах, прилично зарабатывал, привлекался в сборную. В отличие от многих хоккеистов, он с удовольствием давал интервью, его любили болельщики и журналисты, часто приглашали в различные шоу на телевидение, он никому не отказывал. Его не раздражало, что журналисты в основном спрашивают об одних и тех же вещах: как попал в хоккей, кто первый тренер, с кем из тренеров нравилось работать больше всего, где самые преданные болельщики, помнит ли он свою первую шайбу, первый финал, первую медаль, куда потратил первую настоящую большую зарплату… Костя в сотый раз спокойно все рассказывал, ни в одном интервью никогда ни о ком не говорил плохо, обо всём говорил с юмором и с улыбкой на лице.

Вопросы, на которые не хотел отвечать, переводил в шутки. Хоккейный мир очень мал и тесен, поэтому не стоит выносить сор из избы и кого-то мочить или полоскать, так как на следующий сезон с этим человеком ты можешь оказаться в одной команде или того хуже, под его руководством. Поэтому все интервью известного хоккеиста Константина Полянского источали лояльность, доброту и позитив. Он спокойно рассуждал не только на спортивные темы, но и на любые другие. Несмотря на шутки и легкость подачи, он всегда отвечал вдумчиво и интересно. Он вообще был прекрасный собеседник и именно за это его любили журналисты. Из любой скучной темы с Константином Полянским мог получится прекрасный материал и неважно, интервью это, спортивный обзор или вспоминания о каком-то спортивном событии. У Кости тоже были любимые журналисты, с которыми он с удовольствием общался и даже дружил. Был и любимый вопрос, на который он всегда отвечал с удовольствием, с кучей подробностей и деталей. И – всегда с теплотой вспоминал людей, которые ему тогда помогли. Первый раз ему этот вопрос задали перед стартом его пятого сезона за родной клуб, когда он впервые стал капитаном команды, которая в него поверила, вырастила и благодаря которой он состоялся.

Предстартовая пресс-конференция была обычной рутиной. За день до первой игры сезона на вопросы журналистов отвечали президент клуба, главный тренер команды и её капитан. Президент рассказал про спонсоров, про бюджет клуба, поведал, какие задачи стоят перед командой в сезоне. Главный тренер рассказал про новичков команды, вкратце ответил на вопросы о предсезонной подготовке, пригласил всех болельщиков на хоккей, пригласил всех горожан поддержать команду на домашних играх и вскользь упомянул, что впервые за всю историю клуба капитаном команды стал местный воспитанник Константин Полянский.

Костя со всеми поздоровался. Сообщил, что в этом году собрался очень сильный коллектив. Что болельщиков и любителей хоккея ждет интересный сезон. Всё шло к тому, что пресс-конференция так и сведется к формальности, как вдруг один из журналистов спросил:

– Константин, я был на вашем дебютном матче. А вы помните свою первую игру за родной клуб?

– Безусловно.

– Поделитесь?

– Что вы хотите узнать?

– Ну, например, волновались ли?

– Конечно, не то слово.

– У вас же довольно легко всё сложилось, вы же сразу заиграли, вы вышли с такими звездами, как Валера Никифоров и Саша Чуприн, наверно, и буфетчица Тоня с ними забивала бы?

По залу прокатился легкий смех.

– Ну, во-первых, для меня они были Валерий и Александр, и в первый день я к ним обращался на вы, пока они меня не пресекли. Мне тогда все-таки было семнадцать лет, а они были на двадцать лет меня старше. А во-вторых, буфетчицу Тоню к ним не поставили бы. И сейчас, и тогда в команде была очень большая конкуренция.

– Да, я отлично помню, тогда травма Коренкова дала вам шанс попасть в команду.

– Ушакова, – поправил Костя.

– Да, извините Ушакова, но и Коренков был травмирован.

– Тогда большая группа игроков была с травмами. Мне дали шанс, я им воспользовался.

– И всё? Весь рассказ? Ну, расскажите, мы тогда все за вас болели, переживали.

– Да, расскажите, – оживились журналисты и подвинули микрофоны и диктофоны поближе к Косте.

– С удовольствием, – улыбнулся Костя и окинул взглядом зал с журналистами, – Уже прошел ни один сезон и много чего было за эти годы, но ту игру и те несколько дней, которые перед своим первым матчем я провел в команде, я помню очень хорошо… Первые две тренировки всё было, как в тумане. Я старался, упирался, был сосредоточен на работе, но даже к концу второго дня я до конца не верил, что это всё на самом деле происходит со мной, – Костя снова улыбнулся. – Ну, представьте сами, парню в семнадцать лет говорят, что он, возможно, будет играть через три дня в главном чемпионате страны и не с кем-нибудь, а с Никифоровым и Чуприным. Саша с Валерой меня тогда сильно поддержали и не на игре, как вы все подумали, а в раздевалке, перед выходом на лёд.

– Грех жаловаться на мастеров, они весь первый период тогда играли на вас, – сказал кто-то из журналистов.

– Они играли на меня весь остаток сезона и два следующих... – Костя улыбнулся, помолчал, и снова улыбнувшись, добавил. – А я на них! Ведь это хоккей. Здесь один в поле не воин.

– Вы в том матче забили с паса Чуприна?

– Нет, передачу мне отдал Валера Никифоров. Он, по сути, тогда всё и сделал, а мне осталось только не промахнуться в пустые ворота.

– Не самое плохое начало в хоккее для молодого игрока! – вступил в беседу президент клуба. – Гол в первой же игре – это была серьезная заявка. Мы тогда не очень были уверены, что Костя справится, но тренеры говорили, что парень талантливый и всё получится. Признаюсь, что после той шайбы я на Константина Полянского начал смотреть по-другому и, как видите, не прогадал.

Все в зале заулыбались. Костя тоже улыбнулся.

– Спасибо большое на добром слове, – Костя с благодарностью взглянул на президента. – И – спасибо за доверие. Но не сидеть мне на этом месте, если бы не мои старшие товарищи, или, как принято у нас говорить, мои дядьки – Чуприн и Никифоров.

– Так, – оживился президент. – Видимо, мы не всё знаем.

– Совершенно верно! – Костя решил рассказать эту историю полностью, и приоткрыть немного завесу хоккейной кухни, которая недоступна болельщикам и почти всегда скрыта от посторонних глаз, – Одно дело справиться с эмоциями в тренировочном процессе, и совсем другое выйти на лед родного стадиона, где ты вырос, где каждый угол и ступенька знакомы с детства, когда на родном льду напротив тебя стоит сильный соперник, где почти каждого из них ты знаешь по телеку или газетам. Играет гимн и за всем этим следит переполненный стадион…

Короче, меня еще на разминке потряхивать начало. Полный стадион, людей тьма, под сводами все лампы включены, музыка грохочет, наша вся команда носится, разминается, соперники носятся, игровые майки у всех яркие, в глазах от всего этого рябит. Болельщики танцуют, беснуются, кричат, подбадривают, и я через весь этот шум и грохот отчетливо несколько раз слышал: «Поляна, давай! Не подведи, не тушуйся! Давай молодой, удачи!» А мне семнадцать лет, я – школьник. Потом еще на трибуне разглядел деда с отцом, вот тут-то меня и накрыло окончательно. Только тут до меня дошло, во что я ввязался.

Я, конечно, не испугался, слава Богу, в хоккее был уже не первый день, но вот ответственность на меня давила нещадно. Я потом не раз видел, как волнуются молодые. У кого-то начинается ступор, и ребята даже на разминке не могут сделать элементарных упражнений, которым учат еще в детской школе. Один раз видел, как парень открыл калитку, сел на лавку, обмяк и просто ушел в раздевалку. У кого-то появляется скованность в движениях, кто-то, наоборот, суетится, дергается, носится с бешеными глазами, кого-то начинает трясти, как в лихорадке… Вот меня как раз затрясло. Точнее, слегка начало подколачивать на льду. А когда вернулись после разминки в раздевалку, у меня уже был конкретный тремор. На мое счастье, тренеры в день игры в раздевалке усадили меня между моими партнерами по звену. Слева от меня сидел Саша Чуприн, а по правую руку Валера Никифоров. Раньше между ними было место Виктора Князева, но накануне матча тренеры Князя пересадили и теперь я понимаю, почему. Ветераны и дядьки – это не только часть команды, но еще и надежные помощники в руках грамотного тренера. Видимо, опыт Сергея Васильевича Каменева, а тогда он был главным тренером, подсказал ему, что, как бы не был хорош молодой игрок, а с непривычки поплыть может любой. Вот я и поплыл.

Через несколько минут уже выходить, тренеры дают последние наставления перед первым периодом, а меня подбрасывает, сердце из груди вырывается, тренеров не слышу, на доску с тактическим заданием не смотрю, трясет так, что коньки на полу приплясывают, зуб на зуб не попадает, помню, что глаза опустил вниз, клюшка между коленей и я её руками сжимаю так, словно от этого жизнь моя зависит… Закрываю глаза, пытаюсь успокоится, сам себе внушаю, успокойся, успокойся, это обычная игра, ничего нового, соберись… Вдруг слышу, Саша Чуприн наклонился ко мне и так вкрадчиво, с улыбкой, спрашивает:

– Ну, что молодой, трясет?

– …Трясет, – спокойно говорю я. А чего мне скрывать или стесняться, у меня зуб на зуб не попадает, я их сжал, чтобы хоть как-то ему ответить. Мне даже в тот момент стыдно не было, настолько было мне не по себе.

– Страшно? – это уже Валера Никифоров с другой стороны спрашивает.

– …Страшно, – тоже спокойно процедил сквозь зубы я, пытаясь взять контроль хотя бы над речью.

Они помолчали, выдержали паузу, дали мне еще немного потрястись, а потом вдруг:

– Молодой, успокойся, – уже с улыбкой и по-доброму сказал мне Саша Чуприн, – всех трясло. Всем было страшно. Сейчас надо успокоиться. У тебя адреналина в крови в данный момент столько, что он все силы в организме сожжет и ты не то, что играть не сможешь, а просто впадешь в ступор.

– Да, да, – подключился Валера Никифоров. – Помнишь, как Вовка Гусев на гимне в обморок упал?!

– Помню, конечно, помню, он рядом со мной стоял. Я о чем-то задумался, пока гимн играл, вдруг чувствую, Гусь на меня валится, ну я его на рефлексе скинул с себя, а он как грохнется, вот я прифигел тогда, – заулыбался Саша Чуприн. – Короче, Поляна, есть рецепт. Ты, главное, сейчас соберись, успокойся и не упади в обморок до нашей первой смены. А когда выйдешь на лед, первого же кто на тебя с шайбой побежит, разгонись и расколи пополам, дай в тело со всей дури. Если не отпустит, то вылови и воткнись во второго, не поможет, накерни третьего. Только без удалений. Бей по правилам, а то и команду подведешь и морду еще начистят. Бить нужно по правилам, без глупостей, это понятно?

– Понятно, – разговор меня отвлёк, и я начал потихоньку успокаиваться.

– Здесь, как в драке, после первого удара наступает другая реальность… – Чуп не договорил, вдруг все повскакивали с мест, загалдели, зашумели и, кто бегом, кто быстрым шагом помчались на лед.

Не помню, как я вышел из раздевалки, не помню, как стоял на гимне, но помню отлично свою первую смену. Мы только поменялись и на меня с шайбой побежал Серёга Глазов, ну, я, не долго думая, как учил Саня Чуприн, разбежался и как дал ему. Он слетел с копыт, шайба осталась у меня, я сразу дал пас, и мы побежали в атаку. Все произошло очень быстро, но я успел заметить, пока Глаз летел от меня вдоль борта, он с таким изумлением на меня посмотрел, что мы до сих пор время от времени этот момент вспоминаем. Мы потом в конце игры крепко подрались, он все пытался отомстить мне, подловить, цеплял, задирал меня, но я выигрывал всю борьбу и, в конце концов, он не выдержал и кинулся на меня, нас растащили, потом мы, естественно, помирились и с тех пор дружим. Но это уже позже было. А тогда после Серёги Глазова я в той же смене воткнулся еще в кого-то и вот тогда меня вдруг отпустило. Прямо в мгновение всё отлегло. Видимо в кровь после столкновений попало еще больше адреналина и всё стало совсем неважно. Я расслабился, груз ответственности спал, и я начал спокойно играть. А когда мы в конце периода забили уже упомянутый гол, у меня словно крылья расправились. Я так полетел, и так начал играть в том матче, будто уже несколько сезонов выступал за мастеров.

– Да, мы помним, – с улыбкой сказал журналист со стажем. – А на следующей игре не трясло?

– Нет, больше никогда не трясло, видимо, тогда я полностью уверовал в свои силы. Сейчас иногда бывает наоборот. Выходишь на игру полупустой, и, если эмоций не хватает, чтобы себя привести в тонус, очень агрессивно играю первые смены, специально лезу в борьбу, втыкаюсь, бью в тело, в общем, играю без прокатов, чтобы завестись. Очень помогает.

– Между прочим, – к разговору присоединился главный тренер, – Константин вам полушутя, полусерьезно, рассказал очень поучительную историю. Всё могло сложиться совсем не так, а иначе. Молодого парня могло затрясти, не справившись с нервами и эмоциями он вышел бы на лед, бестолково или невзрачно сыграл бы одну смену, другую и тренеры, не раздумывая, решили бы: «Сыроват еще пацан». Посадили бы на лавку и больше никогда о нем не вспомнили. А так опытные игроки подсказали, как вести себя в этой ситуации, как справится с предстартовым волнением и сбросить с себя неподъемный груз ответственности. Если бы не Чуприн с Никифоровым, неизвестно, когда у Полянского состоялся бы дебют в большом хоккее, и, как бы оно все сложилось дальше. А так, вот он, сидит перед вами, капитан команды, любим болельщиками, уважаем тренерами и командой. Первые шаги, становление – важный этап для молодых хоккеистов, поэтому снимаю шляпу перед гением и опытом моего коллеги Сергея Васильевича Каменева, который разглядел в Константине игрока. Поверил в него и поставил в тройку с опытными мастерами, настоящими дядьками, сыгравшими важную роль в этой истории.

– И в моей личной хоккейной истории тоже. Ребята уже несколько лет не играют, но я им очень благодарен и признателен по сей день. Если бы не они, наверное, мой дебют, действительно, состоялся бы намного позже. Да и вряд ли удалось бы мне раскрыться так быстро без их помощи. В том сезоне они много со мной возились, подсказывали на тренировках, советовали, как поступить лучше в игре в тех или иных ситуациях, давали возможность забивать, чтобы росла моя уверенность и мастерство, играли на меня, не сильно ругали, когда я ошибался. Мы много разговаривали, анализировали наши игры, подробно готовились и разбирали соперников, проводили много времени вместе вне льда, хотя я ведь совсем пацан был, у них дети ненамного младше меня были. Если удастся чего-то серьезного добиться в хоккее, то это явно будет не без их помощи.

– Что ж, уважаемые коллеги, – к разговору снова подключился президент клуба, – на этой прекрасной ноте я предлагаю закончить нашу пресс-конференцию и пройти в клубное кафе для фуршета. Нас всех ждет интересный сезон, пожелаем команде спортивных побед, а вам мы желаем побед творческих.

Со всех концов пресс-зала понеслось «спасибо», задвигались стулья, все поспешили выпить и закусить, а Костя Полянский со всеми попрощавшись, пошел в раздевалку, откуда позвонил своим бывшим партнерам. Рассказал про пресс-конференцию, сообщил, что поведал миру о том судьбоносном для него разговоре перед самой игрой и еще раз поблагодарил «дядек».

В хоккее всегда есть место подвигу и геройству. Еще есть преданность игре. Нет ничего зазорного, в том, что матёрые гладиаторы, выжившие в тысячах сражений, помогают желторотому встать на крыло. Их желание помочь и чему-то научить надо еще заслужить. Поэтому, когда тренеры или дядьки что-то подсказывают, если уж они в вас что-то разглядели и дают вам лишний шанс, то нужно слушать очень внимательно. Каждый их совет или замечание выстраданы и на вес золота. Блестящая карьера или разбитая судьба – вот что стоит на кону, когда молодого игрока приглашают в команду мастеров, и умение слушать и слышать, это тоже определенный тест и проверка. Хоккей – очень умная игра. Здесь всё происходит очень быстро, и умение просчитывать на два-три хода вперёд, ориентироваться в ситуации – важные качества, без которых играть в эту великую игру просто невозможно.  В хоккее, как на войне, люди воюют не против кого-то, а друг за друга. И дядькам в командах почет и уважение не только за их годы, выигранные медали и титулы, а за то, что они являются живыми носителями хоккейных традиций, живым примером ума, мужества, мастерства.  И – за их бесценный опыт, которым они готовы делиться. Талантливым молодым игрокам не надо разжевывать, им достаточно один раз увидеть в игре или на тренировке. Ну, а если нужно, что-то объяснить, то опыт всегда к услугам молодости. Ведь все когда-то начинали и были молодыми.