Алексей КУРЕНЁВ. Красные горы

Рассказ / Илл.: Художник Игорь Башмаков

Ночь наступала как лавина, сметающая все очертания и границы, а вместе с ней пришёл и пронзительный холод, который пробирал до костей. Поёжившись, Александр перевернулся на другой бок. Ещё поворочавшись и поняв, что не уснуть, он осторожно, чтобы не разбудить подчинённых, выбрался на твёрдый наст.

За каменным уступом, в закутке, меж покрытых мхом стен, присев и сложив ладони домиком, он чиркнул зажигалкой и закурил. Согнул по привычке ладонь, держа сигарету так, чтобы огонёк, мелькающий в ночи, не привлёк снайперов, которые, судя по разведданным, частенько охотились в этих местах.

– Командир, ты? – из темноты раздался шёпот дежурившего сержанта.

– Я, – так же шёпотом отозвался командир. – Не спишь?

– Я что, молодой, что ли? Да и смена уже скоро.

– Ладно, ладно, я для проформы, так сказать. Меняйтесь, и чтоб без шороха.

Натруженные за день перехода ноги гудели. Сизый табачный дым он старался выдыхать на стену уступа, чтобы белое облачко в свете мутно-молочной тарелки луны не сыграло с группой злую шутку.

Задача, которую им поставили позавчера, была трудновыполнимой: в течение трёх суток, обходя посты и дозоры боевиков, выйти к горному аулу; организовать засаду и устранить собравшихся на сходку главарей банд, терроризирующих приграничные районы. Сложность заключалась в отсутствии троп – была только одна дорога, которая вела в аул, отгороженный от основных сил федеральной группировки отвесными горами.

В штабной палатке при постановке задачи, выдержав вопросительный взгляд старлея, начальник штаба разведбата, словно фокусник, взмахом руки пригласил в круг света от настольного фонаря коренастого аборигена.

– Вот, принимай пополнение. Джафар знает эту местность как никто другой. Он для тебя и твоей группы – единственная возможность выйти в заданную точку незамеченными, а это залог выполнения задачи. Знает козьи тропы, по которым даже горцы боятся ходить.

На попытку возразить начштаба рявкнул:

– И никаких мне тут! Такой проводник, да ещё и охотник, для нас на вес золота. За Джафара отвечаешь головой, уяснил?

– Так точно, уяснил! – мрачно сверкнул взглядом исподлобья старлей.

Едва небо начало сереть и очертания гор проступили в предрассветной дымке, их разведывательно-диверсионная группа вышла в рейд. Перед выходом Александр провёл инструктаж, заставил всех попрыгать, чтобы ничего не звенело и не болталось. Нехорошее предчувствие кольнуло внутри. Усилием воли прогнав наваждение, он обвёл группу взглядом и отдал короткую команду:

— Вперёд.

 Провожавший группу начштаба обнял старлея по-братски:

– Ну, с Богом! — и перекрестил растворяющиеся в тумане силуэты.

По плану операции за световой день нужно было преодолеть половину хребта со стороны, где нет аулов. За ночь набравшись сил, пользуясь складками гористой местности, перебраться на другую сторону и уничтожить бандитов.

Разведчики, ступая след в след за проводником, шли бесшумно и аккуратно. Сказывались боевой опыт и горная подготовка. Еле заметная на горном склоне козья тропа то становилась явной, то в буквальном смысле исчезала, словно тонкая пунктирная кривая, устремляющаяся вверх. Джафар по признакам, ведомым только ему, безошибочно определял начало следующего тире этого петляющего пунктира.

Ближе к ночи головной дозор сообщил о расщелине, окружённой большими валунами. Александр дал команду на привал.

– Джафар, подойди, – командир группы достал планшетку с картой.

Горец поглядел на карту и ухмыльнулся, словно читая мысли старлея.

– Мы вот тут, – чеченец ткнул пальцем в точку на карте. — До места ещё один такой же переход. Часов за двенадцать уложимся. Но идти надо очень тихо.

– Вот те на! Джафар, а ты где так выучился на русском говорить? – Александр аж опешил. – Редко встретишь горца, говорящего без акцента.

– Я пять лет отучился в Москве на учителя начальных классов, вот и выучили, – улыбнулся Джафар. – А потом началась война, я вернулся. Кроме меня, моих стариков никто не защитит – один я у них.

Звериное чутьё, натренированное за годы службы, заставило офицера напрячься. Выбираясь из различных передряг, Александр привык себе доверять, но сейчас не находил причины, из-за которой сработал инстинкт разведчика.

Зная не понаслышке, что беспокойство командира передаётся всей группе, а это верный способ наделать ошибок, старлей глубоко вдохнул, выдохнул, стараясь отогнать тревогу.

– А местные горы откуда так хорошо знаешь?

– Я здесь ещё мальчишкой всё облазил, тут мне знаком каждый камень, каждое деревце.

Александр повернулся к группе, давая понять, что разговор закончен, и негромко отчеканил:

– Радист, контроль сообщений Центра на ЧДП в установленное время.

– Чернов!

– Я!

– Первая смена, Погребной — вторая, Медяк – третья, всем ужинать и спать. Завтра тяжёлый переход.

Не разводя костра, подогрели тушёнку на таблетках сухого горючего. Группа наскоро поужинала, и, подготовив лежанки, бойцы один за другим провалились в сон.

Сигарета, дотлев, обожгла кожу ладони, тут же погасла. По ту сторону хребта загорался рассветом горизонт.

– Медяк, буди группу, – вполголоса приказал командир.

 Дозорный, стараясь не шуметь, начал по одному тормошить бойцов.

– Значит так, утренний моцион и завтрак. На всё про всё тридцать минут. Следы лёжки убрать. Через полчаса выдвигаемся.

Начало светать. Очертания гор ещё колебались, погружённые в утренний туман, но уже явственно проступали контуры складок и крутые склоны, покрытые лесом, словно зелёной шубой. «Зелёнка» оживала. Начинали петь птицы. Воздух был кристально прозрачным. Как будто никогда и не было тут никакой войны, не рвались снаряды, выкуривая боевиков из ущелий, прижимая к земле их горячие головы.

– Чернов, строй группу. Пора, – командир придирчиво оглядывал расщелину. Ни соринки, ни кусочка цивилизации – лишь кое-где помятая трава могла подсказать опытному взгляду место ночлега группы.

– Проверить снаряжение, оправиться!

Бойцы как по команде попрыгали, внимательно вслушиваясь, не бренчит ли плотно подогнанная амуниция.

– Поясняю: идём след в след, предельная внимательность на марше, никаких звуков! Чихать – по разрешению! Через пятьсот метров земля уже не «наша» — по звуку выкосят из пулемётов, как траву. Вопросы есть? – старлей посмотрел в глаза каждому и увидел там понимание.

– Отлично. Немиров, Веллуров! Головной дозор.

– Есть.

– Прошин, Ковалёв – тыловой дозор. Радиосвязь только в экстренном случае. Джафар – направляющий. Ну, с Богом! – Александр подал сигнал рукой, и группа, вытянувшись в цепочку, начала спуск в дремавшую долину.

Подойдя к аулу, разведчики рассредоточились и, ощетинившись автоматами, замерли, вслушиваясь в нависающую, давящую тишину.

«Что тут не так?» – Александр озирался по сторонам, пристально вглядываясь в каменные лабиринты горного аула.

«Собак не слышно», – пронеслась запоздалая догадка. Одновременно с ней, разрывая в клочья поросль кустарников, раздалась пулемётная очередь. Откуда-то с боков и сверху полился настоящий металлический ливень, дождинки которого косили всё подряд: кустарник, заборы, людей…

Завершением этой симфонии стал взрыв, прогремевший буквально в двух шагах от места, где залёг старлей.

– Смотрите-ка, очухался, – докатился до сознания чей-то зычный голос с кавказским акцентом. Голова гудела, тело казалось чужим и бессильным. Мысли начали ворочаться как тяжёлые жернова: «Где я? Что случилось?» Чтобы поднять веки, старлею пришлось сделать над собой усилие. Александр увидел склонившихся над ним горцев. Мутные пятна вместо лиц прояснялись, и он с удивлением узнал в одном из них Джафара.

– Здравствуй, Джафар, – Александр мрачно ухмыльнулся и разжал кулак.

С ладони, покачивая боками, скатилась ребристая лимонка. Чеки в запале не было.