Алексей ФУНТ. На пути в Арзрум

Рассказ / Илл.: Художник Николай Фурманков

Гроб поставили на стулья посреди комнаты. В гробу лежал покойник. Это был Виталик Пентюхов. Два года назад он сгинул, ушёл воровать скот в сторону башкирских степей. Там колхозный пастух проклял его. Говорили, что с тех пор за ним по пятам ходил шайтан. А здесь, в своём колхозе, Виталик отсиживался у сожительницы. По ночам выходил и крал скот. Такого скотокрада ещё не видывал свет, говорили люди. В последние годы он значился в розыске.

И вот он попался в руки людей, но уже полумёртвый, в поле. То ли шайтан его наградил за работу, то ли люди, у которых он украл коней и провёл их по глубокой балке, по узкой тропе вдоль реки и продал, а на барыши они погуляли знатно со своей сожительницей. То был его последний туй*. (*Пир.) Говорили, что у него были сломаны рёбра.

 Ваня Гуток зашёл в дом старухи Пентюховой, посидел возле мёртвого, вспомнил свою дружбу с ним. Надел старый картуз на голову и пошёл к выходу. Он не проронил ни слова.

 На улице грязь, сырость, белые мухи падают и тут же становятся чёрной жижей. Поздняя осень как индюшка наследила на чёрной зяблой земле. Ходят в калошах и сапогах.

Ване Гутку нужно было ехать в мастерскую. Ехал он по чёрной жиже. Заехал в большой двор и оставил свой трактор возле кранбалки. А сам зашёл внутрь мастерской. Поглядел в яму. Над ней стоял «Кировец». Никого не было. Пахло мазутом, топливом и ржавчиной. Эта часть мастерской представляла из себя гараж для ремонта тракторов.

 Иван зашёл в комнату рядом с машинным залом и лёг там на большой стол. На этом столе он проспал весь рабочий день. Не впервой... Он поворочался. И под правым боком рукой нащупал металлический предмет. Это очень старая пряжка. Её нашёл Бубень в рытвине. Прямо под воротами мастерской. Эти ворота были обиты листом железа. Цвет листа тёмно-бурый. Будто запеклась кровь и под ней в гумусе искрошилась палица Джамсарана. Сейчас бурый металл молчал. Тихо зябли поля вокруг.

 Бубень не стал очищать пряжку от земли, бросил на стол и ушёл. И отметку о том, что он работал, учётчица не поставила. А сейчас Ваня Гуток решил эту пряжку прицепить к своим штанам. Намотал алюминиевой проволоки и скрепил свои штаны. Его штаны постоянно спадали. Так как пуговица оторвалась.

 Сегодня утром его штаны упали в коровнике. Он поднял бидон. А штаны упали. А сзади стояла заведующая коровника Вера... Смеялась.

 Ваня Гуток вышел из мастерской. Вокруг почернело и мрак пахнул будто гнилой соломой, и лужи иногда мерцали от прожектора. Ветерок покачивал прожектор. Ваня во сне и не услышал, что кто-то приходил и включил прожектор. Вокруг никого не было. И он решил ехать на коровник. Там светилось окно в выступающей части здания по центру – значит, это свет в кабинете заведующей. Расстояние от мастерской до коровника полкилометра.

Ваня Гутков понёсся на своём колёсном тракторе до коровника по осенней слизи. Огонёк в кабинете Веры служил для него маяком.

Одна фара на тракторе не работала. Заморосил дождь. Огонёк на ферме стал косматым. Стекло покрылось водяной плёнкой. Звенела задняя навеска.

И вот Ваня Гуток подъехал к ферме и заглушил трактор. С крыши текла вода.

«Это я вовремя прибыл, – подумал Ваня Гуток, когда увидел бутылки с водкой на столе».

За столом сидело 9 человек. Кабачковая икра, селёдка и гранёные стаканы – так выглядел стол.

– А Пушкин стоял и глядел в эти чёрные грустные поля. Вот здесь прямо. В этом грунте с известковым раствором остались следы. Застыли. Камнем засыпали потом. А наша советская власть здесь построила коровники. Следы его под этим бетонным полом законсервированы...

 – Было это, когда он ехал на юг. После Курска он не поехал в Харьков, а поехал в наш край... Это когда он ехал на юг, чтобы принять участие в походе на Арзрум, – продолжал говорить Саша Губошлёп, человек с очками.

 Саша Губошлёп держал в руке мятую газету и курил папиросу.

 Ваня Гуток налил себе водки в стакан.

Слева от Веры сидел её муж Костя Последранов. Справа от неё сидела пьянчужка Тамарка.

 Кроме них присутствовали: Лёня Горилла, Федя Репей, Женя Чубук, доярка Галя и Карлик Вамана.

– Здорова, Иван, – поздоровался с Гутком Губошлёп.

– Это же у тебя на пряжке древнеиндийское божество... Шива-разрушитель... – продолжил Губошлёп, показывая пальцем на пряжку Гутка.

 – А вы знали, что гвозди можно дёргать булками?

– Дай-ка, Галя, мне батон. Лёнь, ты тоже дай, – говорил Федя Репей.

Федя Репей держал в руках два батона и смотрел на Ваню Гутка.

 – Когда соседний коровник развалили... Карлик Вамана наш там бульдозером ломал стену... А доски с крыши одной пристройки разложили как длинный вал. А Иван подъехал и возмущался, что из досок гвозди огромные торчат. Он не захотел разбирать завал на своём пути, а решил хитро повырывать гвозди из верхних досок и проскочить по ним на своём МТЗ. Лень-матушка... И гвозди здоровые, и брусы толстые. Не хотел колёса пробить. Возьми и раскидай, а ему нужно быстрее... А гвоздодёра не нашёл он. Стал щипцы искать. И их нет. Вот он и решил булками... То бишь теми, которыми ходит... То бишь задом решил дёргать гвозди... – говорил Федя Репей.

 Все засмеялись.

 – Чаго? Чаго? Какая лень-матушка? Я ни разу в жизни не ленился, ты что несёшь? Не было этого! – возмутился Ваня Гуток.

 – Вера, а я ведь знаю, что твой муж под покровом тумана на горбу мешки с мукой таскал. Казённую муку. Злоупотребляете, – сделал выпад в адрес начальницы Веры Иван.

 Костя Последранов перестал смеяться и молча смотрел на рюмку. На нём красный свитер. Спереди на его голове залысина, а сзади волосы почти до плеч, чёрные как смоль. Ему примерно 50 лет.

 – А ты Федя... Всё Шляхово и Мельхово знают, что ты подельник Виталика Пентюха. Говорят, что сам шайтан его забрал с собой. И ты, гляди, отправишься по его стопам туда же, – продолжал Иван.

 Федя Репей хотел взять бутылку и разбить её, но ему помешали. Затем он хотел броситься в угол за топором, но Чубук с Гориллой остановили его.

 – Да я тебя голыми руками! Уложу. – Ответил Гуток и ударил кулаком по столу.

 Иван решил удалиться. Что хотел сказать, то сказал. Взял бутылку и пошёл к выходу.

 Злые языки говорили про любовный треугольник, но этот треугольник являлся пятиугольником, но не все его участники знали о своей причастности к этой любовной фигуре. В него входили Вера, её муж, Пентюх, Горилла и Ваня Гуток.

Вера выбежала вслед за Иваном и протянула ему его бушлат.

 На следующий день Ваня Гуток тянул на своём МТЗ тракторный прицеп с соломой. Заднее стекло в его тракторе было выбито, и ему за шиворот надуло много колючей соломенной трухи. Ветры дули со всех полей.

Устав чесать спину, он поехал к реке. Доехав до искусственного резервного канала, по которому спускали лишнюю воду из водохранилища, он остановился. Перешёл по бревну на другой берег. А из кармана его бушлата выпало колечко.

 Это колечко Виталик Пентюхов подарил Вере. Они были тайными любовниками. А вчерашние слова Гутка про шайтана и про мешки с мукой зацепили Веру и напугали даже. А может, проснулась совесть. Но она всё же и обиделась. И тайно засунула колечко из золота в карман Вани Гутка. Сбыла так вещь, которую теперь боялась.

 А Ваня Гуток и не заметил даже, как кольцо утонуло в мутной воде.

 На берегах канала возвышались чёрные кавальеры-бугры... Когда рыли канал, то землю оставляли поблизости, тут же. И вот они чёрные, сырые, как курганы-усыпальницы. А в них вечность сырая... Тучи чёрные бегут над ними. Из бушлата сыплется соломенная труха. Ветер подхватывает клочок газеты... В газете дата: 1998 год... А у Вани Гутка звучат  голове слова пьянчужки Тамарки, которая вчера предсказала ему, что проживёт он всего лишь 53 года...

 А танцующий Шива на пряжке Вани Гутка застыл во ржавчине навеки... Однажды здесь была стоянка Шивы... Может быть, через 100 миллионов лет всё повторится...