Даниил ДИДЕНКО. Русское чувство Екатерины Глушик
Екатерина Глушик / Баловни судьбы. Рассказы. – М.: Вече, 2024. – 448 с.
Современная литература учит нас тому, что сюжет произведений должен быть захватывающим, а персонажи – экстраординарными. Тут и там истории про «не таких, как все» героев, походящих больше на пластмассовых Мэри Сью, чем на настоящих людей. С другой стороны, по заветам набившего всем оскомину постмодернизма, человек, попавший в обыденные реалии, должен быть либо изгоем общества, либо полным моральным уродом (хотя тут никаких противоречий нет). И тот, и другой случай – крайности, под которые подогнали нашу культуру.
Иного рода литература – светлая, добрая, живая – зачастую «вымарывается» из инфополя. Это не модные «бестселлеры», из которых можно выжать сверхприбыль. Но это следование традициям русской классической прозы.
Именно такой предстает перед читателем книга Екатерины Глушик «Баловни судьбы». Екатерины Федоровна – не массовый писатель. Ее работы – это путь к русским истокам, тем традициям тысячелетней Руси, которые в книжном «массмаркете» то ли табуированы, то ли попросту забыты. Ее первая книга рассказов «Простые разговоры» вышла под псевдонимом – Екатерина Симина. Примечательно, что произведения из этой книги вошли в сборник «Баловни судьбы» в качестве отдельной главы. Другая книга писателя, сборник сатирических эссе «Жили-были», выходила под псевдонимом Анна Серафимова – это значимая деталь, к которой мы вернемся чуть позже. Впрочем, помимо писательской стези, Екатерина Глушик известна еще и благодаря литературной критике. Она писала о творчестве Александра Проханова, Владимира Бушина, Юрия Бондарева, Лидии Сычевой и многих других.
«Баловни судьбы» является идейным продолжением художественной прозы Екатерины Глушик, раскрывая перед читателем всю глубину авторского таланта. В предисловии к книге, написанном поэтессой Юнной Мориц, дается такая оценка писательскому дару Екатерины Федоровны – «мастер короткого рассказа». И с этим трудно поспорить.
Открывающая сборник глава «Простые разговоры» сразу затягивает в художественный мир Екатерины Глушик, не давая закрыть книгу до самого конца. В эту часть вошли тринадцать рассказов, каждый из которых найдет отдельное место в сердце читателя. И то, что глава начинается с произведения «Жених-покойник» – не случайность. Это, по сути, квинтэссенция всех тех переживаний, которые читатель будет испытывать по ходу всей книги. Здесь и скорбь, и удивление, и – совершенно внезапно – юмор. Все это приправлено живым, народным, русским языком и щедро сдобрено житейской мудростью. «И вот как-то вертается со своей побывки наша Римка и объявляет, что свадьба не состоится по причине смерти жениха. Ой-ти-мнеченьки-ти-мне! Как? Что? Каким таким образом горе случилось? А в одночасье…», – как не умилиться этому непередаваемому, русскому чувству? Остальные рассказы (например, «Петушиный кураж», «Славный пиджак», «Московские чудачества», «Возвращение ссыльной») будут нести в себе тот же светлый, добрый и, как и следует из названия главы, «простой» тон повествования.
«Баловни судьбы» – сборник разножанровый. Вторая глава «Сентиментальная повесть» (именно так – повесть) включает в себя пять произведений: «Тетя Нюра приехала», «В ожидании папы», «Никитична», «На городской завалинке», «Чуть не съели». Каждое из них связано в первую очередь чувственно. Это переживания. Моменты из жизни, полные душевных сомнений, поданных от первого лица маленькой девочки. Автор использует слово «Я» при описании главного действующего лица. Нам, как читателям, это дает смелость предположить, что повесть является все же автобиографической. Каждая из ее частей – это мысли и чувства юной героини. Например, глава «В ожидании папы» представляет собой рефлексию ребенка, оставшегося в возрасте двух лет без отца. Между тем, вопросы, поднимающиеся в произведении, заставляют задуматься даже взрослых. Как жить, если единственная возможность увидеть отца – это редкие моменты сновидений? Что делать, если все воспоминания о близком человеке – это рассказы других? «Сентиментальная повесть» переводит чувственное «течение» книги в русло глубоких переживаний.
Оттого видится логичным переход к следующей части книги – главе «Непростые разговоры». В нее вошли семь рассказов-воспоминаний: «Статуя профессора Курдишвили», «Человек их команды», «Фантазии Крюгера», «Интеллигентка на сельхозработах», «Партия Аделаиды», «Слово слесарево» и «Сборы старых русских». Они отразили уже более серьезные темы переживаний, связанных, в первую очередь, со взрослением главной героини и началом новой жизни. Рука об руку с читателем (а именно так это и воспринимается во время чтения) они столкнутся со множеством сложностей и душевных конфликтов. Здесь, как видится, переживания плавно перетекают из русла «Я» в русло «Мы». Это, в первую очередь, повествование о человеческих отношениях. Внутренний личностный конфликт будто бы расширяется до размеров межличностного. Отчетливо это можно увидеть в рассказе «Фантазии Крюгера». Здесь проблематика не сводится лишь к рефлексии главной героини. В данном случае, – это душевные переживания двух подруг. Однако, даже несмотря на обыденность темы – несостоявшиеся любовные отношения приятельницы – писатель все равно находит способы всколыхнуть внутренний мир читателя порою очень «острыми» подтемами (например, речь может зайти о только легализованных на момент повествования абортах). Впрочем, такие «моменты» ничуть не отдают публицистичностью или какой-то нарочитостью – Екатерина Глушик мастерски описывает реалии конкретной эпохи.
Следующая глава, самая большая по объему, называется «И жизнь, и слезы, и любовь» и включает в себя восемнадцать рассказов. Они представляют собой пронзительные сюжеты о жизни обычных людей в таких же обыденных реалиях. Пожалуй, каждая история тут, ввиду авторского мастерства, достойна отдельного разбора. Несмотря на то, что здесь виден переход повествования к третьему лицу (исключение, пожалуй, составляет рассказ «Своим чередом»), каким-то удивительным образом история каждого героя становится для читателя личной. А рассказ «Неудачный опыт планирования семьи», как мне кажется, достоин своей киноадаптации.
Финальная глава «Уход» – это авторская исповедь. Главная героиня прощается со своей матерью («Маме моей, рабе Божией Серафиме…»). Не метафорически, не косвенно, а напрямую. Будто та еще жива. Имя матери здесь символически перекликается со взятым когда-то самой Екатериной Глушик псевдонимом – Анна Серафимова. Это существенная деталь, раскрывающая не просто автора-писателя, но автора-человека. Человека православного, искреннего, любящего.
Сборник «Баловни судьбы» – это благодарность за все, что было. За душевный свет, который передали нам родители. За вечную любовь ко всему, что подарили нам близкие. Особое чувственное строение книги, основанное на поиске ответов на самые важные вопросы в жизни, – вот тот самый стержень, который не оставит любого, даже искушенного читателя, равнодушным.
