Валерий РОКОТОВ. Правитель из ночного кошмара

Открытию

столичного отделения

Ельцин-центра 

посвящается…

Иногда проснёшься среди ночи и глаза боишься открыть. Кажется, что Ельцин не умер. Сидит в Кремле и с Абрамовичем да Березовским в карты играет на деньги народные. В Москве – бомжатник. В Чечне – халифат, головы режут. Всюду нищета, бандитизм. По городам тысячи беспризорников бегают, и всё что было хорошего в последние годы – лишь сладкий сон. Подъём со дна, возвращение Крыма, надежд и норм жизни – всё это сон, отчаянная фантазия. Не было этого с нами – пригрезилось. И глаза открывать страшно.

А потом вдруг мучительно вспоминаешь последние годы: как субсидию получил (её чуть не украли, но ты вцепился так, что ворьё отвалило), как гнёздышко свил и птенцов вывел.

Вспоминаешь, как садик районный, который был чем-то средним между домом призраков и коровником, внезапно отремонтировали, и дети туда шли без всякого страха. Уже не кричали на пороге: «Ты мне что, не отец?».

Вспоминаешь, как школа соседняя с надписью на дверях «Добро пожаловать в ад!» была вдруг срыта и возведена заново. И сейчас в ней учиться можно.

Да нет, говоришь себе, было всё это. Реально было. Сгинул Ельцин со своими кикиморами. И глаза открываешь уверенно.

Современность – она у нас, конечно, тревожная, сложная. Столько мигрантов даже в период монгольских нашествий не наблюдалось. При Ельцине из России все драпали, а теперь лезут толпами – не отбиться. Так дальше пойдёт – свой народ без работы останется.

И успехов могло быть больше в сто раз. Вон Китай рванул – не догнать. Белоруссия – как картинка. А у них ни нефти, ни газа. Они просто своих врагов народа передавили, в отличии от нас, где им Ельцин-центры и прочие заповедники строят (для размножения и борьбы с человечеством). И олигархи у них от богатства и власти не очумели. Не возомнили себя новыми феодалами, как у нас.

За всё это злишься на Путина. Думаешь: хорошо ему. Если с работы попрут, он к Сечину всегда устроится дворником или сторожем. А мы? Сечину столько дворников и сторожей не нужно. Пара-тройка тысяч для своих дворцов ему вполне хватит.

А остальным как жить без работы? Когда работы нет, просыпаться намного страшнее, чем засыпать. Это жизнь уже не раз подтвердила.

Помню 2014 год, когда за отход от принципов ельцинизма мы напоролись на санкции. Не отдали своих на съедение фашизне и получили за это экономическую блокаду.

Запад тогда потирал руки. Он ждал, что элита озлобится из-за недоедания пармезана и сметёт Путина. Но она как-то научилась этот продукт доставать. По белорусским лесам или в дипломатической почте он стал в страну доставляться. А вскоре пармезан у нас производить начали, и все надежды на революцию сверху рухнули окончательно.

Простой народ тоже резко к санкциям приспособился, а у меня не сразу наладилось. Творческих работников же всегда первыми выгоняют и последними нанимают. Долго казалось, что санкции действуют только на меня одного. Хотел даже в Евросоюз написать: мол, кончайте эту фигню! Всем здесь по… ваши санкции. Один я страдаю.

А страдал я конкретно. Однажды даже жёстко конкурировал за метлу.

В соседнем городе открылась вакансия дворника при конторе «Везуха». Там цветной лом принимают, бутылки и вещи (свои и чужие). Контора с хорошей репутацией, древняя – с девяностых годов народ выручает.

Звоню, говорю: «Готов. Хоть сейчас!»

Начинается собеседование – как и полагается в респектабельном месте.

«Пьёте?» – спрашивают.

А что? Нормальный вопрос. И отвечать на него надо ответственно. Заявить: «Не пью», – всё равно что в лицо работодателю плюнуть. Он же знает, что такие ему не звонят. А если, правда, не пьёшь – значит, колешься.

Поэтому сообщаю: «Выпиваю. По праздникам».

А дальше вопрос задают крайне сложный, на который просто не знаешь, как отвечать: «Ваше последнее место работы и должность?».

Вздыхаешь и признаёшься: «Телеканал «Россия-1», сценарист».

Работодатель почему-то не сразу подаёт голос. Чувствуешь, что ему надо это как-то переварить.

И тут тебе вежливо сообщают, что есть ещё один кандидат – чуть попроще товарищ (только что из тюрьмы), и вакансию, видимо, ему отдадут «из гуманитарных соображений».

Про «гуманитарные соображения» врут, разумеется. Просто понимают, что уголовничек у них надолго пригреется, а тебя первый же свежий ветерок сдует. Мужичок привыкнет к своей метле и станет родным, а ты её бросишь и никогда родным здесь не станешь. Тебя ещё с твоим вонючим высшим образованием и сраным интеллектом все стесняться начнут.

Вскоре страна очухалась совершенно, и творческие работники тоже зачем-то понадобились. Обрёл и я свою стезю постепенно. Даже свободное время появилось для сочинительства.

Однако, память – упрямая штука. Она тебя постоянно в девяностые возвращает или к мыслям о «реформаторах». Ты всё никак не можешь смириться с тем, что эта тварь в государстве наворотила. И продолжает воротить в рамках возможного: лишает бизнес кредита, разгоняет инфляцию, превращает культуру в мусорный полигон.

Ты хочешь что-то важное для человечества написать, макаешь перо в чернильницу, а оно вдруг выводит:

«Ой, ты, либер, гой еси!

Не пошёл бы ты с Руси?!».

Или статью строчит о сволочи разной.

Никак не удаётся настроиться на высокий творческий лад и к небесам потянуться. Толпа маньяков стоит за спиной, скалится и руки к тебе тянет кровавые. Одни с того света явились, другие – с этого. Ты их в отражении монитора видишь.

Думаешь: «Как же вас земля носила и носит? Брысь, душегубцы!»

Осеняешься крестным знамением, святой водой окропляешься, икону на рабочий стол ставишь – не помогает. Всё равно заявляются. Только комп включил – тут как тут.

Но, бывает, хорошо припечатаешь ельциноида, и нет его больше – ни за спиной, ни в сознании. Испарился. Ты словно вбил в могилу его кол осиновый или глаголом звонким спугнул.

С каждой твоей статьёй толпа маньяков редеет. И даже что-то происходит в реальности. Словно слово русское мистическую работу вершит, и тьма свои силы теряет.

Иллюстрация из западной прессы 90-х