Тимур КЕРИМОВ. Трактор
Рассказ / Илл.: Художник Андрей Широков (фрагмент картины)
Влад долго уговаривал меня поехать вместе с ним в деревню. В деревнях я еще никогда не бывал, да и вообще они меня никак не привлекали. Чем там можно заняться? Грядки копать, коров кормить, по полям гулять… Не знаю, я был как-то далек от этого всего. Тем не менее, у харизматичного друга все-таки получилось меня уговорить:
– Да ладно, че ты? Сам же говорил, что в жизни все надо увидеть, – настаивал Влад.
– Ну так-то да… – мялся я.
– Развеешься, с друзьями своими познакомлю. Там такая другая жизнь, офигеешь!
Я согласился. «А все-таки, почему бы не съездить, не посмотреть ради интереса?»
– Ну ладно. Погнали, – решил я.
И мы погнали. На сельском ПАЗике, с ржавыми порогами и с трудом открывающимися дверями. Я смотрел в окно: под размеренный гул двигателя с бешеной скоростью проносились деревья и терялись вдали.
Показалась полустершаяся табличка с названием деревни: «Городищи». Мы вышли на остановке и зашагали по протоптанной дорожке вдоль тянущегося, казалось бы, бесконечного поля. Заходящее солнце слепило глаза, и я пытался спрятаться от него. Казалось, мы никогда не придем.
Но все-таки мы пришли. Влад провернул ржавый ключи, и мы зашли в бревенчатый дом. Я с трудом перешагивал через высокие пороги. Пахло деревом и отдаленно чем-то вроде квашенной капусты.
«Хоть отопление есть», – я увидел батарею.
Мы съели по котлете с пюре, оставленных мамой Влада, а потом долго молча пили чай. Тикали часы, и едва слышно поддувал ветер, создавая глухой, протяжный гул.
Потом мы разошлись по комнатам, и я долго не мог уснуть. От этой странной, непрекращающейся тишины мне было как-то не по себе. «А все-таки тоскливо здесь… И чего же ему тут так нравится?» – думал я, переворачиваясь на другой бок.
На следующее утро Влад разбудил меня в восьмом часу. Мы позавтракали, накинули куртки и вышли из дома. Уже чувствовался прохладный августовский ветер. Лето медленно подходило к концу…
Ночью, видимо, шел дождь, потому что песочная дорога, по которой мы шагали, сильно проминалась, и казалось, мы вот-вот застрянем и провалимся в ней по самое колено. Сараи. Низкие, вросшие в землю деревянные дома. Все какие-то квадратные, из толстых сосновых бревен. Мы прошли мимо странного дома: он был полностью черным, с наполовину отвалившейся крышей и выбитыми окнами.
– Пожар был… – сообщил Влад.
Вдалеке показалась церковь: на фоне низеньких, деревянных домов она выглядела впечатляюще: белая, высокая, с мощными зелеными куполами, направленными к небу. Я на секунду остановился.
– Пойдем! Чего ты? – Засмеялся Влад.
– Да вот… Церковь смотрю…
– Хорошая у нас церковь, да. – Важно заявил он, смотря в другую сторону.
Мы зашли в небольшой двор, где стояла кучка шумно разговаривающих подростков. Влад тут же ускорился, как только увидел свою компанию и через несколько секунд уже стоял рядом с ними, жал им руки, а двух пацанов даже приобнял.
Я аккуратно поздоровался и встал рядом с Владом.
– Это Кирилл… Сеня, Юра, Федя… – знакомил нас Влад.
Сеня – подстриженный почти под ноль парень в расстегнутой кофте смотрел на меня, прищурившись. Рядом стоял Федя – круглый пацан с плоским, похожим на лепешку лицом. Он набивал себе рот каким-то печеньем из бумажного пакета и тщательно его пережевывал, отчего толстые губы подростка двигались как будто бы по кругу. Рядом еще стояло несколько девушек, они разговаривали о чем-то своем.
Сеня рассказывал про какой-то трактор с гусеницами. То ли ТТ, то ли ДДТ (мне показалось, что трактор не может быть назван как музыкальная группа). Переспросить, как он на самом деле называется, я не осмелился. Оказывается, некий дядя Ваня иногда разрешал некому Семену кататься на этом тракторе.
– Ни черта себе! – удивлялся Влад. – А там как, скорости есть?
– А ты че думал? Семь штук. И рычагов всяких дофига. Два для гусениц, и еще…
Дальше я потерял нить. Мне стало неинтересно слушать про этот трактор, его устройство, и всякое такое. Я стоял и скучно озирался по сторонам. Одна из девушек, с пухлыми щеками и в серых, обтягивающих леггинсах, начала лезть к Сене. Тот схватил ее и стал щекотать, иногда смело дотрагиваясь до ее груди, и каждый раз, когда он дотрагивался, девушка пронзительно визжала и как-то по-лошадиному смеялась. Остальные девушки смотрели на это зрелище и хихикали, только одна из них, смущенно опустив голову, ковыряла землю краем белого кроссовка.
Потом эта девушка присела на лавочку. Я смотрел на нее, но, как только она ловила мой взгляд, я смотрел в другую сторону. Мне очень захотелось поговорить с ней, но я не знал, как начать. Неуверенными шагами я удалился от грохочущей толпы и сел рядом с девушкой. Она поправила свои длинные черные волосы и взглянула на меня. Улыбающиеся серые глаза, брови мягким полукругом. Мы познакомились: ее звали Полиной, и она жила тут постоянно.
– А ты из города, да? – спрашивала она.
– Да. Приехали с Владом, ну, он друг мой.
– Поняла. И как тебе тут?
– Как-то не знаю, непривычно, что ли… – отвечал я, решив не рассказывать про свои истинные впечатления. – Красиво у вас тут.
– Красиво, да… – Полина мечтательно улыбнулась.
Затем она начала расспрашивать, был ли я в таких-то местах, по ее словам, главных в этой деревне. Я смущался и, к своему стыду, мотал головой.
– Хочешь, погуляем, я тебе покажу?
Я тут же согласился, и мы пошли… Сначала просто по тому же жилому району, но я стал замечать, что чем дальше мы шли, тем больше появлялось кирпичных, новых домов. Высокие, в два и три этажа коттеджи, с чердачными окнами, окруженные рифлеными металлическими заборами зеленого цвета.
Мы вышли к оврагу. Длинная узкая тропинка вела вниз, к реке. Мы, хватаясь за высокую траву, аккуратно спустились и сели на берегу. Тут никого не было. Стрекотал кузнечик, тихо переливалась вода, ударяясь о камешки на берегу.
И тогда мне стало хорошо. Какая-то приятная дрожь медленно прошлась по моей спине и слегка согрела мое тело. Мы долго молчали, иногда говорили о чем-то: о школе, о деревне, о городе… Ей было скучно здесь, как и мне. Эту компанию она знала поименно, но выходила гулять только когда было совсем нечего делать.
В Полине было что-то, что я почувствовал сразу же, как ее увидел. И дело тут даже не во мне и не в ее красоте. В этой девушке было что-то другое, неведомое, не как у всех. Честно сказать, я сразу понял, что именно Полина и, наверное, только она, не станет играть с Сеней в эти ужасные, пошлые щекоталки…
Потом мы пошли на заброшенную заправку. Я с удивлением рассматривал квадратные железные колонки с механическими дозаторами. «Такие маленькие, совсем не как у нас, в городе». Мы забрались на длинную серую цистерну и с высоты смотрели на поле…
Позвонил Влад, и мне пришлось уходить. Полина попросила не провожать ее, а я не стал настаивать, да и почему-то не придал этому значения. Мне просто было хорошо… Мне теперь нравилась деревня, с ее выразительными пустотами, домиками, речкой… Та деревня, которую показала мне Полина.
К тому времени уже стемнело. Я долго плутал по деревне и не мог найти дом среди таких же абсолютно одинаковых срубов. Но все-таки я нашел: тот же самый сгоревший дом, церковь… В этот раз она вся горела ярким светом, оттуда выходили люди, крестились, смеялись. «Праздник какой-то», – понял я.
– С Полинкой гулял? – коротко спросил Влад, когда я пришел домой. Мне не очень понравился его грубоватый тон.
– Да. Она мне столько показала! – делился я, улыбаясь до ушей.
– Ты смотри, аккуратней…
– А что?
– У нее ж Семен есть, ты че. Не узнал бы он про ваши гулянки…
– Семен? В смысле?
– Да она с ним поссорилась, вот и гуляла с тобой поэтому, наверно, – Влад похлопал меня по плечу. – Ну ты это, не грусти.
Я проглотил оставшийся чай. А в горле все равно почему-то стало сухо.
Не мог я этого предполагать. Совсем. Да и вообще, глупо это как-то, что ли…
На следующий день мы снова гуляли с компанией. Сеня опять рассказывал что-то, а Федя ел такое же печенье, что и вчера. Полина так же сидела на лавочке одна. Я сначала было хотел подойти, но она вдруг встала и ушла куда-то.
Сеня с Владом пошли покупать водку. Уговаривали и меня пойти с ними, но я отказался. Когда они вернулись, Юра достал свою колонку и включил ее на полную громкость. Какая-то попса, перемешанная с рэпом… Все пили, а я сидел на пеньке и смотрел то на них, то вдаль… на них, вдаль… Скучно.
Да. Скучно. Но не только скучно, еще что-то внутри скребло, будто когтями, но не кошки, а какая-нибудь рысь. Все сильнее, сильнее…
Я не мог сидеть на одном месте и чувствовать это. Встал и начал ходить вокруг перевернутой песочницы.
– Эй, давай с нами! – кричал мне Влад, уже начиная хрипеть.
– Не, не хочется, – отвечал я.
Я услышал какой-то рев. Обернулся и увидел трактор. Огромный, желтый, с гусеницами и круглыми, ядовито-насмешливыми фарами. В кабине сидел какой-то новый пацан и… Полина.
– Семен, а ну прокати! – Задыхаясь и чуть не падая, кричал Сеня и пытался догнать трактор.
– Не, иди-ка ты! – ржал Семен и нажимал на газ, отчего трактор ревел, словно раненный бык. Полина смеялась, одной рукой обнимала Семена, а другой вытирала слезы…
Я уехал на следующее утро на такси. Влад долго уговаривал меня остаться, но я не согласился, да и не смог бы согласиться. Давила на меня эта деревня, с этими подростками, с этими пустотами и с этим… трактором.
