Михаил БОНДАРЕВ. Советским солдатам Победы посвящается
Илл.: Художник Борис Лавренко. Возвращение.
Символ Победы
Где сгорела в боях чья-то молодость,
Километрах в двухстах от Москвы, –
Разлилось одуванчиков золото
В изумруде весенней травы.
Кровожадным змеем-чудовищем
Обожгла нашу землю война.
Одуванчики здесь как сокровища,
На цветы не скупится весна.
На минуту тону в изумруде я,
Помолчу среди звёзд золотых.
Здесь ползли танки, били орудия,
Убивая парней молодых.
Одуванчики стали в молчании,
Словно ждут неизбежной беды.
Промелькнёт время – однополчане,
Победители станут седы.
Одуванчики – символ Победы –
Ордена у земли на груди –
Поднялись на крови наших дедов.
Поклонись, мимо не проходи!
Русским воинам всех времён
В битвах погибшие воины,
Защитники Русской земли,
Богом в шеренги построены
В серебряной звёздной дали.
Силами встали громадными,
Ратники давних времён,
Встали рядами парадными
Под сенью звёздных знамён.
Шлемами блещут, мундирами,
Сверкают на них ордена.
Вышли на марш с командирами,
Парад принимает луна.
Гордо идут под трибунами,
Равняясь, чеканя шаги,
Идут всё такими же юными,
Отвагу их помнят враги.
В небе – солдаты Отечества,
России любимой сыны.
Спасители человечества,
Созвездия нашей страны.
*
Не подниматься им в атаку,
Давно закончилась война.
Блестит медалью «За отвагу»
Над их могилами луна.
Спят наши прадеды и деды,
Не потревожить их ветрам.
И солнце орденом Победы
Звенит над ними по утрам.
На Курской дуге
Решающей битвы настала пора.
В холодном поту – гимнастёрки.
За Родину, братцы, в атаку! Ура! –
В бой ринулись «тридцатьчетвёрки».
И небо чернеет над Курской дугой.
Армада идёт на армаду.
Механик-водитель, нажми, дорогой!
Ответим германскому гаду!
Дым, копоть и грохот, и море огня.
«Пантеры» оскалились, «тигры».
Сраженье покажет, чья крепче броня,
Чьи крепче бойцы, командиры.
Летят во врага за снарядом снаряд.
Жара. Под бронёй – душегубка.
Кресты полыхают и звёзды горят.
На Курской дуге – мясорубка.
На выступе Курском орудует смерть.
Дерутся как звери нацисты.
Броня нам поможет и русская твердь, –
Уверены наши танкисты.
Уродует землю за взрывом разрыв,
Глуша крики раненых, стоны.
Советские танки пошли на прорыв,
На запад идут батальоны.
Врагу не сломать Красной армии клин, –
Пусть в Лондоне знают, в Нью-Йорке.
Весной в сорок пятом ворвутся в Берлин
Советские «тридцатьчетвёрки».
Изувеченная сосна
Здесь когда-то была война,
И её будто стёрся след,
Но израненная сосна
Помнит боль тех далёких лет.
И сосновый я слышу стон,
И сосновый я слышу скрип:
Здесь отважный шёл батальон,
Но в неравном бою погиб.
Помнит: кровь хлестала из вен,
И осколки бойцов секли.
Помнит тех, кто не сдался в плен,
Тех, кого заживо сожгли.
Изувеченная сосна
Помнит, что здесь была война,
Как победы пришла весна,
Помнит старенькая сосна.
Медным светом горит кора,
И смолы капля как слеза.
Изувеченная сестра
Поднимает в небо глаза.
И поют ей дожди, ветра,
Облака, солнце о любви:
Не отчаивайся, сестра,
Поскрипи ещё, поживи.
Гранит
В широком поле, вспаханном войной,
И в дождь, и в снегопад, и в летний зной
Молчание столетия хранит,
Как символ мужества, гранит.
Простор небес высок и чист,
А он приземист и плечист,
Как древнерусский воин.
Он слышит песни птиц весною
И что в себе несут ручьи,
И внешне лишь спокоен.
Припав к земле, он ждёт беды,
В нём кварц и крошечки слюды
Навек соединились.
Изранен весь, виски седы, –
Последний камень той гряды,
Что мы не сохранили.
Ветеран ветер
Ветер помнит стоны безымянных высот,
Ветер помнит всех, всех бойцов поимённо.
Вспоминает солдат каждый день, каждый год,
Погибших, живых, но войной опалённых.
На ветеране ветре не заметно ран,
Хотя пули, осколки насквозь прошили.
Ветеран ветер стихает там, где Иван
Сном вечным уснул в братской могиле.
В океаны ветер провожал корабли,
Крылатые в небе крестил он машины.
Ветер видел все раны, увечья земли,
И как содрогались, ревели вершины.
Ветер помнит знамёна победной весны,
Как он пел и плясал, и мчался по крышам.
Ветер в курсе готовности новой войны,
Кричит нам, но мы почему-то не слышим.
В поле, прошитом свинцом
В поле, прошитом свинцом,
Где многим пришлось умирать,
Он вспомнил родимый дом,
Отца и родную мать.
Зелёный крутой откос…
Он мчится босой с горы –
Отцу помочь в сенокос,
Пока нет крутой жары.
Блестит серебром трава.
Вечность – над головой.
Мама ещё не вдова,
Отец ещё молодой...
Вдруг треснула тишина,
И вздрогнула в доме мать.
В поле рванулась война –
Калечить и убивать.
Чудовищный артналёт.
Окоп летит в облака.
Смерть рядом, кажись, ползёт
И колет штыком в бока.
Утюжит окопы враг,
Прорвался германец в тыл.
И перед глазами танк
Животным жутким застыл.
Но от разрыва гранат
Вспыхнул железный зверь.
Ценой своей жизни солдат
Открыл в бессмертие дверь.
В поле, прошитом свинцом,
Была судьба умирать.
И вспомнил солдат свой дом,
Отца и родную мать.
Безымянный советский солдат
Адский натиск германских армад.
Танков рёв, миномётный обстрел.
Помнит это кровавый закат,
Помнит это победный рассвет.
Там, где нет ни землянок, ни хат,
Среди леса в болотистом рву
Вечным сном спит советский солдат,
Что геройски погиб за Москву.
Расцветает заброшенный сад,
Снова зеленью плещет весна,
И не знает, не знает солдат,
Что войны нынче снова волна.
И не знает солдат, рядовой,
Что давно здесь другая страна,
Что граница – под Курской дугой,
На Донбассе нет мирного сна.
И не знает солдат, что Крым наш,
Что возводится Керченский мост,
Что нацистов по Киеву – марш,
Снова свастика супротив звёзд.
Прах солдата ещё не нашли,
Не нашли и его медальон.
Стал солдат частью русской земли,
Влился в буйных кустов батальон.
Снова орденом Красной Звезды
Над болотами солнце встаёт,
И на травах – не россыпь росы,
А солдата кровь, слёзы и пот.
И проводят Победы парад
Солнце, ветер, дождь и облака.
Безымянных советских солдат
Помнит звёздная Вечность-река.
