Гарий НЕМЧЕНКО. «Господи, как же брехня надоела!…»

 СТРАСТОТЕРПЕЦ

 «Кругом измена, трусость и обман» -

 рек император, уходя в туман.

 И воссиял над ним фаворский свет.

 А перемен в России нет и нет.

 Иуда продолжает свой парад:

 друг друга предаёт, и брата – брат.

 Кругом измена, трусость и обман.

 Лишь светлый лик сияет сквозь туман.

 РАЗДУМЬЕ

 Вопрошает бессонная ночь:

 чем ты родине сможешь помочь?

 Что ты сделаешь, если любую возможность

 сатана обращает в противоположность?

 Как решишься,

 коль к правде святое стремление

 равносильно сегодня самоистреблению?..

 Но пока не прервалась с ушедшими связь,

 ты свяжи их с грядущими!

 Свяжи, помолясь.

 СКОЛЬ МНОГОЕ

 Сколь многое в сердце стучится!

 Сколь малое в строчки ложится.

 Но, может быть, в том и наука:

 берёшь от бессмертного Духа.

 А сколько ты сможешь унесть?

 И то ли, что надо – Бог весть!

 РЕКВИЕМ КРАСНЫМ И БЕЛЫМ

 Светлой памяти духовника Саввино-Сторожевского

 монастыря иеромонаха Феофила,

 который хотел видеть этот стих напечатанным.

 Мчал в облаках он, и плечи качали

 чёрную бурку казацкой печали.

 Конь, что от облака к облаку мчится,

 знал всё, что было, и знал, что случится.

 Знал он, что будет в походе погублен.

 Знал, что казак будет братом зарублен.

 Знал, хоть не верил себе до конца:

 брата догонит пуля отца.

 Те же, кто сами себя не убили,

 сгинут на Севере, сгинут в Сибири.

 Так повелел гражданин Люцифер,

 первый в истории революционер.

 Чуял ноздрями конь дух Люцифера,

 главного в мире революционера.

 Знал, что убийцей великой страны

 стал хазарянин, слуга сатаны.

 И для того, чтобы сладить с бедою,

 нёс казака он за мёртвой водою.

 Пусть, кто погибли, пока не очнутся –

 раны затянет и кости срастутся.

 Ну, а потом в холода и по зною

 мчал он его за живою водою.

 А с небоскрёба, из банковских сфер,

 жадно за ними следил Люцифер.

 Зрил он виденье: будут разбиты

 путы хазарские конским копытом.

 Тем иудеям, что с нами страдали,

 Господь распахнёт наши русские дали:

 все, кто в дни смуты хранил чистоту,

 промыслом Божьим придут ко Христу.

 Тайное знанье коня не обманет:

 Русь возродится! Народ наш воспрянет!

 И над страною, как в дни Святослава,

 вновь воссияет бессмертная слава.

 ПЕСНИ ЯКОБЫ ЛИХИХ ДЕВЯНОСТЫХ

 Одни и те же действующие лица.

 Спектакль всё длится, длится, длится,

 длится.

 Уже устала русская массовка.

 Уже и честным зрителям неловко

 смотреть на всё бесстыдство представленья

 с названьем «Испытание терпенья».

 О, вы, страну ограбившие воры!

 Конечно, на возмездье мы не скоры.

 Но по Руси от края и до края

 кипит в народе ненависть глухая.

 Один ваш взгляд иль жест неосторожный –

 и станет невозможное возможным.

 И отрыгнёте всё, что проглотили.

 А наша Русь воспрянет в новой силе!

 * * *

 Господи, как же брехня надоела!

 Скорей бы за дело! Скорей бы за дело!

 За умное, доброе, честное дело –

 чтоб сердце запело, чтоб мышца гудела!

 Чтоб нашим народом тоска не владела,

 за внуков бы наших душа не болела –

 скорей бы за дело, скорей бы за дело!

 Чтоб власть не чужая на шее сидела –

 своя о своих бы достойно радела.

 Чтоб правило духом не бренное тело,

 а мысль бы, которая всех облетела:

 скорей бы за умное, честное дело!

 АТАМАНСКАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

 Встарь дивились басурманы

 вашей доблести в бою…

 Казаки и атаманы,

 баю-баюшки-баю!

 Осуждать я вас не стану –

 просто песенку спою:

 казаки и атаманы,

 баю-баюшки-баю!

 Взяли нас теперь обманом,

 а Россия на краю.

 Казаки и атаманы,

 баю-баюшки-баю!

 Приросла рука к стакану –

 сам горилку с вами пью.

 Казаки и атаманы,

 баю-баюшки-баю!

 Кто сговорчив, были званы –

 те в реестровом строю.

 Казаки и атаманы,

 баю-баюшки-баю!

 От бабла трещат карманы,

 кто попал теперь в струю.

 Атаманы!.. Атаманы!

 Баю-баюшки-баю…

 В непогоду ноют раны

 у дедов наших в раю –

 казаки и атаманы,

 баю-баюшки-баю!

 Над земелькою туманы –

 ямку шашкой вырою.

 Казаки и атаманы,

 баю-баюшки-баю!

 Нашу славу там сховаю,

 как ховали пулемёт.

 Эту песенку сыграю –

 может, кто-нибудь найдёт!

 Неужели так и сгинем

 по шинкам, а не в бою?

 Русь покинем, Сечь покинем…

 Баю-баюшки-баю!

 ДРУГУ-ЧЕРКЕСУ,

 адыгейскому поэту Давлету Чамокову

 Коновязь твоя – Ошхомахо!

 Ты отсюда взлетаешь махом

 и оглядываешь Кавказ.

 Конь твой – Сивка, Дуль-Дуль, Пегас.

 Прирабатываешь в охране,

 Но душа твоя – в Божьем храме,

 там где сходятся чет и нечет:

 чья - из церкви, чья – из мечети.

 Ты в святилище этом свой –

 там, где звёзды над головой.

 Там, где горы на небосклоне.

 Там, где нарты спят в пантеоне.

 Там, где, даст Бог, до общей зари

 дремлют русские богатыри.

 Выводи их на Млечный путь!

 Сам гомыль собрать не забудь.

 Хоть крута гора, нелегка стезя –

 с ними нам не пойти нельзя!

------------------------

 Ошхомахо – адыгское название Эльбруса.

 Дуль-Дуль – конь пророка Магомета.

 Нарты – мифические адыгские богатыри.

 Гомыль – еда, которую черкесы запасали в дальнюю дорогу.

 АДЫГСКИЙ ДУХ

 Юбиляру Мадину Меджажеву, побывавшему

 перед этим в автомобильной аварии

 Не хороните заживо

 поэта Мадина Меджажева.

 Вон как на нём всё зажило

 и всё опять з а м е д ж а ж и л о!

 Кипит в нём адыгский дух –

 работает он за двух.

 Глядишь, станет классиком заживо.

 Давайте поздравим Меджажева!

 ПУШКИНСКИЙ МОТИВ

 Кавказ подо мною. Один в вышине

 стою над снегами, и видится мне:

 двуглавый орёл тащит в лапах откат.

 Кто был при деньгах, станет вдвое богат.

 Разделят добычу в стоглавом Кремле,

 на нищей теперь, как бы русской земле.

 А тут, на Кавказе, и там, на Руси –

 хоть криком кричи, хоть с сумою проси.

 Ограблен громадный, великий народ…

 Но вот встал один, вот второй вдруг встаёт.

 Вотще!..

 Нет ни пищи ему, ни отрады:

 сидят олигархи на шее громады.

 Но вижу весенних потоков рожденье

 и первое грозных обвалов движенье…

 Твоё пробужденье –

 моё пробужденье!

 КОНСЕНСУС

 Сват приезжал. Мы поспорили всласть,

 кто из нас продал советскую власть…

 И уж когда он собрался в дорогу,

 оба решили: все понемногу.

 ПРИЕХАЛИ

 Вот и финиш перестройки:

 скоро всё распродадим.

 И заменим Птицу-Тройку

 гонкой «Формула – 1»

 «ЛИСТЬЯ ТРАВЫ»

 Мир таков, что сегодня растлению

 не подверглись лишь только растения.

 Да и то: только те, что вдали

 От генетиков наших росли

 ГОРЕ РУССКОЕ

 И снова: дети и отцы.

 Отцы и дети.

 Виновных нет – одни истцы

 на белом свете.

 И ты – истец, и я – истец

 в бесплодном споре…

 Грустит небесный наш Отец

 Над русским горем.

 ТЕРРОРИСТЫ

 Поперек он изъезжен и вдоль –

 мир поднебесный, земная юдоль.

 Меньших мы братьев лишили их доли

 в общей когда-то, данной Творцом нам юдоли.

 Длится и длится роковое на них наступление –

 самое грязное на зеленой Земле преступление.

 ДРУГ МОЙ ДЯТЕЛ

 Всё покупается, всё продаётся –

 лишь только дятел один не сдаётся.

 Грает над лесом ворьё-вороньё…

 Дятел же долбит и долбит своё!

 МОЛЕНИЕ

 Держат Россию за горло враги –

 помоги нам, Господи, помоги!

 Помощь свою не оставь, не ослаби –

 пусть Пересвет подрастает с Ослябей!

 ВИДЕНИЯ ИЗ ВЕКА ШЕСТНАДЦАТОГО

 Москва захлебнётся безудержным лаем,

 когда в ней объявится некто Буслаев.

 По-прежнему молод, по-прежнему в силе –

 народный любимец Буслаев Василий.

 Опричники издали крикнут: хоть кто ты?!

 А он лишь вздохнёт: «Вона сколько работы!

 Должны от врагов защищать ба народ,

 а всё у вас, братие, наоборот.

 Руки на битву с врагом коротки –

 застирывать легше боярам портки!..

 Али не так? В чистом поле допреж

 Микула упёрся сохою в коттедж.

 Где колосилась литая пшеница,

 с челядью кто-то решил поселиться.

 Может, послов неразумные дети?

 Нет-ка: свои в иноземной карете.

 Было до стран до иных далеко,

 шёл месяцами по морю Садко.

 Это теперь ты катай чуть не даром –

 лишь бы с чужим возвернулся товаром.

 Не заскучали ль свои мастера?

 Нынче у них ни кола, ни двора.

 Деньги за морем - не деньги, а сор.

 Тяжесть обмана поднял Святогор -

 вместо земли в заповедной суме.

 В здравом вы, братие, нынче уме?

 Али посадский народ уж не в силе?!»

 Терпим, родимый!..

 Всё терпим, Василий.

ДЕТИ ВОЙНЫ, или

СЧИТАЛКА 45-го ГОДА

Была у детишек после войны,

считалка, что нынче годна для страны:

«Пришла ПОБЕДА.

Мы остались без ОБЕДА.

Случилась БЕДА.

Пропала ЕДА.

Ты её украл?

ДА!»

Теперь бы сообща нам кричать её ором,

мощным запеть, не стихающим хором.

Какой получился бы грозный хорал:

«Кто обокрал нас?.. Кто – обокрал?!»

 БЕЛЕЕТ ПАРУС…

Ух ты!.. Ах ты!

Какие в море яхты!

Вышли из бухты,

якобы – Барахты.

Белый парус.

Море сине.

За бортом осталась

нищая Россия.

Что ж вы её бросили в нищете?

Что вы там, за морем ищете?

Каждый в попутном ветре уверен –

как вас догонит раб на галере?

Прежде чем настигнет хотя бы одну,

старую галеру пустят ко дну.

Да и не можем никак понять:

зачем бы он яхты стал догонять?

Чтобы не дать вам за море уйти?

Или пожелать вам счастливого пути?

 НЕПРЕРЫВНОСТЬ ИСТОРИИ

 Вновь кровавая встала заря

 под бескрайней безоблачной синью:

 это всё убивают царя.

 Это всё распинают Россию.

 ЗАСАДНЫЙ ПОЛК

 Да, конечно, мы устали.

 Да, конечно, это – рок.

 И, выходит, нынче Сталин,

 только Сталин – наш Боброк!

 ПТИЦА-ТРОЙКА

 Всё видать, как на ладони,

 но валяем дурака.

 Эх, вы, кони мои, кони!..

 Как дорога нелегка

 у измученной России,

 сбитой бесами с пути…

 Эх, вы, кони мои, кони –

 ни проехать, ни пройти.

 Но не сами ль виноваты?

 Терпим нынешний позор

 потому, что брат на брата

 всё косится до сих пор.

 Да, идут чужие козни.

 Да, друзей – ищи-свищи.

 Всё же суть славянской розни

 в нашем сердце ты ищи.

 И гордыня, и обида –

 то отдельно, то вдвоём.

 И двуличие, хоть вида,

 не дай, Бог, не подаём.

 А порвём союз с Иудой,

 каждый каждого простит –

 и увидим это чудо:

 Тройка по небу летит!

 И закончится наш морок,

 вера станет вновь крепка.

 Кто-то спляшет свой «семь сорок» -

 мы ударим гопака!

 ОБЫВАТЕЛЬ

 Глубокой ночью скрипнула кровать.

 Никто не хочет жизнью рисковать!

 Пойти на подвиг, значит – не вернуться.

 Не лучше ль с бока на бок повернуться…

 ПРЕСВЕТЛЫЙ ДОМ

 Вьёт душа тоскующую нить:

 как народное сознанье охранить?

 Как от лжи, от бесконечной, уберечь

 сокровенный тон и искреннюю речь?

 И куда наш труд девается потом –

 как окажемся мы в царствии ином?

 И надеюсь, и настаивать берусь:

 собирает нашу скорбь Святая Русь,

 где построили на небе на седьмом

 наши предки из неё пресветлый дом.

 ПАМЯТКА

 Терпи. Молись. Работай.

 Достойно крест неси.

 Что можешь, дай с охотой.

 Не бойся. Не проси.

 ЕЩЁ НЕ ВЕЧЕР

 Не сетуй, что Господь намеренно

 скрывает, сколько нам отмерено.

 Он учит главной из наук:

 трудись, не покладая рук.

Наш автор Гарий Немченко