Николай КУЗНЕЦОВ. «Эльза и Рикардо» и другие расказы
День Учителя
Посвящается светлой памяти Януша Корчака
-Господин учитель, вы же понимаете, что эти дети неполноценны. Они не соответствуют стандартам генетического контроля. И они не проходят тест на расовую чистоту. Все эти дети подлежат утилизации,- высокий и статный офицер службы генетического контроля, держа в руках компьютерный планшет, снисходительно смотрел на Учителя. Учитель, плотный и невысокий человек, с большой головой и смешно растопыренными ушами, стоял навытяжку перед офицером службы ГК.
-Это же просто дети. Они просто дети и я их учу.
-Вы прекрасно понимаете, что вы не правы. У вас была работа в университете системного образования. Можно даже сказать - очень прекрасная и уважаемая работа. А вы? Что сделали вы? Вы все бросили,- тут указательный палец офицера, затянутый в черную перчатку, обличающее уставился в грудь Учителя.- И даже мало этого, вы еще и с отбросами связались, ушли в подполье.
-Я просто учил детей.
-Ой, да не надо. Вы же понимаете, у этих детей нет будущего. И в нашем «техно и поликратическом» обществе они просто мусор. У них дорога одна, «в трубу».
-Я хотел, я думал, если мои дети получат нормальное образование, я смогу пробить стену вашей преступной практичности и организованности. И доказать, что эти дети смогут стать нормальными членами общества.
-Увы, ваша теория не сработала. Вы и так нарушили невесть сколько наших законов и положений, и прекрасно понимаете, что теперь у вас одна дорога. Но,- тут офицерский палец, укоризненно покачался перед лицом Учителя,- но! Мы прекрасно понимаем ваше участие в системе образования, господин Учитель, и мы готовы закрыть глаза на ваши шалости с законом. Мы дадим вам все самое-самое, у вас будут лучшие классы, первоклассное оборудование. Любая вилла на выбор, хоть на Мальдивах, хоть на Гренаде, любые автомобили. Можете завести себе, хоть гарем. Сто, двести наложниц - запатентованных девственниц, с сертификатом расовой чистоты. Вы нам нужны. Ваш труд: «Воспитание личности в условиях социума», это сильная штука. И для наших стандартных и полноценных детей, будущих граждан Сообщества, вы важный фактор обучения. А эти,- тут офицер брезгливо дернул плечиком в сторону группы детей, в возрасте от 5 до 10 лет, боязливо стоящих встрепанной кучкой за спиной своего учителя. – А эти, отработанный материал и им путь один.
-Нет, господин офицер, это МОИ дети и я их бросить не могу. Я учил их пониманию жизни, добру и свету. Я пойду с ними до конца. Я прекрасно все понимаю, но по-другому, поступить не могу.
-Дело ваше, господин Учитель. В нашем развитом сообществе, личностный выбор индивидуума - дело святое. Хотя, по-моему, вы просто дурак…
Небольшая группа детей стояла в тесном и холодном помещении. Возраст их разнился от пяти до десяти лет. Рядом с ними стоял их Учитель, невысокий человек с большой головой и смешно растопыренными ушами. Камера для утилизации была облицована кафелем, и залита беспощадным и холодным светом люминесцентных ламп. В углу была подвешена камера системы видеонаблюдения. Под потолком по всему помещению виднелись форсунки системы распыления газа. Самые маленькие из детей начали плакать.
-Мы все умрем, Учитель, да?
- Да мы умрем, и простите меня, дети. Я не смог вас защитить. Я виноват перед вами.
-А, правда, что наши души попадут в рай?
-Да, все дети попадают в рай. И я пойду вместе с вами. Будем сидеть под цветущей вишней, и учить уроки. Не плачьте мои милые, не надо бояться. Я с вами.
-А умирать страшно?
-Я не знаю. Я сам не боюсь. И вы не бойтесь. Лучше вспомните, как мы сидели на уроках, как вы учили задания. Как я вам рассказывал, что весь мир большой и прекрасный.
-Вы нам сказали неправду, Учитель.
-Нет, мои милые. Мир и в самом деле большой и прекрасный. Просто не все это понимают. А некоторые люди считают, что одни люди лучше других. И те, « другие», не имеют права на жизнь. Но они ошибаются…
Тут в специальном помещении, с табличкой «Recycling. For non-standard biological objects» (прим. автора) на бронированной двери, погас свет и пошел газ, названный неведомыми шутниками: «Практичная Мэри». Газ был разработан в одной из лабораторий Центра генетического контроля. Одним из достоинств газа, было быстрое и практически безболезненное умерщвление биологических объектов…
Примечание: «Recycling. For non-standard biological objects», в переводе на русский язык: «Утилизация. Для нестандартных био- объектов».
Эльза и Рикардо
Эльза и Рикардо обычные пластиковые манекены. Некоторое время они стояли в витрине большого лондонского магазина. На Эльзе было надето красное вечернее платье, красные же туфельки и ювелирные украшения. А Рикардо, как истинный джентльмен, был одет в черный смокинг, белую шелковую сорочку и черные лаковые штиблеты. Эльза была посажена на стул викторианской эпохи. А кавалер ее, Рикардо, стоял рядом и, как полагается истинному британскому джентльмену, держал в правой руке сигару, а левой слегка касался нежного плечика Эльзы.
Днем они стояли в витрине магазина, мимо них протекала неведомая им жизнь, проезжали автомобили, шли люди. Иногда зеваки стояли и разглядывали манекенов: кто, во что и как одет. А по ночам Эльза и Рикардо разговаривали.
- А ты видел, милый, во что была одета та женщина? Ну, которая шла с двумя детьми. Не заметил, ах как жаль. У нее была такая чудная шляпка. Я думаю, она бы мне точно подошла.
- Какие там шляпки, Эльза? Ты лучше скажи, ты разглядела тот прекрасный автомобиль?
Какой у него мотор, а какая мощь?
- Интересно, а когда-нибудь мы с тобой сможем прокатиться на автомобиле?
- Извини дорогая, но мы же не люди, а всего лишь пластиковая имитация. И та стоит на витрине магазина. Хотя конечно бы я не отказался, хоть немного посидеть за рулем.
Так шли дни и ночи. Только в один прекрасный день пришел новый дизайнер и сказал, что надо кардинально менять витрину. – Эта, мол, устарела и не соответствует веяниям современной моды. И манекенов, сначала раздели, а потом и вовсе убрали в чулан магазина. И лежа в темноте, манекены по-прежнему предавались мечтам.
- Ты только представь себе, дорогой: По трассе, на автомобиле, мы с тобой. И только вдвоем. Ты одет в джинсы и белую футболку, еще темные очки обязательно. И босиком. А я тоже в белой футболке и коротких джинсах, еще обязательно они должны быть порваны на коленях и тоже босиком.
- Откуда такие фантазии?
- Там в магазине, телевизор стоял, вот я и насмотрелась.
- Чудачка ты у меня…
Однажды в чулан вошло несколько человек. Среди них был менеджер магазина
- Вот как вы и просили: Эльза и Рикардо. Два манекена,- мужского и женского пола.
- Почему Эльза и Рикардо? – спросил незнакомец.
-Да как то так, случайно получилось. Девочки-продавщицы, когда одевали манекенов для витрины, назвали их так. А потом все привыкли.
- Так вы говорите, у них руки и ноги сгибаться могут?
- Да.
- Это нам подходит. А то мы уже несколько магазинов обошли и не могли никак подобрать себе то, что надо.
- А мы, как раз, сменили общий стиль экспозиции, и эти нам не нужны, можете их забирать,- менеджер кивнул в сторону манекенов…
Через три дня, на заброшенном полигоне.
Эльзу и Рикардо привезли, переодели и посадили в автомобиль.
- Ой, мамочки, нас в авто посадили,- в зеленых, пластиковых глазах Эльзы плескалось восхищение пополам с ужасом. – Посмотри на мне джинсы и белая футболка.
- Да уж, все как ты и хотела. Мне даже очки темные надели. Странно все это.
- Да какая разница. Прокатимся хоть раз в жизни, как настоящие люди.
- Не нравится мне все это.
- Фу-ты, ну-ты. Ишь, какой выискался. А валяться в темноте тебе нравится? А пылью покрываться тебе нравится? Сам же хотел посидеть в настоящей машине.
- Ладно тебе, а ведь и правда в настоящей машинке посидеть и прокатиться? Чего еще надо в этой жизни…
Дорога, на которой стоял автомобиль, являла собой разгонную милю, предназначенную для проведения краш-тестов. В конце испытательного участка стояло финиш-устройство, состоящее из многотонного бетонного блока, раскрашенного в красный цвет.
Организаторы проведения подобных тестов, были не согласны с результатами аналогичных испытаний проводимых автомобильными компаниями. Как заявил представитель «альтернативщиков»,- все тесты которые показывают нам, просто фуфло. Дескать, их проводят специально в стерильных условиях и на малых скоростях. И все эти, неоднократно показываемые нам по ТВ сюжеты, где автомобили красиво врезаются в стенки другие автомобили и прочая. И где, ремни безопасности и подушки красиво и элегантно спасают пассажиров, просто не соответствуют действительности. И чтобы доказать правдивость своих слов «альтернативщики» стали проводить собственные краш-тесты.
Проревел сигнал, автомобиль стал разгоняться по прямой.
- Я еду,- прокричала Эльза,
- Я это заметил, только вопрос, куда?
- А какая нафик разница, куда, зачем и почему? Главное этот миг наш и мы с тобой вдвоем едем на красивом автомобиле…
Через двадцать секунд, при помощи разгонной лебедки, автомобиль разогнался до скорости 195 километров в час и врезался в финиш-устройство.
На кадрах скоростной видеозаписи было явственно видно, как начал сминаться автомобиль. Сперва, передний бампер, просто как пластилин, вошел внутрь капота. Потом сам капот, сложившись вместе с двигателем, стали сминать салон. Подушки безопасности не смогли ничего поделать, их вместе с ремнями и пассажирами авто, просто смяла сила инерции, превратившая хорошенький автомобильчик в многослойный гамбургер. В последнем кадре видеозаписи, на экране показалось пластиковое личико Эльзы. Её широко распахнутые глаза, с наклеенными ресницами, смотрели на зрителей с удивлением и обидой…
«Альтернативщики» выложили запись краш-теста в Интернет. За первую неделю видеоролик собрал миллион просмотров…
Сталкер 2011. Отряд специального технического обеспечения «Ветер надежды»
Март, 2011 год. Япония. Атомная станция Фукусима -1, телеканал NHK
-Что, черт возьми, происходит? - Премьер-министр стукнул кулаком по столу. Почему до сих пор уровень опасности стоит на «Четыре», когда там,- холеной рукой Премьер указал на огромный монитор. В этот момент, в прямом эфире телеканала NHK взорвался второй реактор.
-Мы не можем ничего сделать, уровень опасности для биообъектов высок. Необходимо подать воду для систем охлаждения реакторов. В частности подключить питание для резервных систем. Но кто туда пойдет?- Вопрос президента Национального атомного комитета остался без ответа.
… Старший оператор пульта охлаждения второго реактора, Сакуми Сендзо устало откинулся на жесткую спинку военного грузовика. Перед глазами проносились картинки - образы прошлой жизни. Вот он, Сакуми, выпускник Токийского университета, дает клятву специалиста. Молодой и восторженный он читает строки: «И пусть мои знания и труд пойдут на благо моей благословенной родины Японии». Потом перед глазами встали картинки из дома: заплаканная дочка на руках жены, фотография старшего сына в черной рамке на столике. Сын, за два дня до трагедии, поехал к бабушке. Потом по телевидению показали кадры: эта местность была стерта гигантской волной – цунами, в живых не осталось практически никого…
Опять защемило в сердце. Сакуми прежде никогда не жаловался на сердце, а сейчас было не до него. Два дня назад, когда все бежали со станции, старший оператор не мог поверить, что это происходит. Он отдал станции двадцать лет своей жизни, и вот теперь такое страшное событие. Потом объявили зону отчуждения: сначала десять километров, а сегодня утром объявили уже тридцатикилометровую зону безопасности вокруг станции. Реактор никак не хочет прекратить свое смертоносное действие на родную землю.
«И уже не «Страна восходящего солнца» а «Страна радиоактивных сумерек»»,- грустно размышлял боец отряда «Ветер надежды». Рано утром было собрание персонала станции и специалистов по безопасности. Сам президент Национального атомного комитета, господин Наоко Фуджимото, выступил перед собравшимися сотрудниками станции:
«Братья, вы прекрасно понимаете, что сейчас происходит. Мы не можем допустить перегрева реактора. Системы безопасности станции не функционируют, это может привести к трагедии. Под угрозой, вся наша страна, наши дети и матери. Дистанционно эту проблему не решить. Вы все помните, как решали подобную проблему русские в 1985 году. Мы не можем никого заставить, но необходимы двести человек для работы в зоне реактора. Пойдут только опытные и знающие люди, не младше пятидесяти пяти лет. Молодым еще предстоит много работы по восстановлению нашей священной земли»…
Сакуми сделал шаг вперед. И теперь сидя в военном грузовике, в числе двухсот сталкеров, он вспоминал:
«Теплый и солнечный день, глаза маленькой дочки, заботливо собирающей листья в маленьком саду, на окраине Токио. Гордость за сына, когда он получил награду за первое место на олимпиаде по математике. Жену свою Омари-сан. Тогда, почти тридцать лет назад, совсем еще юную Омико. Как они гуляли вместе, в саду её родителей. Как сидя на зеленой траве, он, вчерашний выпускник университета, читал Пушкина в оригинале, а потом неумело переводил строки великого поэта…
-Надеть маски,- раздалась команда старшего в грузовике,- застегнуть костюмы, проверить систему автономного дыхания.
Датчик радиоактивности на левом рукаве военного антирадиационного костюма тоненько запищал. На маленьком табло, весело замелькали смертоносные цифры. Грузовики проезжали последний армейский блокпост, до станции Фукусима-1 осталось десять километров.
Капрал Национальных сил самообороны Японии Сацуко Томиори, провожая взглядом, проезжающие мимо грузовики, скомандовал:
-Ра-вняйсь. Смир-но. Равнение на грузовики,- и отдал честь, проезжающим мимо людям, из отряда «Ветер надежды».
Примечание автора: название станции «Фукусима», в переводе с японского языка означает: «Счастливая земля».
Случайная гримаса истории…
Пелена
…С экрана ТВ на них смотрели, красавцы с ослепительными фарфоровыми зубами и говорили, - делай как мы, живи для себя, заботься о себе. А красавицы с голубыми глазами выпячивали свои силиконовые груди на экранах и вторили,- люби самого себя, тебе никого не надо…
И люди стали их слушаться. Поначалу они перестали здороваться, Потом не стали ходить друг к другу в гости. Каждый заботился только о себе. А уж о такой простой вещи, как обнять другого человека и думать перестали. Ведь это было: «ужасно негигиенично», - как недавно выразилась одна теледива, день-деньской вещающая с экрана.
Улицы городов опустели, люди прятались по домам, каждый был занят самим собой и только своими делами и проблемами. А их становилось с каждым днем все больше и больше.
Так пришла ЗИМА.
По грязным, пыльным и заснеженным улицам, некогда сияющих чистотой, городов ветер гонял пустые пакеты и бумажки. Грязные кучи серого снега и мусора заполонили все вокруг, их просто некому было убирать. Люди стали чаще болеть и все реже выходить на улицу.
А с домашних экранов им по-прежнему вещали ослепительные красавцы в черных смокингах и красавицы с длинными ногами в открытых платьях, - живи для себя, люби только себя…
В одном маленьком домике не было телевизора. В нем жили бабушка и ее маленькая внучка. Жили они одиноко, на самом краю большого города. Бабушка очень не любила город и его жителей,
- Злые они все тут. И телевизоры их очень нехорошие, врут обо всем.
- А почему так? – спрашивала маленькая девочка.
- Не знаю, моя Миа, почему так стало. Раньше не было этих телевизоров и люди были добрее друг к другу.
- А «добрей», это как?
- Вот так, моя маленькая,- и бабушка покрепче обнимала свою маленькую внучку…
Через много лет появилась странная женщина, она не делали ничего такого особенного. Она просто подходила к людям и разговаривала с ними. А когда на серых лицах появлялись робкие улыбки и лица из «серых» становились просто румяными человеческими лицами, она их обнимала крепко-крепко, и уходила прочь. А эти люди узнавая, что значит общение и дружеские объятья, не могли никак забыть эту странную женщину. И уже сами старались разговаривать со своими соседями, друзьями и родственниками, помочь, где словом и делом, а где и просто дружескими объятьями; и сами при этом становились добрее и дружелюбнее.
А ту странную женщину видели то там, то там. Говорили, что она ушла в дальние края, где по-прежнему холод и стужа. И где по-прежнему люди забыли, что значит любить и дружить. И как важно обнять человека, дать ему силу своего духа и заботу… И тепло своего сердца…
Так пришла ВЕСНА…
