Елена ПУСТОВОЙТОВА. Непридуманные истории.
Уроки английского
И в материальном плане я жила неплохо, и вообще... Работала массажисткой при Дворце спорта - и подарочки мне привозили, и уважали меня, и ухаживали за мной… Я без мужа жила, одна с дочкой. Я ее лелеяла, как могла. Она была для меня всем, и отдавать ей все, что я имею, было для меня радостно.
Выросла она в то самое время, когда наша жизнь начала переворачиваться, по всему было видно - ничего хорошего не будет, не дождемся. Так что, я рада была известию, что за дочкой моей стал ливанец ухаживать. Приезжал к нам посмотреть насчет бизнеса. Ни мы, ни он - тянуть не стали, через два месяца свадьбу сыграли. Дочь уехала, а я и не волновалась, уверена была, что везде лучше, чем у нас.
Через год она приехала. Подарков! Два чемодана. Моя мама, ее бабушка, тогда парализованная лежала, и она ей ничего не привезла. Зачем? Она же лежит… И я была на стороне дочери, а на обиду матери рукой махнула.
Поехала и я к дочери в гости в Ливан. Не все мне нравилось, но старалась во всем увидеть положительные стороны. Дома-то еще хуже!
И недели не прожила, зять приходит домой в обед, а я, убрав в доме, чай пила - он мне: "Ты помой моей матери окна". Ошарашил просто меня, но, думаю, может быть, он не так выразился, или я не так поняла - на английском-то не говорим, а калякаем и руками, для большего смысла, машем. Однако окна сходила и вымыла.
И тогда же он стал учить меня английскому. Скажет что-нибудь и требует, чтобы я повторила. Я все со смехом, но было неуютно. А однажды не повторила за ним, засмеялась и пошла по своим делам в ванную - он окликнул меня и пальцем к себе поманил. А глаза серьезные такие... И я повторила… Думаю сейчас, что тогда я ошибку совершила, не нужно было мне этого делать.
Дочь не все видела, и я ей не все говорила. Навредить боялась. Тем более, уехала скоро. Старалась помнить только хорошее. Из Ливана они в Австралию переехали и, меня к себе вызвали - ребенка решили завести. Говорят, ты там одна (маму я похоронила), а нам помощь нужна будет. У вас там страшно, а здесь - рай земной.
Не скажу, что я долго думала, дочь-то у меня одна.
За это время дочь моя изменилась - никаких разговоров в доме нет, кроме как о деньгах и о банках. Мани, мани… Сколько будет, сколько потрачено, сколько надо… И денег-то никаких нет, а разговоров на миллион. Про меня они все решили - чтобы мне после гостевой визы "соскочить" на постоянную, нашли жениха и сразу повезли меня к нему на смотрины.
Я, конечно же, на пенсии, я, конечно же, стара, но не до такой же степени! Деда мне нашли - за восемьдесят. Да какого! И по виду, и по поведению настоящий Плюшкин! У деда этого много земли близ Голубых гор, в двух часах езды от Сиднея. Живет один, держит коров. Женат не был, и кроме коров своих, думаю, ни с кем и не разговаривал. В дом не зайти - грязь и вонь. А жадный! Дочь моя, чтобы произвести на него хорошее впечатление, взялась посуду мыть, так старик рассердился на нее за то, что она много моющего средства потратила. Стал ругаться, да с таким чувством, что еле успокоился.
По старости лет ему, конечно же, нужен кто-то, чтобы рядом был, думаю, что он, в конце концов, согласился бы на женитьбу. Зять с дочерью уже его деньги подсчитывали и руки потирали. Какие-то их источники им поведали, что у старика земли на несколько миллионов, да еще накопления, благодаря такой скупости, явно немалые. Я же о коровьем миллионере и слышать не могла. Да зачем мне такая головная боль! Я ни одного его слова не понимала! Это каторжная жизнь, лучше живой в гроб лечь!
Заявила своим, что замуж не пойду, и пусть даже не мечтают о коровьих миллионах.
Сначала кричали, а потом и разговаривать со мной перестали. Обиделись.
Сказала, что домой хочу уехать, так дочь на меня накинулась… и неблагодарная я, и помочь ей не хочу... Осталась.
Все дела по дому мои. Да мне дела делать не привыкать. Я не против дел, а против того, что эти дела и есть вся моя жизнь. Против того, что мне запрещено все остальное, что не касается домашней работы.
Был случай: зовет меня зять. Подошла. Взял меня за шею, подвел к холодильнику. Тычет пальцем в банку с соком и шею крепче жмет. Взяла я сок, он меня дальше ведет к шкафу, тычет пальцем на полку и опять шею поджал – сигнал, чтобы я банку поставила на полку… Все исполнила. А он потом пальцы с шеи моей убрал и спрашивает меня: - Ты поняла?
И это только из-за того, что у них сок принято на полке хранить, а не в холодильнике такой урок мне преподал. Не забыть мне его…
Дочь полностью на его стороне - вместе с ним надо мной потешается. Все вызывает у них смех: на английском скажу - смешно. Домой хочу - опять на смех поднимают. Говорят: как ты там жить будешь, пенсии люди не получают, электричества нет, дома не отапливают… Все оттуда рвутся - а ты туда собралась...
Платят мне за все домашние дела и за то, что с внучкой сижу, 50 долларов в месяц. Для примера, открытка, если покрасивее, 6 долларов стоит, а чашка кофе - три... Выходные у меня по субботам. В этот день я с утра из дома бегу - хожу по улицам, по магазинам, на лавочках сижу… Пока внучки не было, они мне курсы английского оплачивали трехмесячные - веселее было, и на бесплатные еще один раз в неделю ходила. Теперь не до курсов.
Рядом с нашим домом церковь объединенная, зашла туда. Меня хорошо приняли, сказали, если будет негде жить, сможем приютить. Теперь хожу на службу и пою вместе со всеми. Все легче. Какая-то жизнь.
Иногда смотрю на дочь свою и не верю, что это она. И маму свою всё вспоминаю. Я ведь ее тоже не понимала. Тот случай с подарком… Не о платочке она тогда плакала, который ей внучка купить забыла, платочек и впрямь ей был не нужен. И я тоже… Не обижала, конечно же, ее, но и не обласкала ни разу.
Моя участь хуже, а что будет моей дочери?
Сахар у меня поднялся. Без лекарств уже не могу. Плохо себя чувствую, но дела делаю. Диету нужно соблюдать, а как? Дочь кричит мне: "Не жри что попало"! А сама закупает продукты, которые мне нельзя. Я целый день с внучкой, а ведь к вечеру еще и стол должен быть накрыт. Стыдно сказать, но побаиваюсь я их. Да и как иначе: полностью на их иждивении; никто меня здесь не знает и не вступится; английского нет, в этой жизни ничего не понимаю…
Познакомилась с одной русской женщиной. Она тоже сюда приехала к дочке, но у нее всё лучше моего. Перезваниваемся. Говорим о жизни, о наших детях… Она мне говорит: "Современные идеалы делают наших детей нам чужими".
Я много думаю над этими ее словами.
На Новый год пригласила меня эта женщина к себе. Я дома все сделала, отпросилась у своих, а с пустыми руками идти неудобно. Ждала, может быть, они дадут мне по случаю праздника сверх лимита, но не дождалась. Собралась и уже на выходе говорю: "Доченька, может, дашь мне немного мелочишки…"
Она ушла и кричит мне, чтобы я на столе взяла. Подхожу. Горка мелочи. Посчитала - один доллар шестьдесят центов… Всю дорогу слезы глотала…
Так и живем.
Холодно мне в жаркой Австралии так, как ни в одном неотапливаемом доме в России не бывает. Да что холод? Так ли велика его сила? От него можно спастись. А есть ли спасение от холода душевного?
Как я была миллионершей
Жила я в Киеве. Можно сказать, очень хорошо жила. Квартира, иномарка и, как здесь принято говорить, boyfriend - не из дураков и уродов. Кроме того, я объездила почти всю Европу по командировкам. Отдыхала на Кипре, сына на каникулы посылала в Италию. Это мне было доступно благодаря нашей посреднической фирме, которую я и мой, по-русски скажем, гражданский муж, имели. Мы с ним по профессии переводчики. Кроме того, он в Торговой палате Украины работал - так что выход на покупателей и продавцов, не знающих языка друг друга, для нас не был проблемой. Дела вели не как посредники, а как владельцы. Деньги шли легко. Норковую шубу купить было для меня, как пальцами щелкнуть.
Но шальное время ушло, над нашей фирмой "повисло" уголовное дело - за взятку должностному лицу. Мы все контракты приостановили, стали выпутываться… В общем, оглянулась я вокруг - ничего прочного и хорошего не увидела: рост преступности, все предприятия на грани краха, безработица.
И решила я, что нужно уезжать и начинать жизнь заново. Выбрала Австралию. Этот континент меня с детства притягивал.
Туристическую визу я получила на себя и на сына благодаря моим многочисленным, уже имеющимся в паспорте, визам. Альтман тогда в посольстве на визах "сидел". Я ему без заминки говорю, вот, мол, сыну хочу Австралию показать, всё видели, интересно туда теперь съездить…
Поверил.
Ну, честно скажу, плана у меня стратегического никакого не было. Ехала, ни в чем не сомневаясь - язык есть, в смысле знание английского, внешность тоже. Думала, моментально замуж выйду за миллионера. Серьезно. И не сомневалась именно в таком развитии событий - приезжаю и выхожу замуж за миллионера.
Начала собираться в дорогу. Все свои теплые вещи и шубы распродала и раздарила, даже плащ себе не оставила, была уверена в том, что в Австралии всегда плюс тридцать и никак не меньше. Распрощалась со своим совладельцем и - на самолет…
Добирались с сыном в Австралию через Турцию. В Анкаре три дня провели, затем перелет до Сиднея. Устали. Устроились в гостиницу уже ночью... Утром проснулась - в окно голубой океан плещется, крыши черепичные яркостью свой поражают, цветущие деревья своим разнообразием пленяют, птицы кричат, паруса белеют… Рай, да и только! Желание мое стать ближе вот к этой, что за окном раскинулась, жизни, еще более окрепло.
Начала я знакомиться с новым для меня миром. Для начала пошла в украинскую диаспору. Она в Австралии большая. Даже свой банк имеют украинцы. Познакомилась в их клубе с одной женщиной, она меня другим представила. Я у них, мягко говоря, уморительную процедуру знакомств прошла. Посадили меня на сцене и я, как на судилище, все о себе им должна была рассказать, а потом на их вопросы отвечать… Ба-а-тюшки! Но все выдержала. Приврала, конечно, чтобы разжалобить, ведь в отеле жить никаких накоплений надолго не хватит… А они мне:
- Чего же это ты уехала с Украины, она теперь-то самостоятельная, без москалей, так нужно ее строить. Кто же ее будет строить, если вы оттуда уезжаете?
После "допроса" меня с сыном к себе женщина забрала, комнату выделила, и с собой на работу обещала взять.
А работа была, как я теперь понимаю, хорошая, не всякому иммигранту такая сразу улыбнется - четыре недели, пока моя квартиродательница отдыхать будет, за нее убирать в доме богатых украинцев.
Привезла меня моя хозяйка на белую виллу, и своей хозяйке представила. А я, дура советская, как нас здесь называют, при маникюре и макияже. Кому же такая понравится? Разглядывает меня миллионерша и у моей хозяйки спрашивает: - А ничего не украдет?
Та ей: - Непохоже, но кто ее знает… Всякие оттуда приезжают…
И обе на меня, не смущаясь, в упор смотрят. На глазок определяют – украду - не украду…
Тут, так некстати, и сам миллионер вышел, поздоровался и ко мне на английском обратился. А я ему так удачно ответила, что он даже хохотнул и на меня, с ног до головы, оценивающе прищурился.
А для его жены сюрприз, что у меня английский, да еще такой хороший… Сразу отказ получила, но не расстроилась, ведь такая деталь как "уборка" в мои мечты не входила.
Дни шли, а миллионера никакого не видно.
Познакомилась с одной москвичкой, она здесь уже год жила, ее из Москвы привез айлэндэр*. Ездил в Россию специально за невестой. Выбрал в брачном бюро ее из десятка других претенденток - говорил, покорила его своей скромностью. И еще говорил, что ему тяжело было очень в России выбирать невесту – все красивые и всех хотелось себе в жены взять.
Привез ее тот, что в московских девицах разбирался, из московской квартиры прямо в свою грязную хаузенкоммишен**, в которой разбитые стекла в окнах картонками прикрыты. Деньги, если они у него и были, на поездку в Москву потратил, общения нет, о любви смешно и напоминать. Вот она и опухла от слез. Только и делала, что рыдала, да ждала, когда два года ее замужества пройдут, и она получит визу постоянного жителя. К тому времени она уже точно знала, на что имеет право. Это в смысле законности. И сказала мне, что более легкого варианта здесь остаться, кроме как выйти замуж, не существует.
Забегая вперед скажу, теперь у нее все в порядке. Вышла замуж за австралийца и ездит отдыхать на Фиджи. Но для этого она, как отжила со своим айлэндэром два года, еще два отбегала по фирмам, специализирующимся на сводничестве. Кстати, я там тоже была и знаю, что из "женихов" самая лучшая категория - вдовцы. Но ведь и вдовец не на необитаемом острове живет, и лишь когда он никому не нужен в своем окружении - тогда он клиент бюро. Нормальному человеку эти службы не нужны. Москвичке повезло: перебрав, как она выразилась, "горы мусора", она нашла в них себе мужа. Сейчас, хоть и прячет его от глаз знакомых, зато шляпы носит.
"Поумнев", начала я себе искать просто жениха. Не до миллионера. А тут еще эта вечная проблема: время провести - желающие есть, а жениться - нет. Визу продлила, уже и этот лимит времени на исходе, а "судьбы" моей так и не видно. И совершенно случайно познакомилась с молодым парнем, упитанным и высоким, как и положено быть австралийцу. Ник. Электрик. Он и стал моим мужем. На два года.
В полной мере испытала на себе, что такое - разное воспитание, разное образование, различный взгляд на жизнь под одной крышей. Всепоглощающая мелочность властвовала в нашей жизни. Если я куплю что-то без него или, на худой конец, с ним заранее не обговорю покупку даже на два доллара - орать будет до красноты:
- Как? Ты купила, а я не знаю! Мы одна семья, ты должна только со мной покупать!..
И очень долго все в таком духе.
А если я осмеливалась просить его не кричать, он орал еще громче - теперь уже о моей неблагодарности. Чуть что - домой грозился отправить, то есть - вышвырнуть. Только Украину всегда с Россией путал.
Однажды сын мой отравился чем-то. Температура высокая поднялась, рвота открылась. На улице ночь… Я решила ему очистительную клизму сделать. Мой муж стал в дверях комнаты, где лежал мой ребенок и заявил, гордо так: "Только через мой труп. Он мужчина, а ты его хочешь унизить? Я не позволю! Это мой дом!"
…Окончила курсы секретаря и прошла интервью. Чему мой муж не только не обрадовался, а наоборот, как бы оскорбился. Он мне всегда говорил, что мое место, как иммигрантки, офисы убирать, а не в них работать. А мой офис еще в самом центре города. Это его более всего раздражало.
Жизнь изменилась. У меня появилась долгожданная работа, с которой я связывала свои большие надежды, а у моего мужа хобби - за мной следить... С кем я вышла, когда вышла… Иногда до самого дома за мной крался. Ну, это ладно, пусть бы следил да и был счастлив своей незаметностью, так начал за час до конца рабочего дня в офис заявляться. Перся ко мне в офис прямо в рабочей своей одежде - в шортах и грубых башмаках. Здесь все работяги в шортах щеголяют. Придет, сядет и ждет, а потом, торжественно так, меня из офиса за ручку выводит…
Шеф мне замечания начал делать, учить правилам поведения: мол, в цивилизованном обществе не принято домашние проблемы выносить на люди…
Два года я отбыла женой, и как только получила визу постоянного жителя, на следующий же день подала на развод. Чего только не наслушалась! Правды тоже. Однако законы Австралии благоволят к женщинам, так что я обрела долгожданную свободу.
Сейчас одна с сыном. Как глазками ни стреляла, а миллионера не встретила. Сама оплачиваю ренту и счета, живу на то, что после этого остается. На поездки не только по Европе - к сестрам в Россию денег нет. Мои родные мне в письмах своих жалуются на тяжелую жизнь, а в моей уверены, что она - как в сказке.
На днях еду в трэйне, это транспорт типа нашей электрички, вижу женщину с ребенком лет десяти. Сразу поняла - наши. Аккуратные, неуверенные… Подошла, спрашиваю, сколько времени здесь? Отвечают: "Третий день".
Английского не знают, мальчик в школе с английским уклоном учился, но ничего, естественно, не понимает. Ездили в Кентлин*** узнавать про дешевое жильё.
Спрашиваю у женщины, какие ее планы? Она мне:
- Выйти замуж за британца!
Примечания:
* айлэндэр - представитель аборигенов Океании, живущий в Австралии.
** хаузенкоммишен - государственное жилье, предоставляемое неимущим.
*** Кентлин, пригород Сиднея, в котором расположен женский православный монастырь, рядом с которым есть бараки, где русским иммигрантам сдаются комнатки по 50 долларов в неделю. Самая мизерная плата за жилье.
"Южный крест" над моей головой…
Давно, еще в детстве, читая приключенческую литературу об отважных мореплавателях, мечтала я увидеть звездное небо на той стороне Земли. Южный крест - особенно. Позже о созвездии "Южный крест" я совершенно забыла. Институт, замужество, дети… Жизнь промелькнула, но, оглядываясь назад, поражаюсь, сколь огромна она, если смотреть на нее с исторического угла зрения. Родилась я в самом конце Великой Отечественной, детство моё протекало, когда страна поднимала целину, дети росли при развитом социализме, муж умер в застойные годы, внук в школу пошел в перестройку Горбачева, старости голодной стала бояться в эпоху ельцинской прихватизации…
Все закачалось и ухнуло, как в преисподнюю. Какой застой? Лишь бы хоть немного стабильности да зарплату…
Появилась в нашем портовом городе служба знакомств, и не потому, что женихов в городе нехватка, а иные ветра подули. Рекламу везде свою рассовали - найдем вам женихов на любой вкус и в любой стране мира! Счастье ваше ждет вас! И все такое прочее…
Все молоденькие преподавательницы нашего мореходного училища отнесли туда свои фотографии и все свои параметры сдали: рост, вес, возраст, что любишь, чем интересуешься… В общем, - обычное современное заглядывание в зубы. И вдруг, за одной из них приехал жених из Америки!
Вот тут-то мне и пришла в голову мысль, что ведь не только молодым нужна пара. И так она мне засела в голову, что и я отнесла фотографию. Возле березки снялась…
Надеялась я на одного какого-нибудь старичка, а их было трое.
Первое письмо пришло из Австралии. Посмотрела на фотографию - не Ален Делон, конечно, нос красный, и на фото видно. Зато англичанин. Стар, конечно, зато тепло в Австралии. Это тоже плюс. С зимней одеждой у меня всю жизнь проблемы. В общем, его кандидатура была получше тех двоих.
Встретил он меня без цветов, чем очень удивил. Видите ли, я представить себе не могла, что англичанин, пожилой человек и вдруг не джентльмен. Но это было не самое большое мое удивление, прямо как в сказке - это беда не беда, а беда впереди…
Мой английский далеко не боек, хоть я и учительница английского, но, однако, и его оказалось много для тех разговоров, что вел со мной Питер. И никаких тебе ухаживаний, прогулок и ресторанов, о которых я не то чтобы мечтала, а они, ведь, как бы сами собой подразумеваются для жизни за границей… Утром зажарит себе кусок мяса с грибами, съест и уйдет. По будням - на работу, по выходным - на теннис, а по вечерам сидит, уткнувшись в телевизор. Русская еда ему не понравилась, стала готовить то, к чему привык, кусок мяса на сковороде, зажаренный как он требует - "Вrown, brown"- до черноты. Поест молча, не знаешь, что и думать.
Спрашиваю как-то: «Вкусно»? Кивает.
- А почему спасибо тогда мне не скажешь?
А он в ответ:
- За что? За мою пищу?
- Нет, - отвечаю, - за то, что я постаралась тебе вкусно приготовить твою пищу.
Ну, думаю, и англичане! Всю жизнь о них читала, а ничего, оказывается, не знаю. И стоило мне за этим знанием сюда добираться?
В магазин за продуктами меня с собой не берет, привезет то, что сам считает нужным, и всегда по пять яблок и по пять бананов. Сиди, гляди на них…
Набралась смелости, спросила: «А почему по пять штук»? Отвечает, загибая перед моим лицом пальцы: «Понедельник, вторник, среда… Пять дней рабочих в неделе, это мне на ланчи. А в субботу, воскресенье, в другом месте ланчи имею…»
А я ему: - А мне?
Покраснел, но ничего не ответил. А краснеет он, как я уже тогда заметила, всякий раз, когда сердится.
Если не молчит, то поучает, что, мол, и так у нас не принято, и этак…
"Не принято" на самом деле означает, что этого делать никак нельзя. Прямо не говорит, а, вижу, уверен, что из дикой страны я.
И такая тоска меня от всего разобрала, ничего не хочу, лишь домой вернуться.
Случайно познакомилась на станции с русскими. Услышала русскую речь и бегом к ним, как полоумная. Вообще здесь русские сторонятся друг друга, и, пожив некоторое время, я поняла почему, однако, тогда этого не знала, и кинулась к ним с таким восторгом, будто бы и они тоже должны такой восторг от встречи со мной испытывать.
Но все обошлось. Телефонами обменялись, адресами, и на пикник они меня пригласили. Радость для меня была. Сказала своему хозяину, и тот, к моему удивлению, собрался меня на машине на пикник везти. До этого случая всюду сама на общественном транспорте добиралась.
Пикник был славный, на нём даже мой Питер оживился. Гляжу, глазам не верю, и разговор может поддерживать, и компанию. Пиво с мужчинами пьет, по каждому поводу спасибо говорит. А я так соскучилась по общению и по нормальным людям, что и уезжать из гостей не хотелось.
Когда выехали на highway, вижу, с англичанином моим что-то странное происходит. Покраснел весь почти до лилового оттенка, дышит часто и даже испарина на лбу блестит. И весь как-то переминается... Спрашиваю: «Что случилось»?
Молчит.
А у меня, глядя на него, мысли всякие в голове: с сердцем, может быть, плохо, приступ какой-нибудь… Не дай Бог помрет и врежется машина во что-нибудь… Вот, думаю, тебе и счастье, за которым ты на старости лет на конец света отправилась…
Опять спрашиваю: - Что с тобой, скажи немедленно!
Он отвечает: - В туалет хочу…very much.
Да зло так. Подумала, что ослышалась.
Повторил.
- Ну, так в чем дело? Давай остановимся, если очень хочешь…
- Нельзя, - отвечает, - на этой дороге останавливаться. Скоростная она. И уж кричит на меня, что, мол, из-за меня он эти лишения терпит, и чтобы я сидела и молчала…
Рот закрыла, если дословно.
Ничего не поняла. Сижу, молчу, перевод в своей голове его слов делаю. На это иногда время надо. Нет, думаю, все верно я и сразу поняла, только из-за чего такая трагедия - все же не уразумею. И тут вспомнила пиво. И говорю ему, спокойно так:
- Бутылка какая-нибудь есть? Банка?
Он зло пальцем в бардачок ткнул. Нашла я там бутылку с водой. Воду вылила, подаю ему пустую и говорю:
- Вот, сюда…
Не понял сначала, а потом одной рукой начал искать у себя. Нашел…
А тут и со скоростной дороги свернули. На светофоре немного облегчился, пока красный свет горел, вернул бутыль, еще не полную… На другом светофоре наполнил ее до верху и опять мне отдает…
Когда добрались до дома, было совсем темно, и пока он машину в гараж ставил, подняла я лицо вверх…
Ну, что, скажу я вам, небо - как небо. И даже звезд-то на нем не так уж и густо.
- Ну, вот, - говорю сама себе, - исполнилась твоя детская мечта.
И такой меня смех одолел, минут десять хохотала, ничего с собой поделать не могла. До слез.
На другой день Питер сделал мне предложение. Оценил.
Вот и вся любовь, вот и всё ухаживание.
Согласилась, а что делать. Возвращаться? Все, что было, детям раздала, так верила в своё счастливое замужество. Хоть и не выгонят, а и не обрадуются. Да и от людей неудобно, разлетелась сюда, как на крыльях, а старик английский не взял… В общем, все вместе… Да еще надеждой, что лучшее впереди, утешилась.
Вспоминая тот случай на дороге, иногда смеюсь, а иногда и плачу. Кстати, позже разузнала, что на скоростной трассе предусмотрены специальные рукава, чтобы в случае необходимости можно было там без помех остановиться. Мой англичанин, прожив здесь всю жизнь, и этого не знал…
Чурбан он, конечно, и с причудами, но привыкаю. Уже не нервничаю, когда он показывает мне, как мякоть киви надо со шкурки выгрызать, когда я ее уже всю ложкой выскребла. Сижу, смотрю, киваю…
Очень часто вспоминаю слова из русской народной песни: "Ох уж эта мне чужбинушка, горькая кручинушка…" Точнее и лучше не скажешь. И дело не в том, хороша или плоха новая страна. Страна-то, может быть, хороша, но чужая она. Все другое. Люди тоже... Цветок или дерево без материнской земли, если пересадить, болеть будут, а мы несемся, даже в Тмутаракань, только бы подальше от дома, новую жизнь начинать... Одна тоска.
Вчера ходила к доктору. Мой старик, провожая меня, сказал:
- Не называй свою фамилию "бурум-бурум", а скажи, что ты мадам Прайсис.
А я ему по-русски:
- Это твоя фамилия бурум-бурум, а моя - Ястребова!
И он не понял, и мне легче.
