Станислав КУНЯЕВ. «Пишу не чью-нибудь судьбу…»

В Калужском областном драматическом театре прошел вечер, посвященный 75-летию известного поэта и публициста, главного редактора журнала «Наш современник» Станислава Куняева. Более трех часов со сцены звучала музыка и стихи. Разговор шел не только о литературе, но и об истории России, ее месте в современном мире.
Станислав Куняев родился и вырос в Калуге, в городе над Окой делал первые шаги в большую литературу. «На благодатной Калужской земле — корни моей поэзии, моего творчества. Меня всегда тянут родные места, где я провел детство и юность», — сказал юбиляр. Действительно, его поэзия пронизана любовью к родной земле, искренним к ней состраданием. Губернатор Калужской области Анатолий Артамонов отметил, что значимо не только поэтическое творчество Станислава Куняева. Авторы «Нашего современника», кстати сказать, одного из самых популярных в стране, ярко и реалистично отражают российскую действительность, болеют за страну, за ее будущее.
Зрители, заполнившие Калужский областной драмтеатр практически до отказа, стоя аплодировали своему знаменитому земляку, желали ему здоровья и новых творческих успехов.

Михаил БОНДАРЕВ

Доска почета
 
Городкам в России нету счета.
Почта.
Баня.
Пыль и тишина.
И Доска районного почета
На пустынной площади видна.
Маслом размалеваны разводы,
Две колонны – словно две колоды…
Работенка, скажем, неказиста
Местных инвалидов-кустарей:
Выцветшие каменные лица
Плотников, доярок, слесарей.
Я-то знаю, как они немеют
И не знают, руки деть куда,
Становиться в позу не умеют,
Вот пахать и строить – это да.
Всматриваясь в выцветшие фото,
Все как есть приму и все пойму
В монументах временной работы
Вечному народу моему.
1959
 
 
Март 1953 года
 
На Красной площади стоит
Почетный караул.
Над Трубной площадью висит
Испарина и гул.
Разлив тяжелых мутных вод –
Народная река…
Как рыбы нерестовый ход,
Как средние века.
Военные грузовики.
Солдаты…
Крики…
Ночь…
Кто под ногами? Помоги!
Да нет…
Уж не помочь…
 
Ах, ты в Историю попал –
Тебя волна несет?
Ты устоял, ты не упал –
Тебе еще везет!
Тебя не просто раскроить –
Ты мускулы и злость.
Толпе не просто раздавить
Твою грудную кость.
Ворота хрустнули… Скорей
Под крышу!
На карниз!..
Все как во времена царей,
Во времена гробниц…
1961
 
* * *
Пишу не чью-нибудь судьбу –
Свою от точки и до точки,
Пускай я буду в каждой строчке
Подвластен вашему суду.
 
Ну что ж, я просто человек,
Живу, как все на белом свете.
Люблю, когда смеются дети,
Шумят ветра, кружится снег.
 
Мое хмельное забытье,
Мои дожди, мои деревья,
Любовь и жалость – все мое,
И ничему нет повторенья.
 
А все же кто-нибудь поймет,
Где грохот времени, где проза,
Где боль, где страсть,
где просто поза,
А где свобода и полет.
1963
 
Русский романс
 
Как жарко трепещут дрова,
Как воет метель за стеною,
И кругом идет голова,
И этому песня виною…
Пустые заботы забудь,
Оставь, ради Бога, посуду
И выдохни в полную грудь
Слова, равноценные чуду…
А я так стараюсь, тянусь,
Сбиваюсь и снова фальшивлю,
Но что б ни случилось – клянусь
Поэзией, честью и жизнью,
Что я не забуду вовек,
Как вьюга в трубе завывала,
Как рушился на землю снег,
Как ты не спеша запевала.
Земля забывала о нас,
Прислушавшись к снежному вою,
И русский старинный романс
Кружил над твоей головою.
А утром проснешься – бело.
Гуляет мороз по квартире…
О, сколько вокруг намело!
Как чисто, как холодно в мире…
1964
 
* * *
Как сотни лет тому назад,
Кричит петух в рассветной сини
И дышит в окна старый сад
Дыханьем тлена и теплыни.
На родине такая тишь,
Которой в мире не осталось,
И только в ней ты растворишь
Свою февральскую усталость.
Когда, вскипая у окна,
Сирень к тебе протянет ветви,
Обрывки золотого сна
Обволокут тебя, как в детстве.
Но что за дело до тебя
Реке, распутице, равнине?
Они, все сущее любя,
Тебя случайно сохранили.
Земля не ведает утрат,
И нет – но это не жестоко –
В своем отечестве пророка,
Как сотни лет тому назад.
1971
 
* * *
Кто там шумит:
гражданские права?
Кто ратует за всякие свободы?
Ведь сказано – “слова, слова”…
Ах, мне бы ваши жалкие заботы!
Ах, мне бы ваш ребяческий восторг,
Хмель интервью, газетная арена!
Но я гляжу на Запад и Восток
Не очередно, а одновременно.
Я не поборник иллюзорных прав.
А если кто увидит в этом рабство,
Я отшучусь, что вел себя, как граф,
Не признающий равенства
и братства.
Что говорю как гражданин страны,
Которой нет начала и предела,
Где все мы одинаково равны
Пред ликом Данта
и строфой Гомера.
1975
 
* * *
Пили теплую водку,
И с печалью в глазах
Мне сказал поговорку
Узкоглазый казах.
Ни в лесу, ни в пустыне
Слов страшней не найти:
– Сердце матери в сыне,
Сердце сына в степи!
Как проклятье и клятва,
Как последняя суть –
В них судьба космонавта,
Лорда Байрона путь,
Шрамы кровных разрывов,
И триумф Кончака,
И “Персидских мотивов”
Голубая тоска.
1975
 
* * *
Сила за вами,
А правда за мной.
Правда – словами,
А сила – стеной.
Сила несметна,
А правда бессмертна.
Вечен их спор –
И весь разговор.
1986
 
* * *
Зимний рассвет просочился сквозь
занавес синью…
Может, с эпохой прощаюсь,
а может быть, с жизнью.
Я насмотрелся и крови, и грязи.
Довольно.
Все отболело.
И даже почти что не больно.
Все отболело…
А что напоследок осталось,
Выпало, словно осадок,
в такую усталость,
Что неохота вставать,
говорить, просыпаться,
Что неохота на имя свое
отзываться…
 
1995