Иван ГОЛУБНИЧИЙ. Скорбный ангел.

***

На тёмных одеждах – дорожная пыль.
В ладонях – остатки даров.
В угрюмых надеждах – кромешная быль
И пламя грядущих костров.

В угасших глазницах – Иллюзии крах
Да девственных снов лепестки,
Сожжённых миров остывающий прах
И море смертельной тоски.

На звёздных дорогах мы встретимся вновь –
Ведь сходятся где-то пути? –
И если была между нами любовь,
Прости меня, жено, прости…

***

Любимых слов прекрасная тщета,
Мерцанье тайн в трепещущей строке,
Премудрых книг святая нищета,
Тревожное гаданье по руке –

Как мерное качанье в гамаке…

Холодных дней однообразный ход,
Сомнительный, непонятый никем,
Но кое-как прожитый старый год,
И те же трещины на потолке-

Как тихое течение в реке…

И всё глядишь на темный небосвод
И грезишь о забытом уголке.
Там всё как здесь – и розовый восход,
И белые туманы вдалеке,

Как тени уходящих налегке…
 

***

Ты скажешь: « - Ночь…». Прозрачный мотылек
Мне на ладонь доверчиво прилег.

Я буду ждать. Ни слова, ни строки,
Лишь слабое дрожание руки.

И страшно думать, что опять во сне
Мой скорбный ангел прилетал ко мне.

А может, в час позора и конца
Безумие за мною шлет гонца?

А может, просто сонный мотылек
Устал и, бедный, на ладонь прилег?!

… И бьются тени в мутное стекло,
Как будто чье-то время истекло.

А может, просто жизнь совсем пьяна?
Там, на дворе, лихие времена…

Ты скажешь: « - Скучно жить в чужом краю!»
Я темные бокалы достаю.

***

…И было так: молились до утра,
А после пили до кошмарных грёз
И странно коротали вечера.

И год прошёл, но счастья не принёс.
А помнишь, как сияли небеса
Ответом на мучительный вопрос?

Горели подмосковные леса,
Спокойно спал палач в своём дому
И сумасшедший слышал голоса.

И Август плыл в удушливом дыму,
Безжалостно сжигая эту твердь,
Сомнительный, ненужный никому…

Я раньше думал – так приходит смерть.

***

…И городов бунтующая твердь,
И аромат полей,
И в каждом теле зреющая смерть,
И розы на столе,

И встречи в отдалённых уголках
Заброшенной страны,
И пьяницы, таящие в зрачках
Младенческие сны,

И сонные осенние ветра,
Забредшие сюда,
И на окраине забытый храм, -
Забытый навсегда,

И на стене моей старинный крест –
Как скорбь Его чиста! –
И тихий ангел, приложивший перст
К трепещущим устам,

И звучных слов тревожная мольба
Неведомо о чём,
И странная, невнятная судьба,
И что-то там ещё…
 

***

Я полюбил в глухие ночи
Смотреть сквозь мутное окно
В холодные, слепые очи
Светил, угаснувших давно.

Они почти уже остыли
И в синем холоде плывут
Одни, в туманах звездной пыли,
Покуда вовсе не умрут.

И это мощное сиянье,
Пронизывающее тьму –
Лишь путь луча сквозь расстоянье,
Непостижимое уму.

А ты глядишь, завороженный:
- Какая яркая звезда!
Светильник, ангелом зажженный,
Неугасимый никогда…

***

…И в небе осеннем сияют они,
Последние тайны храня.
Ни полунамёка, ни проблески, ни…
Ничто не тревожит меня.

И славно, как встарь, коротать вечера
В блаженном, как встарь, полусне.
Лишь поздние гости – сырые ветра –
Стучатся в окошко ко мне.

И будят, и напоминают о том,
О чём невозможно сказать,
И лучше в неведеньи жить бы святом –
И я открываю глаза…

Привычные вещи, постель и окно,
Простые владенья мои
Хочу я увидеть, но вижу одно –
Пустые глазницы свои.

***

В сей поздний час мой дом и пуст и тёмен.
Смотрю в окно. А что же делать, если
Все разошлись давно, один котёнок
Не спит, лишь сладко дремлет в мягком кресле.

Кусочек льда в рубиновом бокале
Растаял – как естественно и мудро!
- А через час холодной светлой сталью
Всех ранит в сердце пламенное утро.

Триптих

-1-
Я видел сон – угрюмая страна,
Не здесь, но где-то на чужой земле,
В какие-то другие времена…

На башне било час. Восток светлел.
Рожок походный протрубил «отбой».
Над площадью – повешенный в петле.

Чу! – смолк рожок. Солдаты стали в строй
И, шаг чеканя, двинулись вперед,
И каждый, несомненно, был герой.

Оставшийся, истерзанный народ
Повешенного вынул из петли,
Не глядя на раскрытый, страшный рот.

Потом ушли и близких унесли…
Вдали пылал и плавился Восток –
Кровавый шар в космической пыли.

Там, в небесах, скорбел распятый Бог.
-2-
… А если сон продлится – что тогда?
От смутных грез воспрянут города,

И род людской, прервав свои труды,
Увидит свет сгорающей звезды,

Увидит, как сквозь темный небосвод
Какой-то странный образ снизойдет,

И радостно склонится перед ним,
Назвав его Спасителем святым.

И примет власть надменный имярек,
И кровью обратятся воды рек.

Отравленный, в полях засохнет злак,
Как бы учуяв некий верный знак.

И властью облеченные пройдут
По всей земле, творя неправый суд.

И, воплотив предсказанное встарь,
Своих коней пригонят на алтарь.

И зацарят средь выжженных пустынь,
Глумясь на прахом попранных святынь…

- Все тот же сон – горящая звезда.
О, Рок, куда влечешь ты нас, куда?!

-3-
- Что происходит со мной?
Даже забыться невмочь!
- Не беспокойся, сынок,
Просто ненастная ночь…

- Нет, ты послушай, отец:
Нынче на черном коне
Странный, тревожный гонец
В полночь являлся ко мне!

- Полно, послушай отца:
Это последний гонец
Бродит в преддверье конца,
Только не скоро конец…

- Папа, он мне рассказал
О разоренной земле!
Страшно смотрели глаза,
Страшен был знак на челе!

- Это прошедшие дни,
Отзвуки давних тревог.
Перекрестись и усни,
С нами всевидящий Бог…

- Боже, но как мне забыть
Страшные эти глаза?!
Может, он нашей судьбы
Тайный итог предсказал!

- Встанет земля из руин,
Пепел развеют ветра…
Все это будет, мой сын,
Все это было не раз.

***

…И золотые будут времена,
И прорастут иные семена

Побегом мощным, что не удержать.
И будет добрым этот урожай,

Питающий размеренную жизнь.
И ржавчиной покроются ножи,

Что лили человеческую кровь
За деньги и надменную любовь.

И тех, немногих, воплотив мечту,
Народы мира припадут к Кресту.

И попранный безумцами Закон,
Подняв из праха, возведут на трон.

И прогремят другие имена,
И золотые будут времена…

А нам – смотреть из темноты веков
На торжество осмеянных стихов,

На правду книг, растоптанных толпой,
В своём тщеславье злобной и тупой,

Вотще свою оплакивать судьбу,
Мучительно ворочаясь в гробу.

***
Сегодня странно тусклы зеркала,
Насмешливо глядят со стен портреты,
И будто больше пыли на предметах,
И тяжелее за окошком мгла.

И неуют домашнего тепла
Мне также странен – захлебнувшись в звоне,
Молчат часы. Свеча, сгорая, тонет
В своих слезах на краешке стола.

И пустота из каждого угла
Глядит в глаза с какой-то странной болью,
Вползает в дом, парализует волю,
Толкает на ужасные дела…

Заря холодной кровью истекла
Над миром из бетона и стекла.

***

Дом помнит всё – метели, холода,
Любовь и смерть, лихие перемены,
Разлуки боль… Всё помнят эти стены.
И я не первый, кто пришёл сюда.

Порой услышу ночью тихий стон,
Невидимого ветра дуновенье,
Неведомой руки прикосновенье
Ко лбу во тьме почувствую сквозь сон,

И думаю: когда-нибудь и я
Приду сюда едва заметной тенью
Бродить в потёмках прежнего жилья

По вечерам. И скажет мать, шутя:
«Тех, кто не спит, уносит привиденье!»
И перекрестит перед сном дитя.

***

Вечер. Шкаф платяной –
Треснули зеркала.
Детский смех за стеной.
Пыль на краю стола.

Лампа. Унылый свет
Вырвет картины клок:
Стены, сухой паркет,
В трещинах потолок.

Книги. Такая муть!
Крест. Охраняет дом…
И ледяная жуть
За ледяным окном.

Слышишь – с больных небес
Стоны сквозь дождь и снег?
Это бездомный бес
Идет себе ночлег.
 

***

Зря отбиваешь поклоны
Тайно от родственных глаз,
Ищешь в словах воспаленных
Свет, что не нынче угас.
Медленно, но непреклонно
Время уродует нас.

Образ в серебряных ризах
Отроки не воспоют.
Ласточки на карнизах
Боле гнезда не совьют
Чу! – на высоких карнизах
Горестно крыльями бьют.

***

Когда устанешь от пустых затей
И примешь тихий постриг в отдаленном
Монастыре, среди дубов и кленов
В молитвах и блаженной нищете…

Потом, когда, приблизившись к черте,
Которой нет светлей и сокровенней,
Познаешь Бога в тайном откровенье,
Уста запечатлевши на Кресте –

В той смертный час пусть ангел осенит
Тебя крылом и чистою молитвой,
Пусть будет светлым твой последний сон!

… Я просыпаюсь. Тишина звенит
Рассвет пронзает ночь холодной бритвой.
Кошмарный день встает со всех сторон.

***

Преодолеть тупую власть
Привычной, мертвенной истомы,
В глухую ночь уйти из дома
И где-то выплакаться всласть.

Случайно вникнуть в торжество
Полночных улиц и бульваров,
Брести по влажным тротуарам,
Не замечая ничего.

Попав под дождь, считать за честь,
И шляться мокрым пилигримом,
Понять, что всё необратимо,
Но смысл извечный в этом есть.

И завершить недолгий путь
Досадно, глупо и случайно –
Прийти домой, поставить чайник,
Потом уснуть.