Александр НЕСТРУГИН. Отчий свет. Стихотворения.

* * *

Здесь, где земные живут
Звуки, из форточки дует,
Ангелы тихо зовут
Душу мою молодую.

Разве они не грешны,
Не искушением живы?
Думают, мне не слышны
Их молодые зазывы…

Что за небесный народ!
А на земле что творится?
Злобно соседка орёт,
Зябко сосед матерится.

Застит дорогу тоска,
Манит застольями зелье…
Ангелы, взяв отпуска,
Крыльями трогают землю.

Видят мой сумрак в окне,
Стиснул я думу руками…
Ангелы, солоно мне!
Будьте ж хоть вы мужиками!

Что её, душу, манить,
Мучить всё, спрашивать жарко:
«Хочешь на небушке жить?»
Больно ей! Мне её жалко…

 

* * *
А. Н.

Как перепутались пути,
Спеша найти дорожку ровную!
Я, задохнувшийся почти,
Целую полутьму перронную.

Никто не будет там встречать –
Там, на конечной,- кроме полночи.
Но отправление кричат –
И я ловлю рукою поручень.

И всё глядят из темноты
(Как одиноко им и боязно!),
Из слёз живых – мои черты,
Впотьмах отставшие от поезда…
 

* * *

Где лодке забытой курят
Позёмки алмазную пену,
Гляжу я, как старый пират,
На даль, потерявшую цену.

И за снеговой пеленой –
Не льдами сжимаемый остров,
А брига, что выслан за мной,
На рифах темнеющий остов…

И голову клонит костёр,
В глаза мои глянуть робея.
И лижет мне руки простор,
Как спасшийся пёс корабельный…
 

* * *

Месяц-сазан дремлет меж камышовых мереж…
Ангел сбирает со тьмы золотой виноград…
Кто-то ведёт поперёк человеческих меж
Край мирозданья, что тонок и зеленоват…

Розное станет пред этой чертою - одним.
Вот и костёр умирает – гляди! – как живой:
Пламя скулит, и в былое вжимается дым -
И обрастает ветвями, корой и листвой!

Дым мимолётный – а ведь не истёк, не исчез,
Не запропал меж ночных омутов и стремнин:
Ширясь и ширясь, выходит из времени лес –
И обнимает озябшие плечи равнин…
 

* * *

Когда уходят хутора,
Крапива жжёт следы.
Как брошенная детвора,
Бредут в огонь сады…

И я былое не отдам,
Не крикну: «Отпусти!»
Словам, как брошенным садам,
Всё в полымя брести.

НАШИ РЕЧКИ…

Диане Кан,
Евгению Семичеву

У вас – Кривуша и Татьянка,
И у меня Криуша – вот…
Она – как ссадинка, как ранка,
Что вроде скоро заживет.

Как в дальнем детстве – локоть сбитый,
Когда я с велика летал
И хоронился за ракитой,
Чтоб слёз никто не увидал.

Её перешагнёшь, где узко,
Где глубь – заденешь дно веслом.
Но ей кивает трясогузка,
И зимородок бьёт челом.

Совсем не думая о вечном,
Мир этот видя без прикрас,
Сберечь умеют наши речки
Ту боль, что вырастила нас.

Что нас учила жить – не плачась,
Губами ссадины студя,
И что-то знача, а не значась,
Тернами в небо уходя.

И в нас живет светло и звонко
То, что с собой не заберём:
И камышовая зелёнка,
И мост, как пластырь, - пузырём.

…Блеснёт, осоку пригибая, -
И мы дыхание таим.
И студим эту боль – губами,
Судьбой, дыханием своим…
 

* * *

Городок стоит на холме,
Приглашает: иди, глазей.
В туристическом резюме
Разве этот хромой музей?

Не крылечко и не стена,
Не вспухающий в горле ком –
Проседающая страна
Ухватилась за этот холм!

Где обрыв тополиный сед,
Где тропа столько тайн таит,
Вышел к людям небесный свет
И, в рубахе одной, стоит.

И хоть дело идет к зиме,
Видно, он остается тут.
Городок стоит на холме,
Где по веку снега метут…
 

* * *

Есть правила игры,
Но я в них не силён.
Снег выбелит дворы,
Когда случится он.

Брось календарь! Я сам,
Заснеженный, случусь.
С земли на небеса
Неслышно опущусь…
 

* * *

«Обрыв донской – моя столица!» -
Итог.
И – сумерек печать…
И можно слепо веселиться,
А можно – пристально молчать.

Вбирать с обрыва ширь заречья,
Где свет мой жил и погибал.
Где меркнет что-то человечье
Так, что – позёмка по губам.

А тот озноб ничем не лечат
И на погляд не выдают.
Ведь жизнь одна… И недалече
Снега, как ангелы, поют…
 

ОТЧИЙ СВЕТ

Хлеб земной наш – не горсточка зёрен…
Отчий свет – не один лишь порог…
Здесь дожди. Здесь легли чернозёмы
Поперёк окаянных дорог!

Здесь та Русь, что сминали, стирали –
И орали, что нет её тут.
Здесь из колей судьбу тракторами,
Тракторами, родимую, рвут!

И царей всех по матушке кроют,
Трос последний порвав… А потом
Все ухабы лопатами сроют
Да стронут судьбину - хребтом…
 

ПРОЩАЛЬНОЕ

Памяти Алексея Решетова
и Николая Дмитриева
 

Тихо прошли мимо толп драчунов и кутил,
Будто Господь им заздравную чару не налил.
Вышли поэты – всё белым песочком светил -
К плёсу ночному, где донником жёлтым расплёскана налунь…

Молча стоят. Но слова, что Россией больны,
Что не давали скользить в это время пустое, -
Не изреченные – долго и горько слышны
В зябком, раскинувшем сонные реки за край мироздания русском просторе.

Что им сказать? Что всё тянутся, тянутся к ним
Вётлы Тарусы и говор на камском причале?
…Тихо стоят, как вечерний нетающий дым, -
Не укоряя за выспренность скомканной, сбивчивой речи – и не отвечая.

Рядом стоят…

* * *

Меня орел крылом задел –
И ввысь глаза унес…
Я белый свет переглядел
И тьму в прищуре гроз.

И спросит свет в свой тёмный час:
- Ну что ты ищешь тут?
И слёзы, что текут из глаз,
Не скажут, но - найдут…