Евгений МОСКВИН. История, которая не заканчивается.
«Тайная история монголов». «Вагант», Уфа, 2008, 354 стр.
В 2008 году в уфимском издательстве «Вагант» вышел сборник писателей Башкортостана «Тайная история монголов». Как пишут составители (Юрий Горюхин, главный редактор «Бельских просторов», местного уфимского журнала, с каждым годом обретающим все большую известность, и Игорь Фролов – ответственный секретарь), писатели долго ждали, когда выйдет книга, – с лучшими произведениями лучших авторов; по их признанию, это заявка на вхождение в высшую литературную лигу России, (еще и потому, что авторы, в основной своей массе, молодые). Эта книга «не манифест группы писателей, не графоманский сборник, где критерием отбора служили дружба или нужность»… Когда читаешь такие откровенные признания, за которыми, безусловно, стоит любовь к настоящей литературе, испытываешь невольное благоговение и сопричастность.
Тем более, что заявка действительно удалась. В книге только три-четыре автора, опыты которых сомнительны.
Лучше коротко отозваться о каждом – дело в том, что жанр, объединяющий авторов книги, - «городской рассказ», как написано в предисловии, - лишь очень условно выставленная тематика. Наверное, составители и сами это понимали, потому что, в конечном счете, отбирали, так сказать, по «силе художественного результата». То, что лучше всего удалось, то и напечатали – и это, на самом деле, более правильный, «классический» подход. И он более логичен тем искренним заявлениям, которые делают составители.
С другой же стороны, в сборнике можно выделить некие, так сказать, подгруппы.
Итак…
Что в реальности?
* * *
Рассказ Игоря Фролова «Доброе утро, Герман!» - первоклассно написанная история отношений – любви и взаимопритяжения, - которые остаются чем-то вроде мягких, безотчетных прикосновений – писательской руки к сознанию читателя. В классическую прозу вплетается новаторская находка: формулы точных наук, которые старается вывести главный герой, оставляют ромбовидные искры художественного света, рассыпающиеся по всем краскам сезонов года, через которые проходит главный герой, от встречи до любви.
Сегодня, когда в литературной среде, все, что называется, «пишут, как хотят», курочат и поэзию и прозу до такой степени, что поэзия становится прозой, а проза – вообще непонятно чем, - и все с целью отыскать какой-нибудь новый путь… когда авторы с измененными представлениями о том, что такое хорошая литература, отдают предпочтение не «страстям человеческим» (полагая, что там все уже сказано), но чему-либо другому, что вообще не имеет отношения к литературе, - а заканчивается все не «сочинением», но «изобретением», - этот рассказ превосходный пример осмысленного новаторства. Здесь всего понемногу и от сердца. И все построено, ничего не сломано.
В противовес - три миниатюры Рустама Нуриева. Чрезвычайно сомнительная попытка объединить музыку, литературу, живопись, строительство и Бог знает, что еще (едва ли не физику с химией). Это как раз «изобретение», а не «сочинение». Автор старается охватить все жизненные явления, весь мир, все процессы – идея чувствуется, - однако к этому добавляется географическая каша из Сибири, Сенегала, Восточного и Западного полушарий, которые появляются не пойми откуда, просто по щелчку пальцев самого автора. В результате – нечто бессвязное, почти бессмысленное и разобранное, а не объединенное. Это могло бы быть либо системой, либо выплеском энергии, который как раз и объединил бы мир своей силой. Ни того, ни другого, к сожалению, не вышло.
Рассказы Максима Яковлева метафоричны. И даже метафоры сами по себе. Автор, между тем, не насыщает их художественностью, отдавая предпочтение несколько прямолинейно высказанным суждениям о жизни, вроде: «Настойчивость сближает мужчин и женщин, но разрушает их будущее» или «Те, кто говорит, что все впереди, рискуют остаться ни с чем». Тому самому ради чего эти рассказы и писались. Действовало бы это, однако, лучше, если бы было привязано к какой-то яркой жизненной ситуации. А так на читателя воздействует только афористичность сама по себе.
Рассказ Сергея Светлакова «Красное солнце» по своей фабуле уж очень напоминает роман Вирджинии Вулф «Волны». Но смысла в этом значительно меньше – не потому, что это уже было, - стиль изложения не передает энергии молодости, ровной зрелости и итогов старости, заката. От Светлакова вместо этого мы получаем только затуманивание восприятия и намеренную замысловатость. Эксперимент ради эксперимента, а не ради литературы, - автор явно специально старается сбить читателя с толку. Это получилось.
Рассказ-элегия Анатолия Яковлева «Зубочистка» - откровенный монолог художника, отторгающего и впитывающего жизнь, воюющего и примиряющегося с музой и подсознательными образами. Буря и неторопливые волны творчества. Экспрессивная элегия выражает конфликтность творческого человека с обычным, повседневным миром и саму суть того, что происходит в каждом участочке души и тела, - когда художник создает произведение. Образы и метафоры, подчас, настолько ярки, что имеют непреходящую ценность.
* * *
Примечателен рассказ Владимира Глинского «Корки». Автор рассуждает об отношениях мужчины и женщины, о любви, о противоборстве интересов. Сначала приводится женская позиция, затем мужская. Одна сторона – другая сторона. И они равноправны, потому что, во-первых, четко выверены, во-вторых, и сам автор остается на позиции наблюдателя. Этот «наблюдательский» характер повествования (зачастую, почти монологовый) так и не кренится ни в ту, ни в другую сторону и образы мужчины и женщины остаются расплывчатыми – большой успех в этом случае. Некоторые ходы вроде того, когда влюбленный мужчина спрашивает женщину: «А можно, когда ты будешь отсутствовать, то и я буду отсутствовать?» - очень ярки. И любовь тонет в бесконечной суете улиц, вокзалов, аэропортов. Человек в них становится просто наполнителем, ждущим случайной подачки свыше.
Еще один автор с главной темой «Любовь и отношения» - Анна Горюхина-Ливич. Рассказ «Чистые бокалы», однако, весьма банальная история об отношениях пожилого мужчины и уже немолодой женщины, написанная от лица последней и проникнутая чисто женскими восприятием и психологией. Наивное, легкое чтиво. В кое-каких местах автор претендует на оригинальность, однако в реале это только точность, с которой изображено восприятие. Не так уж и мало и все же для чего-то серьезного недостаточно.
Тема рассказов Юлии Кортуновой - старение мужчины. Автор, однако, не поднимается выше перечисления событий и привычек. Ни капли психологии. Можно было бы расценить это, как некое обобщение, процесс, происходящий со всеми, однако в рассказах (и особенно это касается второго – «Объяснительная»), перебавлено с разговорной интонацией и физиологией. Как будто автор делится свежими сплетнями с соседкой по лестничной клетке. Эмоциональный заряд рассказа беден и подчас напоминает брюзжание.
Рассказ Лили Кабдрафиковой «Девочка манила мальчика» - не то любовная, не то семейная история. Автор уделяет настолько много внимания оценочным суждениям – о собственных героях, - и нечистоплотным и попросту неточным бытовым деталям, что даже фактическая сторона оказывается разрушенной. Что тогда говорить о чувствах и эмоциях, а ведь претензия на них в рассказе, безусловно, есть.
В рассказе «В контакте» автор демонстрирует свой обширный опыт общения и знания сайтов «Вконтакте» и «Одноклассники»… Не только непонятно ради чего все это – автора явно не заботит тот факт, что люди в современном мире (пускай, и информационном, электронном) так и не перестали испытывать чисто человеческие чувства. Любовь, ревность, зависть если и видоизменяются, все равно не исчезают, как категории. Автор же помещает в рассказ каких-то безликих героев, но это чисто художественный просчет слабой руки, а не вписывающиеся в «интернет-декорацию» бездуховные портреты. Их чувства не бездуховны, но легковесны (с художественной, опять-таки же, точки зрения), и никакой прозаической удачи в этом нет… а все потому что отсутствует авторская позиция – как таковая. (И в первом рассказе, между прочим, тоже).
Игорь Савельев в рассказе «Домик в чугунном загончике» наполняет своеобычную историю о любви замысловатыми композиционными вывертами. К банальнейшим жизненным ситуациям автор подходит то прозой, то драматургией, то стихами… и даже non-fiction! Опять ничем неоправданное экспериментаторство - повода нет никакого… да и произведение зачастую слабо и бедно художественно.
В рассказе Ларисы Ишбулатовой «Резерфорд» слово цепляется за слово, предложение за предложение - видна рука, что называется. Писательский талант налицо. Но вот сам смысл рассказа при этом очень сомнителен. Описывается утро какого-то молодого человека, проснувшегося после попойки, думающего о девушке и поедающего апельсины. Причем непонятно, с какой целью автор все это описал. Чем этот герой такой выдающийся? Тем, что его Резерфордом назвали при рождении? Но ведь автор и сам после этого отмечает: «многие считали, что это прозвище за любовь к анекдотам о Резерфорде». И все – на этом все останавливается. Рассказ «Нормальный» - нехитрая зарисовка, опять-таки же хорошо написанная. Что важнее – первое впечатление о человеке или второе? Или третье – которое возвращается к первому. На самом же деле, все, что описано, – и есть первое впечатление. Автор этого то ли не улавливает, то ли старается раздробить, углубиться в ощущения, но… нет, скорее, все же не улавливает, потому что концовка рассказа ведет на снижение внимания – и, на сей раз, читательского.
Рассказ Юрия Горюхина «Душэмбе, или клюквенный чупа-чупс» описывает забавно-трагическое стечение обстоятельств – буквально в один момент у главного героя меняется вся жизнь. Он теряет работу, семью, уезжает, а потом все также резко к нему и возвращается. В одном месте автор «падает» с места в карьер. Его так захватывает цепочка случайных неприятностей, происходящая с героем, что когда те уже сменяют одно другое, автор почему-то забывает убедительно прописать эпизод разрыва героя с семьей. И все же рассказ оставляет очень теплое впечатление. Прекрасно прописана психология редактора, работающего в литературном журнале, - видно, что Горюхин хотел поделиться опытом общения с массой потенциальных авторов – этим рассказом он как бы приоткрывает завесу неизвестности для человека, обращающегося в журнал. Как происходит чтение рукописей? Как произведение принимают к публикации? Всегда ли все зависит только от самого произведения? Живой юмор, остроумие, трагикомедийность помогают Горюхину сблизить редактора и писателя. Показать, что у первого творится в голове, о чем думает редактор, когда в его журнал приходит новый автор или просто какой-то новый человек.
Вместе с тем, это еще и настоящая проза жизни. Трагикомичный реализм, где герои – живые люди, которых всегда подстерегают неприятности.
* * *
«Колдун» и «Тайная история монголов» Артура Кудашева – пожалуй, лучшие рассказы сборника, демонстрирующие нам все прелести башкирской истории и культуры, - начиная от древних легенд и мифов до наших дней. Автор завлекает читателя в мистические таинства и тайны, неторопливые, как и движения караванных верблюдов. Проза Кудашева – это, прежде всего, сказ или легенда, увиденная воочию или рассказанная в какой-нибудь тихой чайхане, все так же неторопливо – и время в заведении будто бы остановилось. «Все было по старому. Те же деревянные столы, те же круглые, похожие на щиты чеканки, тот же красный дерматин на стенах и тот же запах». Для автора развитие культуры – это ее проникновение сквозь замедленное время, как в своем действительном выражении, так и в обволакивающих слух пересказах случайных попутчиков и незнакомцев.
Еще один рассказ этого же направления – «Аждаха» Айдара Хусаинова. Автор достоверно воссоздает перед нами эпизод из жизни степного кочевого племени, однако если «вырезать» эпизод из обстановки, в которой тот происходит, в первой половине он окажется несколько простоват, а во второй, напротив, перегружен традиционными понятиями и названиями, которые, если даже и будут объяснены по ходу текста обыкновенными сносками, смысл всего происходящего от этого на поверхность не выплывет.
Рассказы Игоря Максимова напомнили картины из «Семейной хроники» Аксакова – выдающегося русского бытописателя. Максимов пишет в лучших традициях русской литературы, когда все прелести природы и быт простого народа описан ясно, понятно и трогает за душу, потому что за этим стоит не банальщина, но искреннее восхищение и любовь писателя.
* * *
Публицистический очерк Светланы Чураевой «Моя пятидневная война» посвящен грузино-осетинскому конфликту. Достоверно излагая многие события, очерк проникнут гневом пацифизма. Автор, однако, слишком увлекается прямолинейными призывами, едва ли не лозунгами – позиция ясна на первых же пяти страницах, текст растянут на тридцать. Автор дополняет события войны и пересказы телевизионных репортажей эпизодами из личной и профессиональной жизни, имеющими к войне, на самом-то деле, лишь очень косвенное отношение, тогда как они в результате переходят в те же самые лозунги против войны. Все скачет, смешивается в одну кучу. В результате произведение оставляет весьма среднее, неубедительное впечатление.
Рассказ Дениса Лапицкого «Милосердие» - военное Средневековье. Описывая сначала эпизод в таверне, а затем схождение двух германских отрядов на поле брани, автор поднимает не только извечные вопросы добра и справедливости, но и смотрит на них под новым, неожиданным углом… И все же не совсем ясны мотивировки персонажей и финальный поступок главного героя, потому что об их предыдущей жизни нам предоставлена лишь очень скудная информация, на которой автор никаких акцентов не расставляет.
Рассказ Рустама Ильясова «Мой генерал», повествующий о событиях, некоторым образом связанных со Второй мировой войной, мог бы претендовать на глубокий психологизм, однако образы и характеры (и ситуации, к которым отсылают диалоги; а также те, которые возникают в настоящем) выглядят для этого слишком шаблонными. То, что должно трогать за душу, в результате, не вызывает почти ничего, потому что было в литературе тысячу раз.
Рассказ Вадима Султанова «Анна» - надуманная гротескная история о русалке, которая перевоплощается в Анку-пулеметчицу. Нечто вроде стеба, насмешки. Вторичный жанр литературы, затуманивающий мозги, за которым не стоит ничего существенного. А то, что финальный диалог рассказа выводит на такую тему, как бессмертие, - только лишь подчеркивает неудачу, потому что все в этом рассказе мертво и искусственно.
Рассказ «Посредине времени» - гимн подростковому дебилизму. (А также юношескому и зрелому). Описывая жизнь примитивных людей, автор почему-то выказывает всецелую сопричастность всему этому. И нисколько не порицает. В чем смысл такого «сочинения»? Зачем писать? Можно просто спуститься из квартиры во двор, встать к скамейке, где столпилась кучка юных, истерически смеющихся «пацанов» с полулитром водки и чувствовать себя в своей тарелке.
Рассказ Айваза Галяутдинова «Новый день», начинаясь с совершенно великолепного вступления, сразу после идет на резкое снижение – хотя бы потому, что автор после диалога с читателем, обращением к нему на «ты», сразу переходит на пространное «вы». Этот рассказ, скорее, несколько рассказов, объединенных в один, ни одна тема которого так до конца и не «вытянута». Не получает разрешения и сюжет – автор просто отмахивается в конце: «завтра будет новый день, а значит, будет новая история». В результате, лишь очень смутное объяснение, зачем он написал все то, что занимает тридцать страниц. Просто хочет показать этим, что писать, по сути дела, можно о чем угодно – главное, чтобы слово цеплялось за слово? Вот тебе новый день, столько событий, пиши – не хочу? А как же чарующая прелесть формы и художественного вымысла?
* * *
А теперь - общая оценка. Большинство рассказов – это очень хороший уровень прозы, профессиональность стиля. ВСЕ авторы (даже те, чьи произведения не очень удались) одарены. Отмеченные неудачи связаны или с неоправданным экспериментаторством или, так сказать, с «недотягом смысла» (или его банальностью), надуманным изобретением сюжеты, формы и т. д. С избытком, или нехваткой чего-либо – относительно остального. Но это – крепкая проза определенного уровня, действительно настоящая заявка, срез, в полной мере дающий представление о том, что представляет собой сегодня литература в Башкирии.
