Руслана ЛЯШЕВА. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты

Пословица, если применить ее к поэтам, прозвучит примерно так: «Скажи, кто твои любимые поэты, и я скажу безошибочно, какие стихи пишешь ты». В самом деле, вот кого в числе любимых у Рубцова перечисляет алтайский поэт Борис Укачин, который учился вместе с ним в Литературном институте: «Некоторые товарищи, глубоко не проникнув до настоящей сути и сердцевины стихов Н. Рубцова, скороспешно норовили обвинить поэта, что он подражает С. Есенину, А. Фету, Ф. Тютчеву и даже А. Блоку. Да, он любил этих поэтов, восхищался ими, постоянно читал, изучал их. Лично я не раз видел, как Коля носил под мышкой томик Ф. Тютчева или того же А. Блока. Иногда он горячился и доказывал, что нынешние школьники плохо знают поэзию Фета и Тютчева, Блока и Хлебникова» (статья Б. Укачина «Гори, сияй, звезда полей!» в сборнике воспоминаний «Алтайское лето поэта Николая Рубцова». Поэзия и публицистика. Библиотека журнала «Барнаул», Барнаул, 2011). Это – знаменитые классики, превосходные лирики! Николай Рубцов по праву как достойный наследник их традиции принял в свои руки и в свое сердце заветную лиру.

Чтобы не оставаться голословными, приведем признание самого Рубцова из стихотворения «Поэзия» (1969).

Мелькнет покоя сельского страница,

И вместе с чувством древности земли

Такая радость на душе струится,

Как будто вновь поет на поле жница,

И дни рекой зеркальной потекли...

«Радость на душе струится» не только у автора этих строк, но при их чтении у почитателей вологодского чародея изящной словесности. Например, у казахского поэта Аската Сагандыкова. Североказахстанский литературно-художественный журнал «Провинция» (№ 1, 2012) в посмертную публикацию его стихов включил стихотворение «Н. Рубцову». Приведем его полностью, предварив кратким комментарием. Ведущий критик «Провинции» Александр Курлень отмечает, что А. Сагандыков «в равной степени владел казахской и русской поэтической речью», что слово «нежность» часто встречается в его стихах, говоря о его тонкой духовной организации и как человека, и как поэта».

Итак, к венку посвящений Рубцову в книге воспоминаний (глава называется «Рубцовское эхо в поэзии Алтайского края») его друзей прибавляется лепта певца евразийских степей, Аската Сагандыкова.

Н. Рубцову

Здравствуй, Коля, я тебе безвестен.

Четверть века ты на небесах,

Но твои пронзительные песни

И стихи живут в моих глазах.

В горнице моей светло все так же,

Матушки вот только в доме нет,

И лугами росными отважно

Я гоню, как ты, велосипед.

Избы так же окнами мерцают,

И над омутом прошедших дней

Те же память и печаль витают

О любимой родине моей.

За любовь плачу, как ты, любовью,

За добро плачу, как ты, добром,

Как и ты, пишу своею кровью

О красе в краю моем родном.

В сердце восстает твое виденье,

Прогоняя горечь зла и тьмы.

И над нами жаворонков пенье

На лугах Ишима и Тотьмы.

Что объединяет лириков – одного из вологодских лесов, другого приишимских степей – в стиле и пафосе их стихов? Александр Курленя назвал главным качеством души своего земляка – нежность. Сестра рязанского поэта Бориса Шишаева – Валентина, которая приезжала в гости к брату и в общежитии Литературного института готовила ему и его друзьям трапезы, неслыханной для студентов роскоши. Завсегдатаем этих по-домашнему уютных обедов был в числе других и Рубцов. Повариха, пообщавшись с вологодским поэтом, сказала брату: «Добрая у него душа, ласковая какая-то...»

Нежность одного, ласковая доброта другого – такие похожие качества сопутствуют у них главному содержанию их поэзии – любви к своему родному краю. К родной земле – будь то северные леса или южные степи. Искренняя любовь к родине, я бы сказала, задушевный патриотизм – это то, что нужно воспитать у современной молодежи. В эпоху всеобщей компьютеризации и «попсового» (или папсового?) телевидения возрастает роль культуры и ее «живых проводников» – литературных журналов, музеев, выставок, как справедливо пишет редактор «Провинции» Лариса Морозова в передовой статье первого номера за этот год.

В российской прессе сейчас интенсивно обсуждаются перспективы открытия (с января 2013 года) общественного канала телевидения. Поэт и публицист Александр Бобров в аналитической статье «Звезду» для ОТВ» («Советская Россия», № 42, 2012) сомневается, что ОТВ сможет изменить общую негативною атмосферу на ТВ и подкрепляет сбою точку зрения мнением писателя и главного редактора «Роман-газеты» Юрия Козлова: «Главная особенность российского телевидения в том, что духовный строй народа, его представления, национальные особенности на нем ни с какой стороны не представлены. Отсутствуют абсолютно. Это и есть главная черта. Системы духовных ценностей нет принципиально. Навязывается противоположное. Продолжается алгоритм растления». – К этому размышлению Козлова от себя Бобров добавляет: «Неужели у кого-то есть хоть тень веры, что этот алгоритм сломает единственный псевдообщественный канал, созданный привычным способом по указу уходящего президента».

Стихи Николая Рубцова противостоят этому «алгоритму» – проще говоря, разбою в культуре. А ведь поэт в 1971 году умер – больше четырех десятилетий тому назад. Актуальность его стихов возрастает не по дням, а по часам.

Возвращаясь к коллективному сборнику воспоминаний «Алтайское лето поэта Николая Рубцова», я остановилась на любопытном высказывании Валерия Чичинова (статья «В горнице моей светло») писателя, литературоведа, тюрколога, последние годы жизни работавшего министром культуры Республики Алтай: «Думаю, что «Видения на холме» написаны на Алтае. А стихотворения «Шумит Катунь» и «Весна на берегу Бии» точно написаны а алтайском крае». Я прочитала и сразу вспомнила, как в Древней Греции шел спор о Гомере – семь городов претендовали называться родиной слепого рапсода. Потому что это было почетно. Вот и начался спор о стихах – не побоюсь этого слова – великого поэта Николая Рубцова. Неважно, что стихотворение «Видения на холме» было написано до поездки на Алтай, а важно, что в любом уголке родины стихотворение считают своим, так и хочется сказать, кровным. Значит, духовным.

Процитируем знаменитое стихотворение. Несколько строчек!

Россия, Русь – куда я ни взгляну...

За все твои страдания и битвы –

Люблю твою, Россия, старину,

Твои огни, погосты и молитвы,

Люблю твои избушки и цветы,

И небеса, горящие от зноя,

И шепот ив у омута воды,

Люблю навек, до вечного покоя...

Ну, нынешние поэты! Дотянитесь! Хотя как сказать. Казахский поэт Аскат Сагандыков побеседовал с Колей на равных. Все путем. Да и алтайские друзья, вспоминая гостя, равняют свой стих на его поэтику. Николай Черкасов (стихотворение «Николаю Рубцову») воссоздает эпизод с «незабвенным тезкой», когда они по Барнаулу шли и что-то говорили о березках.

Ты восхищался нашим пышным хлебом,

деля со мной краюшку пополам,

и примерял полуденное небо

к церковным вологодским куполам.

Тогда никто не знал на целом свете,

что навсегда строку твою июнь

алтайским солнцем благостно осветит

и окропит бессмертием Катунь.

Тут из песни, точнее из стиха, слова не выбросишь; каждое на своем месте. Мудрая все же пословица: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты».