Руслана ЛЯШЕВА. Два подвига, ратный и духовный, спасают сказку

Иногда появление парадоксальной мысли, граничащей с глупостью, служит детонатором взрыва эмоций у людей и поиска истины, на которую покусилась госпожа Глупость (вспомним эту даму из книги Эразма Роттердамского). О таком факте поведал в статье  «сБРЕНДили!» («Советская Россия», № 134 от 1 декабря 2012 г.) поэт и публицист Александр Бобров. Парадоксом одарил россиян Волгоград, где в дни 70-летия Сталинградской битвы решили искать символ города взамен «кровавого» ракурса великого мемориала скульптора Евгения Вучетича «Родина-мать». Кстати само имя монументалиста является международным брендом... Бобров не стал цацкаться с инициаторами-чиновниками и отнес их к двум ипостасям: «глухие непрофессионалы» или  «прямые вредители».

Какая лавина откликов хлынула от читателей газеты на вторую полосу «Советской России» (№ 135, от 4 декабря 2012 г.) после выступления А. Боброва! «Этому поступку нет названия» - поставили журналисты заголовок для подборки, хотя люди, преисполненные справедливого негодования, нашли очень выразительные определения для свеженького головотяпства: «инфекция аморальности», «лицемерие», «беспамятство», «подонки», «мерзостная инициатива», «уроды», «предатели Земли Русской» - и т.д. и т.п. Исполняющий обязанности руководителя мэрии Владимир Собакарь поспешил откреститься от глупости своих подчиненных: «Главным символом города-героя Волгограда была и остается Родина-мать, Мамаев курган».  Но, как говорится, слово - не воробей, вылетит, не поймаешь. Видимо для того, чтобы в будущем подобные «воробьи» не порхали, «четыре чиновника, причастные к скандальному конкурсу о смене символа Волгограда наказаны, один из них уволен», о чем сообщает в конце под­борки откликов информация РИА «Новости».

На фоне такого казуса трогательно воспринимается бережное отношение жителей города Великие Луки не просто к памятнику Александру Матросову, но вообще к памяти о подвигах наших героев в сражениях Великой Оте­чественной войны, наших отцов и дедов.

Книга писателя и журналиста Андрея Канавщикова уже своим названием выделяет главное: «Александр Матросов: подвиг и судьба» (М., ИД «Достоинство» , 2012). Издание подгадало к 70-летию подвига молодого красноармейца на Псковской земле. Вот как Канавщиков описывает героическое деяние бывшего беспризорника, ставшего Героем Советского Союза.

«Саша Матросов подполз к дзоту очень близко. Его уже обдавало дымком, что шел от амбразуры. Вдруг он вскинул автомат и дал очередь. В дзоте загрохотало. Как оказалось после, его пуля попала в мину. Немецкий пулемет замолчал. Все, кто наблюдал за этой сценой, шумно и радостно вздохнули, собираясь броситься вперед. Но через несколько секунд пулемет ожил вновь. И тогда бойцы увидели: Саша Матросов рванулся о месте, вскочил на ноги и левым боком, своим сердцем закрыл амбразуру дзота, из которого рвались огонь и дым. На опушке бора мгновенно прекратилось злое щелканье пуль. Раздались возбужденные голоса. Бойцы рванулись вперед. Лесная крепость была взята. Чернушки были освобождены от немецкого ига» (стр. 32-33).

Да-а, война выявляла, высвечивала характер человека до самого донышка. Вот и Матросов, по мнению автора книги, весь выплеснулся наружу в подвиге: «Он так любил жизнь и верил в нее, что не боялся смерти». И герой, и писатель, размышляющий о судьбе солдата и о ратной славе своего древнего города, оба правы. И действительно, мужество русичей испокон веков прописано на Псковщине, потому что враги зарились на лакомые земли Северо-Запада России и были беспощадны; напрашивались на яростное сопротивление и получали по зубам.

«Неоднократно Луки, - пишет А. Канавщиков, - вообще стирались с лица земли. И неоднократно же возрождались. Ближайшие к нашему времени эпизоды: 1611 год, когда разоренное Смутой место пустовало до 1619 года и было заселено в приказном порядке уральскими и донскими казаками, и время Великой Отечественной, когда в городе не сохранилось ни одного целого здания, из довоенного населения в 37,5 тысячи человек осталось всего 259 жителей, но возрождение все равно наступило!» (стр. 6).

Бой за деревню Чернушки проходил накануне 25-летия Красной Армии, то есть в конце февраля 1943 года. 19 июля 1943 года, подкрепляет А. Канавщиков историю архивными документами, Михаил Иванович Калинин подписал указ «О присвоении звания Героя Советского Союза красноармейцу Матросову».

И это еще не все...

«Все лето полк находился на передовых; вместе со всей армией он шел с боями на запад... 8а ратные подвиги, за доблесть и мужество, проявленное в этих боях, полк заслужил величайшую честь. 8 сентября 1943 года приказом Верховного Главнокомандующего 254-му гвардейскому полку было присвоено имя Александра Матросова» (стр. 89-90).

Жители Великих Лук говорят теперь о памятнике Александру Матросову: «Наш Саша». Как о родном человеке!

Хорошая и своевременная книга «Александр Матросов: подвиг и судьба». Мы в детстве зачитывались книгами - «о доблести, о подвигах, о славе». Дай Бог, чтобы нынешние мальчишки и девчонки не упускали их, ведь чтение таких книг формирует настоящий, стойкий характер. А судьба, как известно, - это и есть проявление характера: беспризорник превращается в Героя.

Все потеряли, но человечность сохранили

Такая книга должна была появиться, я поняла, едва приступив к чтению; оказывается, ожидание ее прямо сидело в подсознании и тут же отреагировало: ага, вот она и есть! Ну, наконец-то, пора-пора! Конечно, не каждый может сподвигнуться взглянуть на жизнь в непривычном ракурсе. Это В. Гиляровский в ранней юности запросто мог затесаться в артель бурлаков и тянуть с ними баржу на Волге, пока заботливый папаша не разыскал любознательного сыночка и не вырвал из дружной компании. Бомжевать с изгоями нашего крутого капитализма - затея более отчаянная, чем бурлачить. Нашелся смельчак - Андрей Юрьевич Убогий, который под стать Данте провел нас по всем кругам нынешнего социального ада.

Автор - хирург в Калужской городской больнице Скорой помощи, а также - прозаик, драматург, литературовед. Как уж Андрей Юрьевич справился с сюжетом романа «Доктор» (Калуга: Калужский фонд русской словесности, издательство «Золотая Русь», 2012), как говорится, остается секретом фирмы, но только не выдумал - реальны и узнаваемы типажи неприкаянных скитальцев в городах и весях нашей великой (теперь лишь по масштабу территории!) Родины. Скорее всего, в руки Андрею Убогому действительно попали четыре тетради с исповедью умершего бомжа. Прозаик его и сделал главным персонажем - прекрасный хирург и заведующий отделением хирургии в больнице провинциального города России Григорий Александрович Днепров. Делая операцию, хирург проколол себе палец, и, поскольку у оперируемого, как обнаружилось позднее, был спид, то Днепров заразился; в результате удачная врачебная карьера и вся налаженная жизнь полетели вверх тормашками. Из-за бюрократических проволочек он не смог оформить инвалидность; выведенный из терпения алчностью и наглостью крапивного племени Днепров не сдержался и дал в рожу беспардонному чиновнику. Возле подъезда дома он увидел автобус с поджидающими его омоновцами, прикинул, чем может закончиться общение с ними - тюрьмой и нарами, и предпочел умереть от спида на свободе, круто развернулся и пошел куда глаза глядят. Блистательный хирург в одночасье лишился здоровья, работы и дома; стал бомжем. Читатель вместе с Днепровым пустился в странствие по стране и его глазами увидел весь этот «нелегитимный» слой (заодно и «легитимный») российского общества.

На «Радио России» я услышала любопытный факт (5.XII,2012, «Научно-просветительский журнал» на «Радио России»). Немецкие хирурги в двух клиниках Мюнхена делали пациентам операции, даже по пересадке донорских органов, которые им были не нужны;з врачи шли на махинации из-за выгоды: операции дорого стоят, а на операционный стол попадали богатые люди. Разоблачило «затейников» страховое общество, которому, наверное, пришлось из своих средств покрывать расходы. Раньше эта информация в прессе у нас пошла бы под рубрикой «Их нравы». Нынче - увы! - мы с их прогрессом познакомились накоротке и освоили «свычаи и обычаи» Запада на практике. К счастью не все!

Доктор Днепров, которого бомжи уважительно именуют Лександрыч, не ожидает платы от нищей братии и всем бескорыстно помогает: ставит на место вывихнутую челюсть Федору на свалке, принимает роды и пытается спасти умирающую роженицу, но безуспешно; отвозит в роддом и сдает в приемную младенца. Не может отвернуться от раненного на «стрелке» бандита и оперирует его, спасает. Молодая наркоманка, брошенная на по­ляне после передозировки перепуганными приятелями, возвратилась с того света на этот благодаря умелой помощи опытного врача Днепрова. Эти и другие люди, с которыми Григория Александровича сводят дороги Рос­сии, вызывают у него сочувствие и уважение: они потеряли все, но сохра­нили человечность.

Наблюдения доктора над средой, в которой судьбе было угодно его приземлить, вызывают ассоциации с пьесой М. Горького «На дне». Там ведь тоже завсегдатай московской ночлежки Сатин искренне восклицает: «Человек - это звучит гордо!». Явная перекличка у современного писателя с клас­сиком советской литературы, а через него и вообще о русской классикой. Если продолжить аналогии, то к босяку Сатину можно прибавить зэка из рассказа А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича») и т.д.

Дай Бог, чтобы наш русский менталитет (доброта, сострадание, беско­рыстие) вопреки рынку оставался «архаичным» и не гнался за немецким, «прогрессивным».

Пристанище перед смертью больной доктор Днепров нашел в монастыре, где ему, как труднику, нашли работу истопника в котельной. Там же он и обитал, и писал по ночам исповедь, обдумывая прожитую жизнь и подводя ей итоги. О смерти истопника отец Яков, распорядитель хозяйственных работ в монастыре, узнал по холодным батареям... Остановилось сердце у доктора Днепрова. Его жизнь - тоже подвиг, не ратный, как у Александра Матросова, а подвижнический (подвиг - подвижничество), то есть христианский

Как поется в народной песне: «Богу и людям служил». Прямо в точку про хирурга и странника Днепрова. Сложный мир открыл нам Андрей Убогий!

Легкий жанр сказки не для слабаков

У наших предков-славян была на слуху пословица, дескать, думаешь о смерти, сей рожь. Глубокий смысл заключен в совете уходящему: оставь хлеб и урожай тому, кто станет жить после тебя, поддержи его. Такой смысл заключен в возросшем внимании к детской литературе в мировом сооб­ществе на фоне нарастающего глобального кризиса. Вот и на прошедшей в конце 2012 года в Центральном доме художника на Крымском Валу в Москве на ярмарке интеллектуальной литературы нон-фикшн детской  литературе был предоставлен весь третий этаж. С 28 ноября по 2 декабря прошло несколько мероприятий, посвященных детской книжке и юному читателю: мастер-классы, спектакли, обсуждение Закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».

Закон этот уже действует, слава Богу, с 1 сентября 2012 года. Это правильная и своевременная мера, потому что поток негативной информации (в образах художественной литературы он особенно впечатляет) не опасен для взрос­лого человека, но ребячью хрупкую психику может искалечить на всю жизнь. Зато добрые персонажи настоящих произведений для ребятишек идут с человеком по жизни до самого-самого, так сказать, финиша. Та же «Серая Шейка» - сказочка (1893) Д.Н. Мамина-Сибиряка, о которой недавно вспоминали в связи с юбилеем писателя, 150-летием со дня его поведения, принесла уральскому прозаику популярность едва ли не большую, нежели знаменитый роман «Приваловские миллионы» (1883). Дети же чита­ли (или им, малышам, читали) «Серую Шейку», «Аленушкины сказки» (1894 - 96), «Емеля-охотник» (1884), «Зимовье на Студеной» (1892) и запоминали имя автора-сказочника, а когда вырастали, не могли пройти мимо взрослых книг полюбившегося сочинителя, уральского цикла романов - «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Дикое счастье» (1884), «На улице» (1886), переиздан под названием «Бурный поток», 1900), «Три конца» (1890).

Напишет ли когда-нибудь Надежда Калашникова, 20-летняя студентка исторического факультета Кузбасской государственной педагогической академии, свой цикл романов о родном крае - промышленном Кузбассе, пока трудно загадывать, а жанр сказки она уже освоила не хуже, чем Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк. Кстати, первая публикация у Калашников-Сибирячки состоялась в 2001 году, когда автору было 10 лет; сказочка «Как заяц зиму победил» вышла в газете «Губернские ведомости» 19 мая, ну да, в тот самый месяц, когда зимы и след простыл. 10-летняя сказочница вмес­те с зайцем помахала ей вслед ручонкой. Первая книжка тоже не застави­ла себя долго ждать, сказка «Королевство Сердце» появилась в 2009 го­ду: хороший подарочек к 18-летию.

В руках у меня симпатичная светло-зеленого цвета книжка «Пушистая сказка», на обложке которой пушистая кошечка смотрит в зеркало, оттуда на нее взирает лохматый лев; ага - конфликт между дикой природой (лев) и окультуренной природой (кошечка) задан. Как он разрешится? Чтобы это выяснить, малышу надо пробежать 44 страницы текста, если же грамоту еще не осилил, попросив прочитать старшую сестренку или бабушку. На сей  раз публикацию обеспечил родной город Надежды - Новокузнецк (2011), точнее - Муниципальное учреждение Централизованная библиотечная система им. Н.В. Гоголя и Новокузнецкий городской клуб любителей фантастики «Контакт». Короче, народная книга знакомит любознательных детей с миром через взаимоотношения зверюшек и птичек (очень похоже, естественно, на челове­ческие - дружба, любовь, хвастовство, и все остальное и прочее); так им понятнее.

Шестилетняя Таня упрашивала маму и папу, чтобы они подарили ей сестренку или братика, ну хотя бы щеночка или котеночка. На день рожде­ния «подарили Танечке белого котенка. Собственно, цвет и решил дело: мама сказала: «Ах, какая лапочка!», а папе ничего не оставалось как сог­ласиться. Ибо с женщинами без крайней нужды лучше не спорить». Все люби­мые игрушки вместе с куклой Барби оказались в пыльном углу и с завистью подсчитывали, «сколько раз за пять минут котенок взлетит в воздух, то есть на руки. И сколько царапин на этих руках останется, потому как Снежинка оказалась на редкость свободолюбивой особой. Танька ходила, как пацан, вся в царапках».

Через два года и хозяйка подросла, и Снежинка превратилась в изящную молодою особу с рыжими крапинками на спине (природа словно написала на Белоснежке загадочные иероглифы). «Двор у них на удивление дружный и приветливый. Замечательный просто двор. Коготок (хвастунишка-кот) полгорода, наверное, облазил, а может и больше. Городишко-то маленький, захолустный. Но каждый раз возвращался обратно, снова убеждаясь, что нигде, ну решительно нигде нету такой душистой и разлапистой липы - так удобно отдыхать на ее шершавом изогнутом стволе, свесив лапы...» Друзья Коготка - «барбос Шавыч, ободранный кот Шпик, смешливая и ужасно плодовитая кошка Тесемка, романтический спаниэль Ноэль и еще целая куча подрастающего поколения. Мелочь пузатая, в общем».

Снежинка «была домашней кошечкой. Во двор она выходила редко, он ее пугал... предпочитала поглядывать на мир с удобного окошечка на третьем этаже, под самой крышей».

Поглядывала она так-то, что на белом свете делается. «А там как раз Коготок смертельные трюки канатоходца откалывал. Кошка даже умывать­ся перестала». Этот придурок, мол, раздражает, вечно куда-то лезет, все ему неймется. Она решила, что выскажет ему все, что думает.

«-А-а, рыжий, - зевнула Конопушка. Ну что, валяемся-то, как половая тряпка? Давай, отмочи чего-нибудь... Ты же себя только тогда и чувствуется хорошо, как дурью маешься.

Она сидела на узеньком карнизе, а Коготок лежал на козырьке подъез­да и блаженно жмурился от солнышка. Но от этих слов блаженство мигом куда-то улетучилось.

Он обиженно протянул: «Почему это дурью?» Та фыркнула:  «А как же еще обозвать твои пляски на проводе?»

Сюжет далее стал развиваться по классическому образцу, почти как в трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта», то есть зародившаяся в ссоре любовь развивалась, преодолевая препятствия; но в детской сказке о Пушистике препятствия были предолены, и героев ждал счастливый финал. Коварный попугай заманил Снежинку в лес, где сбежавший из зоопарка Лев решил на ней жениться и заключил строптивую невесту в пещеру-темницу. Дворовые друзья - влюбленный Коготок и степенный Шавыч - не побоялись отправиться в лес на розыски пропавшей любимицы Тани.

Здесь Лиса не угрожала впрямую невольнице, как в «Серой Шейке», где она была не прочь полакомиться уточкой; здесь хитрая бестия шестерила перед царем зверей, она-то рассчитывала, что лев заменит приболевшего Медведя и станет хозяином тайги, вот и угождала всячески коварными советами. Но любовь и дружба, убеждает читателей-малышей «Пушистая сказка», все преодолеет и восстановит справедливость. Так и получилось. Коготок и Шавыч с помощью выздоровевшего Медведя освободили из пещеры Снежинку и благополучно вернулись о ней в любимый двор, к привычной жизни. По жанру сказки положено всех страдальцев утешить, поэтому даже тосковавшему по Африке Льву помогли вернуться на родину; Таня постаралась, уговорила папу, и тот устроил возвращение царя зверей в свою стихию.

Всё, в общем, вернулось на круги своя. Медведь выздоровел и живо навел порядок в лесу, обнаглевшие Волки присмирели, Лиса стала лебезить перед хозяином, ей было не привыкать это делать; предатель-попугай был всеми осужден - нравственно, конечно! - за провокацию и прощен. Больше всех сказка осчастливила девочку Таню, вернув ей любимицу, и кота Коготка, покоренного изяществом Снежинки настолько, что позабывшего про хвастовство.

Творчество новой сказочницы Надежды Калашниковой из Кузбасса наводит на мысль, что нынешние дети не без помощи интернета и компьютера преуспели в изящной словесности. Пока дедушки спали-спали вместо того, чтобы писать сказки, продвинутые детишки не стали ждать милости от воспитателей и сами освоили любимый жанр. В клубе любителей фантастики «Контакт» кроме Надежды Калашниковой-Сибирячки немало и других сказочников. Как бы вундеркинды не вытеснили нерасторопных дяденек и  тетенек из литературы вообще! Очень даже может быть, если те вовремя не спохватятся.