Владимир СТАНЮКОВИЧ. Пережитое. Воспоминания зрителя войны. Часть 1.

«Теперь могу сказать, любезнейшая матушка, что глаза мои видели войну»

(Из неотправленного письма, найденного в кармане убитого)

Вскоре настала весенняя оттепель; реки вскрылись, и тела убитых под Татищевой поплыли мимо крепостей

В Озерной старая казачка каждый день бродила над Яиком, клюкою пригребая к берегу плывущие трупы и приговаривая: «Не ты ли, мое детище? Не ты ли, мой Степушка? Не твои ли черны кудри свежа вода моет?»

И видя лицо незнакомое, тихо отталкивала труп.

А. С. Пушкин (История Пугачевского бунта)

И в упоении и в страхе
Мы, современники, следим,
Как вьется кость, в крови и прахе,
Чтоб выпасть знаком роковым.

В. Брюсов

Цепи жестоки. Навек
К месту прикованы все мы.
Где теперь радостный бег
Нами влекомой триремы?

В. Брюсов

Тихо и мерно льется река времени в вечное море. Бесконечной вереницей плывут мимо нас тела, качаемые ее холодными водами.

24

В книге своей я хотел передать пережитое на войне, возникшей в предрассветной тьме холодной зимы.

Я хотел быть правдивым и искренним в своих воспоминаниях, но знаю, что все вообще воспоминанья страдают обобщениями и невольною ложью, искажающими лица и события, а потому извиняюсь вперед перед читателем, если введу его невольно, но добросовестно в заблуждение.

Обобщения не страшны — читателю легко избавиться от них. Факты я проверил, насколько мог, но есть изумительные феномены!

Я видел в свете костров гигантскую статую Будды у стен Каю-ань. Но если я узнаю, что ее, изваянной из серого камня, огромной и холодной не существует, я не буду считать себя лжецом: я ее видел!

И если галлюцинация временами сменяла видимую всеми действительность — в том виновата война, усталость, доходящая до потери сознания.

Некоторые места книги, написанные в Сухудяпу и Мукдене в те дни, когда кругом умирали и коса смерти в своем широком размахе добегала до стола, на котором я писал записки, я не изменял.

В их непосредственности — отчетливей рисунок страшного лица войны.

Я не был участником боя и его ощущения мне незнакомы, я не касаюсь их.

Я смотрел не прямо в глаза кровавого лика войны — немного сбоку...

Жестоко лицо ее! Несчастны люди, принужденные глядеть на него!

Радостна война с кровным врагом! Рука тянется схватить его за горло!..

Но тяжела, невыносима доля тех, кого посылают на бой, цель которого непонятна.

Слабые, подневольные, не охваченные силою подъема, идут покорные люди на бой...

25

Им ли жаждать победы, когда в убитом они видят не героя, а жертву?!

Такова была война, о которой я говорю в своей книге.

Последние страницы овеяны дыханием весны... Она была! Голубая весна!! Кто знал, что она несла... голод!..

Плещутся волны реки, и родина, склонившись над ними, в каждом проплывающем трупе видит сына...

Страдает!..

Но «вьется кость в крови и прахе, чтоб выпасть знаком роковым».

24 Апреля 1907 г. с. Орлино.