Дмитрий МЕЩАНИНОВ. Фабрика иллюзий

«Дорогая редакция! Во многих газетных и журнальных статьях, посвященных заграничному кино, встречаешь слово «Голливуд». Хорошо известно, что это центр американской кинопромышленности. Но, быть может, вы могли бы подробнее рассказать о его истории? Как он возник, как выглядит сегодня? Что определило характер «голливудского боевика» – вчерашнего и сегодняшнего?» Это письмо прислала школьница из Норильска Светлана Серегина.

Предлагаем вниманию читателей репортаж о путешествии по Голливуду – журналистские впечатления и раздумья по поводу увиденного.

Вне всякого сомнения, это самый необычный город в мире: 420 акров гор, передвигающихся холмов, океанов, озер, водопадов, созданных человеком, сотни домов без интерьеров, километры улиц, собственная железная дорога, почта, банки, пожарная охрана и торговый центр, даже свой мэр. Этот город ежедневно «посещают» миллионы людей – каждый смотрящий художественные фильмы и телевизионные передачи… Так начинается рекламный проспект, продающийся в киосках у входа в Голливуд и настоятельно рекомендующий совершить путешествие по «фабрике чудес».

За воротами столицы американской кинематографии посетителей уже поджидают красно-белые, словно завернутые в фантики, вагончики (они похожи на те, что снуют по ВДНХ в Москве), именуемые здесь «волшебным трамваем». Как только набирается нужное число людей, девушка-гид опускает заграждение, поясняя, что это делается для того, чтобы никому не взбрело в голову выпрыгнуть из трамвая во время путешествия. «Такие случаи бывали», – очаровательно улыбаясь, добавляет она. Загадочный смысл ее слов станет ясен немного позже, а пока есть время вспомнить кое-что из истории «самого необычного города в мире».

В конце прошлого – начале нынешнего века это был небольшой полустанок на железной дороге из долины Сан-Фернандо в Лос-Анджелес, захолустная деревенька, жители которой выращивали бобы и разводили цыплят. Они и не подозревали, что их неторопливую, размеренную жизнь скоро дотла разрушит надвигающаяся эра кинематографа.

Первый киносеанс в Америке состоялся в апреле 1896 года, то есть спустя четыре месяца после того, как братья Люмьер на бульваре Капуцинов в Париже представили на суд изумленных зрителей свою первую кинопрограмму. Фильмы в те далекие времена демонстрировались в так называемых никельодеонах и пенниаркадах – нечто похожее на современные автоматы с газированной водой. Опустив монету сквозь щелочку, можно было лицезреть небольшой фильм или целую кинопрограмму.

Киноаттракционы прибрали к рукам предприимчивые дельцы, прекрасно разбирающиеся в чем угодно, только не в кинематографе: меховщик Адольф Цукор, красильщик Уильям Фокс, лавочник Маркус Лоев, продавец мужского белья Карл Лаемелл. Постепенно эти «кинодеятели» обзавелись проекционными аппаратами и открыли кинозалы, а позже стали владельцами крупнейших американских кинокомпаний.

В 1915 году Карл Лаемелл, посетив упомянутую выше деревеньку, пришел к выводу, что двигающиеся картинки могут принести куда больше удовольствия и дохода, чем ощипывание цыплят. Недолго думая, он построил на участке земли, занятой прежде курятниками, киностудию. Так родился Голливуд.

С тех пор все здесь неузнаваемо изменилось. И все же между первым и сегодняшним днем Голливуда есть одно-единственное сходство – путешествие по студии. Будучи уверенным, что деньги надо делать всеми возможными способами, Лаемелл воздвиг трибуны вокруг съемочных площадок. Всем желающим дозволялось за 25 центов давать актерам дельные советы, аплодировать или гневно возмущаться, благо их эмоции оставались за кадром.

Звуковое кино, однако, выдвинуло свой лозунг: «Тише, идут съемки!». Трибуны разобрали, а зрителей выставили за ворота Голливуда почти на четверть века. Лишь в 1964 году местные власти возродили давнюю традицию, организовав путешествие по Голливуду на волшебных трамвайчиках и заодно увеличив цену входного билета до 6 долларов 25 центов.

Проехав несколько сот метров от входа, трамвайчик долго огибает огромное, размером в три футбольных поля, крытое помещение. Чего только в нем нет: антикварные статуи и стоптанные домашние тапочки, видавшие виды ковбойские фургоны и современные детские коляски. Если режиссеру позарез понадобится, к примеру, дворец султана или космический корабль наших возможных братьев по разуму, и это найдется. Как утверждают знатоки, в складских помещениях Голливуда есть все, что может вообразить человек с даже самой необузданной фантазией.

Через несколько минут трамвайчик вкатывается в киногородок, состоящий из нескольких сотен сооружений, представляющих архитектурные стили всех эпох и народов. Мощенная булыжником европейская улица петляет по закоулкам европейской истории от современной Англии до средневековой Испании. Типичная американская улица ХХ века сменяется поселком времен Гражданской войны. Но, пожалуй, самое бойкое место голливудского киногородка – перекресток шести улиц. Здесь снимают вестерны – нередко на всех улицах одновременно.

Родоначальником художественного кино в США, по единодушному мнению историков и критиков, стал фильм «Большое ограбление поезда», снятый Эдвином Портером в 1903 году и давший жизнь двум наиболее типичным творениям американского кинематографа – ковбою и гангстеру. С тех пор вестерны и гангстерские фильмы прочно заполонили западные киноэкраны – их штамповали и штампуют до сих пор десятками, сотнями в год.

Еще в 20-е годы режиссер Эрих фон Штрогейм не без основания утверждал: «Выпуск картин с регулярностью машины для выделки сосисок делает их такими же одинаковыми, как сосиски».

Что верно, то верно: подавляющее большинство героев голливудских «кинососисок», так же как и сюжеты, в которых герои задействованы, практически не отличаются друг от друга. Одна из американских газет как-то весьма мудро заметила, что если с героя вестерна снять обшитые кожей штаны, широкополую шляпу и пояс с кольтом, то останется пустое место…

Видели ли вы, чтобы кинематографические ковбои занимались своими прямыми обязанностями – пасли скот или обрабатывали землю? Что вы! Им не до этого. Они пьют виски в салуне, а потом устраивают потасовки, грабят дилижансы, пускают кровь индейцам. Затем в кадре появляется основной «герой». Он, разумеется, красив и мужествен. На нем широкополая шляпа и пара кольтов на бедрах. Он блестяще владеет всеми приемами мордобития и без промаха стреляет из любого положения с двух рук одновременно. «Герой» быстренько устанавливает в городке и окрестностях мир и порядок, а в награду получает руку и сердце красивой девушки.

Кстати, о девушках.

Киногероини вестернов сами частенько попадают в жуткие передряги, но всегда выглядят так, словно вот-вот вышли из салона красоты. Киногероиням положено быть привлекательными в любых ситуациях, а «кинососискам» положено давать долларовый доход. Тут уж не до достоверности.

Волшебный трамвайчик движется теперь по зоне специальных эффектов. Из окон и с чердака двухэтажного особняка вырываются клубы едкого черного дыма и языки пламени. Вот так и горит особняк уже четверть века, но когда догорит, никто предсказать не берется. Жалобно скрипит и шатается под тяжестью трамвайчика хлипкий деревянный мост. Неожиданно одна из его опор падает в озеро – слабонервные пассажиры пытаются выскочить кто куда, но ограждение предохраняет от нецелесообразных поступков, и все в целости и сохранности добираются до противоположного берега.

Теперь дорога петляет у подножия скалистого склона. Земля движется и стонет, а с вершины холма прямо на вас летят огромные каменные глыбы. Они вот-вот проломят хлипкую крышу вагончика и… Без паники! Глыбы резиновые – их без труда поднимает и младенец. К тому же они попадают в специальную ловушку и возвращаются на исходную позицию, как шары в кегельбане.

Справа по курсу – небольшое спокойное озеро. Рыбак мирно удит рыбу. К его лодке, стремительно разрезая водную гладь, приближается острый серый плавник какого-то морского чудовища. Через мгновение огромная акула набрасывается на рыбака и проглатывает его вместе с лодкой – на месте разыгравшейся трагедии показывается алое пятно крови. Еще через минуту хищница, раскрыв гигантскую, усеянную острыми зубами пасть, выныривает в метре от трамвайчика и плюхается в воду, обдавая брызгами окаменевших от ужаса путешественников.

В озере, оказывается, нашла пристанище главная «героиня» нашумевшего фильма ужасов «Челюсти». Что-что, а нагонять страх на зрителей голливудские умельцы научились в совершенстве.

Справедливости ради стоит заметить, что не американцы стали пионерами в создании фильмов ужасов. В 1919 году на экранах Германии появилась картина «Кабинет доктора Калигари». Режиссер Роберт Вине – растерянный мелкобуржуазный интеллигент, которому казалось, что после поражения Германии мир перевернулся вверх тормашками, что он бессмыслен и жесток, так же как и люди, его населяющие, – наводнил свои творения маньяками, убийцами, потусторонними силами.

Из «Кабинета доктора Калигари» по экранам германского кинематографа расползлись вампиры и колдуны, инкубы, суккубы и прочие представители оккультного мира, преступники-психопаты и разного рода монстры. Все эти персонажи постепенно перекочевали за океан и прекрасно «прижились» в лентах Голливуда. Из фильма в фильм, к примеру, кочевал Франкенштейн – злобное искусственное чудовище с заложенным в него мозгом преступника. На ниве «черных» отменно потрудился в Голливуде Альфред Хичкок, перебравшийся из Англии в конце сороковых годов.

С конца шестидесятых годов наряду с нечистой силой мелкого ранга в американском кинематографе все чаще стал появляться ее предводитель – дьявол. Кинодемонологию «удачно» дополнили фильмы-катастрофы: падали на дно морское вместительные «боинги», терпели кораблекрушение роскошные океанские лайнеры, пылали, как высохшие елки, небоскребы, катастрофические землетрясения сметали с лица земли города и континенты, кровь людская текла полноводными реками.

Фильмы о земных и внеземных катастрофах ставились в Голливуде и раньше, но никогда они не приносили столь баснословных барышей (к примеру, фильм «Война звезд» дал 127 миллионов чистой прибыли). Их популярность – весьма показательный социальный феномен, отражающий характерные для современных американцев настроения: неуверенность в сегодняшнем дне, страх перед днем грядущим. Люди идут в кинотеатр, чтобы хотя бы на пару часов отвлечься от каждодневных забот и тревог. К тому же после катастрофических экранных ситуаций, не начинает ли жизнь казаться более стабильной и привлекательной?  

В последние годы Голливуд активно «изобретает» все новые катаклизмы. Махровым цветом расцвела «черная фантастика», стращающая обывателя ужасами во вселенском масштабе, космическим апокалипсисом. Для постановки таких фильмов требовались не столько талантливые актеры, сколько опытные инженеры-электронщики, способные помочь режиссеру воспроизвести чудеса автоматики и телемеханики на экране. Любопытно, что после сокращения программы НАСА и увольнения специалистов по космическим полетам многие из них пристроились при кинофабрике.

Заметное место в «новой космической волне» принадлежит и фильмам о так называемой «советской угрозе», повествующим о «спутниковых войнах», о «коварстве русских космических шпионов». Даже далекие от объективности американские газеты вынуждены признать, что подобные «произведения» финансируются и вдохновляются Пентагоном и ЦРУ, что «новая космическая волна» не что иное, как порождение милитаристского ажиотажа, захлестнувшего США.

Путешествие идет своим чередом. Сквозь редкие деревья рощи показался допотопный паровозик. Воинственно пыхтя и извергая клубы дыма, он стремительно приближается к дороге и… останавливается в полуметре от волшебного трамвайчика. Дальше – больше. Мощный грязевой поток, выкорчевывающий на своем пути вековые деревья, чуть было не смывает путешественников. Их «нетактично» атакует подводная лодка, притаившаяся в голливудском океане. Но тот разверзается и позволяет трамвайчику с пассажирами по узкому бурлящему коридору перебраться на противоположный берег.

Потом дорога куролесит среди голливудских гор, поднимаясь все выше и выше. Надписи на километровых столбах указывают на высоту над уровнем моря. Медленно трамвайчик поднимается до отметки 24 тысячи футов, огибает выступ скалы и въезжает в тоннель, прорубленный в покрытом снегом леднике. Внутри тоннеля холодно и тревожно. Слышится странный звук. Что это? Поздно – вместе с всесокрушающей альпийской лавиной вы катитесь вниз. (По правде говоря, никуда вы не катитесь, а продолжаете сидеть на скамейке вагончика. Но внутренняя часть тоннеля вращается, и создается впечатление, что вы куда-то летите кубарем.)

Из коварного тоннеля волшебный трамвайчик снова въезжает в яркий, солнечный день. Внизу, как на ладони, виден весь Голливуд. Прямо под нами высится гигантская рука (метров этак с десять), оставленная как реликвия после съемок супербоевика под названием «Страна гигантов». С помощью подобных «киноэпопей» Голливуд пытался отбиться от наступающего на него ненавистного телевидения.

В преддверии особенно ожесточенных баталий между кинематографом и ТВ один из знатоков американского кинобизнеса, Самуил Голдвин, пророчески писал: «Конкуренция, пугавшая нас в прошлом – автомобиль в ранние дни кино, радио в двадцатые и тридцатые годы и недавний бум вечерних спортивных зрелищ, покажется незначительной по сравнению с той борьбой, которую нам предстоит выдержать, чтобы затащить в кинотеатры тех, кто предпочитает остаться дома и смотреть развлекательные программы по телевидению».

Мысль о приближающемся крахе голливудской киноимперии казалась невероятной. С момента создания Голливуда никакие экономические депрессии в стране и за ее пределами не могли поколебать могущество «фабрики иллюзий». И все же… Если в лучшие годы Голливуда кинотеатры в США посещало до 90 миллионов зрителей в неделю, то к концу семидесятых годов это число сократилось до 15 миллионов. Некогда всесильные кинокомпании, испытывая финансовые трудности, в суматохе распродавали реквизит, закрывали пустующие съемочные павильоны.

После периода истерики (Голливуд умер!) кинобоссы попытались защититься от энергичного и бесцеремонного соперника с помощью технических нововведений (широкий формат, высокочувствительная цветная пленка, панорама) и съемок роскошных супербоевиков. Если раньше на съемки фильма тратили миллион долларов, что считалось верхом расточительства, то в супербоевики вкладывали раз в двадцать больше. Одним из рекордсменов стал фильм «Клеопатра», снимавшийся в течение пяти лет под несмолкаемые раскаты рекламы и обошедшийся в 42 миллиона долларов.

Но ничего не помогало. И тогда Голливуд был вынужден вступить с «великим убийцей» (так окрестили ТВ) в полюбовный союз. В прошлом оголтелые конкуренты начали сотрудничать в производстве, прокате и, что самое главное, во взаимной рекламе.

На территории Голливуда начали появляться телестудии, занимая пустующие павильоны и отчисляя часть доходов кинокомпаниям. К тому же кинобоссы продавали художественные фильмы телевизионным гигантам, а также местным и региональным телестанциям, которых расплодилось в Америке великое множество, снимали по их заказам сотни телефильмов. Голливуд снова «ожил», хотя о прежней «независимости» мечтать уже не приходилось.

На сегодняшний день три четверти рабочей силы Голливуда прямо или косвенно связаны с ТВ, а каждый доллар, заработанный от проката художественных фильмов, включает 40 центов, поступивших с телевидения.

Теперь наш путь лежит к современному 15-этажному зданию (оно фигурирует, кстати, в десятках голливудских фильмов), где располагается администрация Голливуда. Многосложная компьютерная система держит в памяти все, что касается финансового благополучия фабрики грез. Доллар – божество, которому поклонялись, поклоняются и будут поклоняться здесь.

Осталось побывать только в голливудском развлекательном центре, заполненном различными аттракционами. Можно постоять на пристани, где всегда, даже в солнечную погоду, идет дождь, и посмотреть на вечную битву между боевым кораблем и подводной лодкой; посидеть в кафе с интерьером из нашумевшего боевика; зайти в гримерную, где тебя разукрасят так, что мать родная не узнает; сняться в эпизоде из фильма, а через несколько минут увидеть себя на экране рядом с известнейшими актерами.

Перед посетителями выступают дрессированные животные и птицы – к примеру, шустрый и сообразительный какаду Фредди, блиставший в нескольких фильмах. Неподалеку происходят трюковые шоу: ковбой, увлекаемый зыбучим песком, проваливается все глубже и глубже, пока на поверхности не остается лишь его лихая шляпа; профессиональные «ребята из салуна» что есть силы лупцуют друг друга, не получая ни единой царапины; подстреленные гангстеры гроздьями падают с крыш, но остаются целыми и невредимыми.

Попробуем зайти в симпатичное строение, пристроившееся рядом с воротами кинофабрики и отданное в распоряжение звезд американского кинематографа. Они смотрят на нас с рекламных плакатов и афиш, их фотографиями завешены стены Комнаты знаменитостей, их увеличенные автографы красуются на спинках высоких кресел в ресторане. Звезды, звезды, звезды - они вспыхивают и гаснут на небосклоне Голливуда с самого первого дня его основания.

Почти каждый голливудский фильм начинается словами: продюсер такой-то имеет честь представить актера и актрису таких-то. За этим коротким и скромным представлением кроется пресловутая «система звезд». Эта система, как и сам Голливуд, претерпевала периоды расцвета и упадка, видоизменялась, приспосабливалась к вкусам аудитории, но всегда преследовала единственную цель – доход. Звезды, необходимо оговориться, – отмечает американский киновед Холлис, – гораздо более важны для кинобизнеса, чем для кинотворчества».  

Примеров   тому  более   чем   достаточно.  В 30-е годы  владельцы  кинокомпании

«ХХ век – Фокс» заработали на популярности Ширли Темпл 20 миллионов долларов. А Дина Дурбин в 1938–1939 годах спасла «Юниверсал» от банкротства – каждая из ее картин приносила 250 тысяч долларов чистого дохода. В наши дни участие в фильмах таких звезд, как Пол Ньюмен или Барбара Стрейзанд, обходится в один-два миллиона, но компании охотно идут на подобные траты, зная, что получат в десятки раз больше.

Звездная система замешана на изощренной крикливости и дешевой сенсационности. Десятки журналистов, прочно окопавшихся  при кинофабрике, исправно держат американцев в курсе всех звездных дел: кто женится, кто разводится, кто кому и с кем изменил, кто раскошелился на новую яхту и сколько тысяч за нее выложил, у кого издохла любимая болонка, кто бросил курить «марлборо» и перешел на «кэмел» и т.д. и т.п. В свое время сообщалось, к примеру, что Натали Вуд получила на конкурсе уголовников, томящихся в американских тюрьмах, титул «девушки, с которой приятно было бы посидеть в камере»; что Мерилин Монро признана военными врачами «первой среди девушек, которых хотелось бы обследовать»… Широкое отражение на страницах желтой прессы нашло описание драки на одном из великосветских банкетов между Джейн Мэнсфилд и испанской танцовщицей Альмой Дель Рио – потом, правда, выяснилось, что драка была подстроена. Реклама, реклама…

Пресса, радио, телевидение с четкостью отлаженной машины возводят актеров до ранга идолов, героев, богов, смерть которых подчас воспринимается как национальная трагедия. В историю Голливуда вписано, как после смерти «сладкого принца» Рудольфо Валентино многие женщины кончали жизнь самоубийством, а похороны киноидола проходили под аккомпанемент массовой истерии…

Самим звездам, добравшимся до небес, необходимы, как наркотики, постоянное внимание, шумиха, реклама. Их преследует навязчивый страх, что кто-то может занять их место, и одновременно растет творческая неудовлетворенность – Голливуд, опутав актеров надежной сетью договоров, не позволяет им выйти за рамки традиционно доходного амплуа. И тогда звезды – а среди них много действительно талантливых людей  – не выдержав «крысиной гонки», падают с небес, нередко разбиваясь вдребезги.

Мерилин Монро, поняв, что она нужна Голливуду лишь как «секс-бомба» кончает жизнь самоубийством. Застрелился 22-летний Фредди Принц. Десятки других, как только оседает «звездная пыль», сходят на нет и как актеры, и как личности. Лишь единицам удается отвоевать у Голливуда право на истинное творчество, да и то чаще всего в весьма ограниченных, обусловленных правилами игры рамках.

В голливудских фильмах снимались Мэри Пикфорд и Дуглас Фэрбенкс, Лана Тэрнер и Чарльз Лаутон, Хэмфри Богарт и Кларк Гейбл… Но ведь их судьбы – счастливое исключение из судеб тысяч актеров, талант которых загубил Голливуд. Да, здесь работали Чарли Чаплин, Фрэнк Капра и Орсон Уэллс; здесь были сняты «Огни большого города», «Великий диктатор», « Мистер Кейн»… Но ведь искренние и правдивые фильмы – это капля в целлулоидном океане голливудского кинохлама.

Творчество талантливых режиссеров, работающих в Голливуде, представляет собой сложный калейдоскоп реалистических произведений искусства и пошлого ширпотреба. Кинг Видор так объясняет это немыслимое на первый взгляд сочетание: «Часто приходится соглашаться на постановку картин, предлагаемых студией, только потому, что хочешь собрать денег для «своего фильма» – фильма, в который режиссер сможет вложить не только профессиональное мастерство, но и кусочек своего сердца».

…Вот и все. Остались позади ворота Голливуда – этой огромной и отлаженной кинофабрики, где существуют свои нормы, свой жаргон, где у каждого своя цена, определяющая взаимоотношения людей, где главный и непреложный стимул «производственной деятельности» – прибыль, только прибыль.

– Знаете самую популярную шутку о Голливуде? – спросила на прощание девушка-гид. – Голливуд – это место, где вы тратите больше, чем зарабатываете, на то, что вам не нужно, для того, чтобы произвести впечатление на людей, которые вам не нравятся…

Просто шутка? А ведь точнее, кажется, и не скажешь

(«Смена» №2, 1982 г.)

Постскриптум. На фабрику иллюзий журналистская судьба занесла меня 6 марта 1978 года.

Больше трех десятилетий прошло после экскурсии по Голливуду. Что в нем изменилось с тех пор?.. Да принципиально ничего. Так же как и в американском образе жизни.

Зато наша перестроечно-постперестроечная страна кардинально сменила ориентиры и интересы. У нас теперь, как и у них, главное – деньги.

В России давно уже круглосуточно все каналы перекармливают аудиторию голливудскими «кинососиськами». Учат уму-разуму нашенских кинематографистов и телевизионщиков.

И они оказались очень способными, продуктивными. За хорошие бабки чего хочешь, и сколько надо снимают. Обильно пополняют целлулоидный океан отечественного кино- и телехлама.

Мы, озверевшие зрители, смотрим все подряд. И окончательно дуреем. Превращаемся в послушное и управляемое человеческое стадо. А Россия – в голливудскую фабрику иллюзий.

То-то и надо нашим (еще больше заокеанским) власть захватившим…