Владимир ВЕРЕТЕННИКОВ. Встреча в пути
Рассказ
...Фигура в капюшоне возникла на сумеречной дороге совершенно неожиданно, словно мгновенно выткавшись из струй хлещущего ливня. Ирина с радостью объехала бы ее, но незнакомец в облепившем плаще стоял почти на самой разделительной черте, вытянув руку с оттопыренным большим пальцем. Можно еще, можно было проявить решительность – резко свернув руль, объехать его слева и оставить за спиной. Но Ирина попросту не успела среагировать. Увидев человека на пути своего «Нисcана», она автоматически нажала одновременно на сцепление и тормоз, успев остановиться всего в каких-то нескольких метрах от фигуры. А когда незнакомец решительно направился к ее машине, еще не успела прийти в себя. Через несколько секунд в мозгу вспыхнуло понимание ситуации, но было уже поздно – пальцы чужака легли на ручку правой дверцы и она с щелчком растворилась.
По спине Ирины вихрем прошел озноб – встреча с тем странным парнем на автозаправке случилась всего часа полтора назад. Выбивая ей чек, он тихо пробормотал, обращаясь будто бы к самому себе: «Не лучшее время для ночных поездок… особенно в нашем лесу…» Когда она настойчиво поинтересовалась у него о смысле этих слов, парень нехотя признался: «За последний месяц уже три машины разбились, на ровном месте… Всмятку… Какой бес в них вселился?»
Воспоминание об этом промелькнуло в тот миг, когда незнакомец бесцеремонно усаживался рядом с нею. Ирина хотела прикрикнуть на наглого типа, но нахлынувший приступ густого страха помешал вымолвить и слово – в глотке лишь жалко пискнуло. Субъект, не поднимая склоненного лица, встряхнул головой и во все стороны полетели дождевые капли. Из-под надвинутого капюшона виднелись лишь нос, губы, краешек лба и подбородка. Память совершенно некстати предъявила Ирине похожую картинку из старого фильма «Попутчик», когда маньяк в исполнении Рутгера Хауэра вот так же усаживался в машину к имевшему неосторожность впустить его юнцу-простофиле. И зачем только она решила «срезать путь» через этот проклятый лес?! Почему вообще не захотела благоразумно отправиться на конференцию в доселе незнакомом городе на поезде или самолете?
- Кто вы такой? Что себе позволяете? – Ирина кое-как справилась с собой, но от страха ее голос прозвучал чересчур визгливо. В голове беспорядочными кометами носились подобия мыслей: «Маньяк…? Преступник…? Что делать…?»
-Поезжай! - хрипло прозвучало из-под капюшона – Вперед!
Повинуясь этой команде, Ирина автоматически отпустила сцепление с тормозом, и «Ниссан» вновь рванулся вперед. Почти не глядя на залитое дождем лобовое стекло, женщина сжалась в ужасе.
-А ты изменилась. Эти годы сильно на тебе сказались…, - чужак резким движением сбросил капюшон и пристально взглянул на нее. Ирина посмотрела в ответ, чувствуя, как от страха ее волосы зашевелились, словно у Медузы-Горгоны. Это изможденное лицо с налипшими на лбу мокрыми прядями определенно было ей знакомо… вернее, оно выплывало из мрака прошлого, быстро восстанавливаясь в памяти… восставая из самых дальних тайников, в которые, как когда-то она надеялась, бессрочно его упрятала. Слова опять застряли у нее в горле.
-Вот и снова увиделись, Ира, - задумчиво сказал незнакомец… вернее, теперь уже знакомец, - хотя, поверь, раньше я не мог и представить, что нам придется встретиться именно в этом «здесь» и в этом «когда», - он слегка пожал плечами, будто бы и в самом деле недоумевал.
-Я… я думала, ты мертв, Владик, - запинаясь пролепетала женщина, - а ты, оказывается… Но как?
Владислав продолжал глядеть на нее и в его глазах плясали иронические искры.
-Вообще-то, я и в самом деле мертв, Ира. И уже десять лет. Перерезанные вены, безжизненное тело в ванной, незаметные похороны, на которые ты, естественно, не пришла… Помнишь?
-По… Почему же… ты…?
-Удовлетворяя твое законное любопытство, - насмешливо сказал Владислав, - могу напомнить, что душам самоубийц, как ты, наверное, слышала, не так-то просто обрести покой. А у меня, к тому же, осталось здесь одно дельце. Очень важное.
Пришелец распахнул плащ, под которым показалась черная футболка с крупной надписью JEDEM DAS SEINE, извлек из кармана пачку сигарет, но, передумав, засунул их обратно. Ирина покачала головой, пытаясь освободиться от засасывающего ее наваждения. Явилось чувство, что она внезапно провалилась в кошмарный сон – очень четкий и яркий, как и полагается любому кошмару. Сидевший рядом человек – человек ли? – когда-то был ей весьма близок и составлял одну из довольно важных констант ее существования. И несмотря на слова гостя, не обещавшие ничего хорошего, она вдруг странно приободрилась
– Владислав, каким она знала его когда-то, был готов скорее дать разрезать себя на куски, нежели позволить причинить ей какой-то вред.
-Зачем ты здесь, Владик? – ее голос окреп и уже не производил впечатления заезженной пластинки.
-Видишь ли, мне очень хотелось поквитаться со своим убийцей, - охотно отозвался пришелец, - то есть, с тобой. Эй, дорогая, а ну-ка следи за дорогой! Мне-то уже ничего не грозит, но я не хотел бы, чтоб ты преждевременно впечаталась в одну из этих сосен! Чуть позже, чуть позже, - и Владик вдруг разразился несвойственным ему ранее скрипучим смехом. Ирина последними крохами самообладания заставила себя вцепиться в руль и благополучно миновала опасный поворот.
-Давай поговорим, - произнесла она немеющими губами, - я, конечно, очень виновата перед тобой…
-Что же, благодарю за столь чистосердечное, пусть и запоздавшее признание, - Владислав шутовски слегка поклонился, - хотя, жаль, что ты этого не сказала раньше, давным-давно. Впрочем, какой был тебе смысл признавать вину перед глупым любителем заумных книг, жалким эпилептиком? А то, что сей несчастный любил тебя… любил страстно, до самозабвения… готов был жизнь и душу прозакладывать… тебе, конечно, было наплевать…
Насмешливый тон исчез, и Владислав заговорил страстно и прерывисто. Ирина вдруг почувствовала себя перенесенной на десять лет назад. Далекий провинциальный городишко, в котором оба они когда-то проживали, деля рабочий в стол в одном захудалом офисе. Совместные ночные похождения по барам. Длительные алкогольные разговоры: с ее стороны утомленно-насмешливые, с его – лихорадочно-отчаянные. Пустые слова, иногда бросаемые ею ради развлечения, но жадно подхватываемые им.
–Прости меня, прости…
-Да, и за это «прости»: «Долго ты будешь выносить мне мозг своими дурацкими излияниями»? – передразнил Владислав – И за фамильный крест, самое дорогое, что у меня было, подаренный тебе, когда ты сидела без гроша, прощения просишь? Помнишь, как я отдал его тебе, отрывая часть самого себя от сердца? И за удар в лицо от того тупого громилы, которого ты мне, в итоге, предпочла? Кстати, судя по отсутствию обручального кольца на твоей руке, ты поступила с ним, в конечном счете, не лучше, чем со мной… И за мои финальные мучения, закончившиеся перерезанными венами и кровавой ванной, тоже извиняешься? Ты не пришла на похороны – что ж, правильно… Убийцам нечего делать на могилах своих жертв!
Зубы Ирины вдруг перестали выбивать дробь. Решительным движением она сняла правую руку с руля и расстегнула себе воротник. Пальцы скользнули по шее и зацепили тоненькую цепочку. Ирина потянула ее вверх и сняла висящий на груди крестик. Глубоко вздохнув, женщина протянула его гостю.
-Возьми, пожалуйста. Вина моя перед тобою безмерна и я не могу вернуть тебе твой подарок – как ты знаешь, я давно его продала. Все что я могу тебе дать – мой собственный крестик. Возьми его, и упокойся с миром.
Владислав смотрел на крестик, и ярость в его взоре постепенно угасала. Осталась лишь печаль. Легким движением он отстранил ее руку.
-Боюсь, слишком поздно, Ира. Слишком поздно. Ах, если бы ты знала, как я ждал этих слов от тебя тогда…(он шумно выдохнул, тоскливо прикрыв лицо рукою) Если б ты это сказала тогда, то я… Я вряд ли бы сделал то, что сделал. Остался бы наедине со своими болью, отчаянием, но остался бы… Пусть бы ты не любила меня, но хотя бы проявила милосердие… А сейчас мне осталось только довести до конца то, о чем я так долго мечтал. У меня больше нет выбора.
Уронив крестик, Ирина попыталась притормозить, но против ее ожидания машина вдруг рванулась вперед. Она надавила на тормоз и сцепление, но, против ожидания, «Ниссан» продолжал набирать скорость. Мотор автомобиля начал гудеть все более интенсивно, а освещаемый фарами дальнего света лес замелькал быстрее. Стрелка спидометра миновала отметку «70» и продолжала двигаться. Владислав откинулся на сиденье, искоса следя за ней. Молчал.
-Что случилось, Владик? Что ты делаешь?
Он слегка пожал плечами. Спидометр миновал «90». Ирина чувствовала, что «Ниссан» по-прежнему повинуется рулю, но его движение и скорость вышли из ее власти. В полном отчаянии она начала бить ногами по педалям, но итог ее истерических движений оказался нулевым – скорость продолжала нарастать.
–Как мне хорошо сейчас! – нараспев вдруг произнес Владислав, - если бы ты знала, как замечательно! Конечно, это несоразмерная цена за три года унижений - но я не привередлив. Можешь дергаться сколько угодно. Все равно, через несколько минут ты станешь моей вечной спутницей. Станешь сопровождать меня в бесконечных скитаниях между небом и землей.
Отчаянным напряжением воли Ирина попыталась совладать со своим ужасом – ей это не удалось. С ее губ сорвались бессвязные слова, обращенные к спутнику – она умоляла его отступиться, оставить ее, отпустить душу на покаяние… Обещала исправиться, замолить свою вину, посвятить остаток жизни благотворительности… животный страх исторгал из груди самые жаркие мольбы и самые нелепые посулы… Тщетно! Стрелка спидометра миновала «100»… «105»… «110»… Дорога продолжала оставаться ровной, но она каждую секунду ожидала, что асфальт совьется в повороте, словно змея – и тогда…
-Ты знаешь, - губы Владислава раздвинулись, обнажая ряд ровных зубов... неестественно белых и острых зубов, какими он никогда не мог похвастаться при жизни, - ты знаешь, я мечтал об этом миге все эти десять лет. Или все три тысячи семьсот восемь дней, если быть точным! Я вел счет.
Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, она сняла ноги с педалей и запустила левую руку в сумочку, лежавшую рядом с рычагом передач. В глубине ее мозга, превратившегося в эту нереальную минуту в бездонный колодец, пульсировала какая-то мысль – которая не могла закрепиться в сознании, но водила, тем не менее, ее рукою. Пальцы перебирали ненужную мелочь, скопившуюся в сумочке: помада…, ключи от квартиры…, кошелек…, упаковка жевательной резинки… Владислав почти участливо созерцал ее судорожные движения.
-Увы, дорогая, боюсь, тебе уже некуда деться из этого автомобиля.
В ту секунду, когда он произнес это, ее пальцы наткнулись на то, что искали. Маленький круглый усеченный конус из металла, с кнопкой сбоку. Спидометр в тот момент показал «120», мотор издавал надсадный гул, деревья слились в одну сплошную ленту. Ухватив вещицу, она выдернула ее из сумочки и нажала кнопку. Из предмета вырвался пучок красного света и в полумраке салона ударил в глаза мужчины. Через секунду красный луч угас и сменился зеленым. Потом синим. Владик хотел что-то произнести, но поперхнулся. Лицо бывшего человека исказила гримаса внезапного страха.
-Ты что делаешь… Убери… - прохрипел он, попытавшись выхватить у нее вещицу, но вдруг скорчился во внезапном пароксизме. До боли сжимая в пальцах предмет – обыкновенный ночник, случайно купленный вчера в магазине бытовых товаров – Ирина направляла его в глаза Владиславу и того попеременно слепило красным, зеленым и синим. Он постарался заслониться рукой, но Ирина с неожиданной силой рубанула по ней ладонью. Существо завыло и начало раскачиваться на сиденье, беспорядочно шаря вокруг руками. Ирина прижалась к дверце, левой рукой удерживая руль, а правой продолжая направлять прерывистые лучи ночника в лицо Владиславу.
Тот дергался в судорогах, а звуки, вылетавшие из его глотки, больше не имели ничего общего с человеческими. По телу Владислава вдруг пошли полосы, словно по прерывающемуся изображению в телевизоре и его начало скручивать, словно лист бумаги. Черты лица при этом стали размытыми и нечеткими, контуры головы, туловища, рук и ног вдруг расплылись. Ирина светила в это жуткое черное пятно, непроизвольно то ли смеясь, то ли рыдая. Хрип Владислава превратился в гул, наподобие издаваемого ветром в печной трубе, а затем раздался негромкий хлопок… то, что от него осталось, лопнуло большим мыльным пузырем. По наполовину опустевшему салону разнесся резкий запах озона.
…Еще не успев осознать случившегося, Ирина ощутила, как набравшую скорость машину тряхнуло, и ее бешеный полет сквозь лес вдруг замедлился. Она вновь нажала на тормоз и почувствовала, что автомобиль вновь всецело подчиняется ее воле. Затем женщина рванула руль вправо – и в последнюю оставшуюся секунду преодолела неожиданно открывшийся крутой поворот. Приутихший было дождь хлынул вдруг с новой силой…
