Руслана ЛЯШЕВА. Новые шестидесятники

 

 Коренник литературного процесса

 

Уходящий год у литературной братии завершался многочисленными событиями, за которыми тянулся шлейф разнообразных толкований, если не сказать жарких споров. Особенно шумное эхо было после XIV съезда писа­телей России, уложившимся во временные рамки одного дня (в Калуге). Главной интригой был вопрос - переизберут или нет Валерия Ганичева? Ос­тался во главе СП России, что вызвало волну недовольства в одних ли­тературных изданиях и одобрение в других. У москвичей. Я же ориенти­руюсь на провинцию. Глас народа, как известно, Божий глас. Литератур­ная провинция осталась съездом довольна; наконец, дескать, принято ре­шение объединять все литературные союзы воедино, собирать блуд­ных детей под родной кровлей. И пусть здесь цапаются, а не смешат доб­рых людей потасовками. Тенденция закрепилась на проходившем вслед за XIV съездом СП Российском литературном собрании по инициативе Кремля. В Университете Дружбы народов собрали писателей-патриотов, либералов и «всяких прочих шведов», то есть постмодернистов там или концептуалистов. Критик Владимир Бондаренко признался («Завтра», ноябрь, 2013, № 48), что «был рад этому событию», потому что смог пообщаться с писателями, которых давно не видел. «Они, - заметил популярный кри­тик, - и сами не могут разобраться, кто из них в каком союзе состоит».

Столь очевидная тяга к объединению литературных сил проявилась и на торжественном вечере в ЦДЛ, посвященном 80-летию Литературного института им. А.М. Горького. Тут можно было узреть и патриотов, и либе­ралов, чьи оживленные беседы не могли не навести на мысль: а все же коварный принцип «разделяй и властвуй» в творческой среде не приживает­ся. Появление лишних бюрократических структур пошло не на пользу, а во вред. В провинции так особенно, где писателей намного меньше, чем в столице. Их надо не распылять, но объединять, чтобы действительно «властвовать» над умом и душой читателя. Так сказать, облагораживать его. Тут уж не до склок между самими «властителями»; засмеют же, мол, у себя-то разберитесь.

Отрадно, что объединительные тенденции идут одновременно сверху и снизу, как свидетельствует антология современной литературы России «Наше время». Мне довелось побывать (благодаря инициативе Лидии Сычевой) на презентации 4-го тома, проходившей в библиотеке им. Н.А. Некрасова накануне писательского съезда, увидеть и услышать выступления авторов, прибывших из разных городов - Вологды, Смоленска, Тулы, Саранска и т.д. («Наше время». Антология современной литературы России: поэзия, про­за, драматургия. Составление и предисловие Б.И. Лукина. - М.; «Издате­льство Литературного института им. А.М. Горького», М.: Издательство жур­нала «Юность», «Литературный фонд «Дорога жизни», 2013.)

Подготовка завершающего серию 5-го тома, сообщили собравшимся на презентации, идет полным ходом. Дома я стала читать этот том и другой 2011-го года изданиями в полной мере оценила огромную работу составите­ля Бориса Лукина, которую иначе, как настоящим подвигом не назовешь. Даже чтение солидных томов требует времени и усилий для осмысления, а «перелопатить» множество качественных произведений всех жанров и выбрать лучшие для антологии – это стахановская вахта в литературе. Видно, что междоусобные разногласия сторонников разных течений в литературе не влияли на отбор, значило только качество произведений.

Какой же энтузиазм вдохновлял составителя? Он проявился во втором критерии отбора авторов и произведений, которым руководствовался Б. Лу­кин. Его внимание привлекло поколение писателей, которые родились в 60-ые годы XX века, «новые шестидесятники» - по его терминологии. Это, по существу, последнее советское поколение, потому что их мировоз­зрение сформировалось в завершающие десятилетия (60-ые и 70-ые годы) существования СССР, а зрелость пришлась на годы перестройки и смены госу­дарственного строя в России - с социализма на капитализм (80-ые и 90-ые годы XX века). Все мы прекрасно помним, как в литературно-художественные журналы хлынула русская эмигрантская литература и не пропущенные в своё время цензурой книги советских писателей («Котлован» А. Платонова и т.д.). «Новым шестидесятникам» (в отличие от «старых» - Е.Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина и ежи с ними много публиковавшихся в журналах в 60-е годы, годы «оттепели», не нашлось места на страницах литературной периодики. Так и закрепилось за ними жалостливое словцо - «пропущенное поколение». Эх, дескать, неудачники; угораздило же вас объявиться в самую смуту. Нет бы пораньше или попозже, когда бурный эмигрантский поток, прокаченный столичными журналами, схлынул.

Борис Лукин с 4-м томом антологии "Наше время"

Борис Лукин, ничтоже сумняшись, взялся опровергнуть незавидную репутацию своих подопечных авторов, которых он отыскивал по городам и весям России из тома в том. И блестяще справился с задачей. Борис Лукин открыл целый континент талантливых и самостоятельно мыслящих литераторов. Сама собой приходит на ум сказка о золушке. Падчерица, ко­торая у мачехи из работы ни на минуту не вылезает, вырастает из золушки-замарашки в работящую умную девушку, а избалованная родная дочка осталась глуповатой неумехой. Вот и «новые шестидесятники», под стать сказочной Золушке, самостоятельно утвердились в жизни и в литературе. Пройдемся по страницам их произведений в антологии и убедимся в этом.

 

До эпопеи включительно

 

Я ничуть не удивилась анонсу в «Нашем современнике» (№ 11, 2013), потому что прочитала роман Дмитрия Ермакова «Тень филина» в антоло­гии, но поскольку северная эпопея (Вологодская) там вся не поместилась, то с интересом прочитаю журнальный, надеюсь, более полный вариант. Мно­гоплановое повествование не ограничивается соотнесением двух русских революций - в начале и в конце XX века - с эпохой реформ XXI века, что уже рождает гулкое историческое эхо, но увязывает судьбы многочисленных персонажей с языческой древностью (волхвы, обожествление природы, марьин камень для языческих жертвоприношений и т.д.). Всё так ес­тественное переплетается. Ссыльный Потапенко и жандармский ротмистр Сажин сталкиваются в самых неожиданных ситуациях, а в 30-е годы оказываются в одной тюремной камере… История – явление непредсказуемое.

Язычество, христианство, феодализм, капитализм, социализм и снова капитализм, то есть, то есть демократия - какая-никакая! Идеологии, как гигантские космические волны, накатывают на племена и народы, шлифуя национальный характер. Над страницами романа начинаешь размышлять вмес­те с автором. Так будет ли конец у истории? «Все сущее опять покроют воды, - подсказывает нам Тютчев, - и Божий лик отобразится в них». Впрочем, если прогноз Тютчева сбудется, то вологодскую землю не воды «покроют», а загромоздят льды. Тогда северяне опять под стать ариям двинутся на юг, именно такую картину переселения в далеком прошлом обри­совал «новый шестидесятник» Д. Ермаков. В масштабности мышления ему не откажешь. Пора-пора русскому Северу обзавестись своей эпопеей, чтобы установился паритет с южанами, которых так возвысил Михаил Шолохов «Ти­хим Доном». Замах у молодого прозаика не шуточный, всечеловечность русской души (см. Достоевского) он довёл до вселенского масштаба.

Иную струнку русской души смогла озвучить Елена Родченкова-Новик из Санкт-Петербурга в рассказе «Милые мои». Сострадание, жалость, добро­та и внимание к слабому и юродивому, такому, как главный персонаж Лена Сущевская. Когда юродивая приходит в деревню (она, считай, родная сестра Пушкинского Николки из «Бориса Годунова»), жители считают это благом и обихаживают ее, ни в чем не отказывая... Как актуально это звучит в наше трудное время. Православная этика, утверждает писательница, важнее желтых панталон с резинками, которые пожалела отдать Ленке одна деревен­ская баба, а другая, ее бывшая одноклассница, забрала злополучные панталоны и отдала юродивой: не плачь! Ведь обидеть юродивого - это накликать на деревню кару Господню. Рассказ «Милые мои» (обычное обраще­ние Лены к людям) написан в душевной, не лишенной мягкого юмора стилис­тике. Е. Родченкова-Новик продолжает традицию классики (см.: слезинка ребенка), напоминает и о христианской традиции житийной литературы. Рас­сказ и в душе читателя задевает ту же струнку сострадания к ближнему, оставляя ощущение искренней задушевности и теплоты.

С этим произведением перекликается рассказ Виктора Никитина из Воронежа «Федя Федёвкин» - темой сострадания и любви к слабому человеку.

Но уже зазвучали и другие нотки в творчестве «новых шестидесятников» - критические, обличающие наш «бандитский капитализм» (словцо самого Егора Гайдара в книге (об «эволюции» нашего государства), что, конечно, напоминает о книгах А.М. Горького.

Жаль, что я не выбралась на премьеру спектакля «Васса Железнова» в театре под руководством Армена Джигарханяна, они верно уловили современность этой пьесы Горького. Вот и Ирина, главная героини рассказа Петра Ореховского из Обнинска - «Неосторожное обращение с огнем» под стать Вассе - расчетливая, беспощадная хищница, способная на убийство ради собственного благополучия. Нельзя не согласиться с П. Ореховским, что появились любители комфорта, для которых нравственные ценности ничего не значат. Сатира в рассказе воплощается не приемами публицистики, а подтекстом, средствами психологического анализа, что делает наблюдения над жизнью и выводы прозаика еще убедительнее.

Между тем, «новые шестидесятники» не дадут забыть о христианских ценностях; например, Анна и Константин Смородины из Саранска сумели публицистику сделать религиозным жанром - «Великопостный дневник» возвращает в нашу жизнь уклад и порядок, которого держались предки на протяжении целого тысячелетия. Как говорится, Бог в помощь. Пожелаем почившей Анне Царствия Небесного, как говорят в народе, а Константину надо держаться и не снижать нравственный уровень своих книг, которые теперь придется писать без дорого соавтора и жены.

А приемы постмодернизма в прозе мне как-то не встретились, вообще-то я не все тома антологии читала; в стихах, да, попадаются иногда. В целом же впечатление о поколении «новых шестидесятников» антология оставляет очень сильное. Появляется даже мысль назвать это поколение писателей коренником литературного процесса, а старшему и младшему поколению придется довольствоваться ролью пристяжных. Не слишком ли я захваливаю? Нет, вряд ли. Советская школа воспитания и впечатления бурных десятилетий демократии сделали их трезво мыслящими людьми. Они ещё скажут своё слово в литературе.

 

Project: 
Год выпуска: 
2014
Выпуск: 
2