Сергей ЛУЦЕНКО. «Украина» и другие стихотворения
Украина
О, сколько раз ты погибала!
Неистовей день ото дня
Тебя пытали: было мало
Врагам железа и огня…
Моя любовь, моя кручина!
В сиянье скорбной красоты
Ты оживала, Украина,
Из праха возрождалась ты.
Паны веками власть делили –
Ты шла вперед, чиста, строга.
От них осталась горстка пыли,
Полузабытая строка.
Те живы, кто сильней барвинка
С тобой срастались глубоко:
Шевченко, Леся Украинка,
И Коцюбинский, и Франко…
Держись! Ты выстоишь и ныне!
Господь не даст тебе пропасть.
Закончится на Украине,
Прервется лихолетья власть…
Лети!
Серебряный месяц в дозоре продрог,
Косматые сосны стоят у дорог.
Шагаю по следу сгоревшего дня –
И шепчутся тени, тревожа меня…
Пусть годы, пусть многие годы прошли:
Я песне учился у Русской земли.
И было дано мне – и в бурю, и в гладь
Её сокровенный язык понимать.
В июльскую сушь и в январскую стынь
Ты, песня моя, не сгори, не остынь!
Хулы не кляни, похвалы не проси,
Свободно лети по широкой Руси.
Камень
Я надколотый камень
на обочине грязной.
Пролетают машины
день и ночь надо мной –
И ревут от натуги,
вея копотью мразной.
Я древней самых древних,
а лежу, как чумной.
Я мудрей самых мудрых,
а валяюсь в пылище:
Оказался не нужен
для дорожных работ.
Но взгляни в сердцевину –
нет чудесней и чище
Этих граней и жилок,
этих зёрен и сот.
Я и нищ, и безмолвен,
не пожалуюсь сроду,
Лишь вздохну благодарно,
коль отбросят в траву.
Если ж нет – чёрной коркой
облекусь в непогоду –
И до Судного дня доживу…
Железные люди
Землю теперь населяют железные люди. Не будет
Им передышки ни ночью, ни днём от труда и от горя
И от несчастий.
Гесиод, «Труды и дни».
Железные люди,
Мы в веке железном живём.
Добраться до сути
Не можем. Наш выстужен дом
Безжалостной вьюгой…
Неистовая кутерьма
Людей друг от друга
Уводит и сводит с ума.
И длятся боренья
С природой, с эпохой, с собой…
Давно первозренье
Утрачено. Каждый – слепой!
Лишь тени зловеще
Сквозь тьму прорываются вдруг…
Для Музыки вещей
Замкнулся давно первослух.
Лишь изредка, жёстки,
Сквозь страшную мертвенность стуж
Её отголоски
Касаются избранных душ…
Поколение next
Железный век дымится за плечами,
Век атомный мерещится ночами…
Где верный вектор? В яростную тьму
Летим, не доверяя ничему.
Богатства дедов мы на кон поставим,
Весь мир прогнуться под себя заставим,
Затопчем слабых – кости захрустят,
Кровь разольётся… Правнуки простят!
В багровой гуще небывалых молний
Клубятся дни – свирепей, своевольней,
Отчаянней – и протоплазма в нас
Клокочет, бьется, предвещая час
Засилья властных киборгов… Что Гойя!
Его кошмары – детство золотое.
Мы в бездну мчимся – не остановить,
И в точке невозврата рвётся нить…
* * *
А мартовский ветер холодный,
Тревожа и земли, и воды,
По белому свету свободно
Несётся, не зная заботы…
На крыльях упрямого ветра
В весёлую даль улететь бы –
И сердце, одно только сердце
Напевами нежными тронуть:
Чтоб сжалось оно от печали,
От холода вдруг задрожало,
Чтоб сжалось оно, задрожало –
А песня его отогрела!..
Но вновь ничего не случится.
Крыло промелькнёт - не поймаешь…
И плачет полночная птица,
И ты не меня вспоминаешь.
В заколдованной стране
Побелели рано волосы,
Бед ведя упорный счёт.
Всё-то по полю да по лесу,
Всё-то пыль глаза сечёт…
Жуткий путь! Секиру месяца
Держит ночь наперевес.
Куст калины в страхе мечется,
До корней обглодан весь.
Запою – в ответ ни отклика,
Закричу – каменья вслед.
За весёлой тенью облака
Побегу – дыханья нет…
Иль нечистой силы происки? –
Захмелеешь без вина,
Отдохнуть приляжешь – пролески,
А проснёшься – белена…
Старый дом
1
Старый дом... Закрыты ставни
В незапамятном году.
С затаённой грустью давней
Я по берегу иду.
Всё не прежнее, иное, –
Но сквозь годы, как во сне,
Что-то нежное, родное
Отзывается во мне...
То ли таинство природы,
То ли юности возврат? –
В розовеющие воды
Загляделся белый сад.
В лепестковой вьюге, в дыме
Заблужусь один опять...
Остаётся мне лишь имя,
А тебя не отыскать.
Разрослась калина пышно,
Ни тропинки, ни следа, –
Только голос, еле слышный,
Ниоткуда, никуда...
2
Прогнулись балки и стропила,
И сам он покосился весь.
А ведь когда-то пели пилы
И топоры плясали здесь!
Сюда вошли молодожёны,
Отсюда дети вышли в свет.
Где все они? Листвой сожжённой
Запорошило прежний след...
Нельзя, наверно, по-другому:
Ничто не вечно на земле...
Всё глубже погружаясь в дрёму,
Он клонится к последней мгле.
3
Жизни жалкие осколки
Не собрать, не сосчитать...
Страх, минуя все защёлки,
В дом пробрался, словно тать,
Ловит он осколки эти,
Их считая в темноте.
Нет мучительней на свете
Бормотанья в темноте...
Тощей тенью притворится,
В щёлку спрячется, могуч, –
Только охнет половица,
Отшатнётся лунный луч.
Всю-то ночь, поживу чуя,
Бродит он, космат и сед.
"Провалился б ты", – шепчу я. –
Усмехается в ответ.
"Сгинь, проклятый, сгинь!" – кричу я.
А рассвета нет и нет.
4
Не пугайся ночных панихид:
Это ветер по крыше шумит,
Это листья летят за окном
И сутулится старый дом.
Как сустав его каждый скрипит!
Домовой за печкой сипит.
А над крышей – всё та же звезда..
Иль сгорела она без следа? –
Полыхнула – и лишь лучи
Всё несутся...
Молчи,
молчи...
5
Не отвернусь, не позабуду…
Но чем помочь?
Я о тебе молиться буду
И день, и ночь!
Мои предчувствия глухие
Отступят сном.
Не скосят времена лихие
Наш старый дом.
* * *
Полустанки и вокзалы,
Зимний холод, летний зной.
Годы, годы, будто шпалы –
Только ветер за спиной.
Неожиданные встречи.
Неизвестные пути…
Стихли споры, смолкли речи:
Те сошли – теперь далече,
Те уснули… Не буди!
За дорогой многотрудной
Пусть они в краю весны
Спят спокойно и уютно –
И земные видят сны…
Октябрьское ожидание
Предначертано… Не переспоришь!
Годы шли, выбиваясь из сил…
Одиночества терпкую горечь
Иней осени не погасил.
У калитки с печалью старинной
Я в каком-то стою полусне…
И качается ветка рябины,
И желанная птица ко мне, –
Хоть чудесные крылья устали
И предсмертная в голосе медь, –
Всё летит из сиреневой дали
Но не может никак долететь…
Пасмурность
Не зови – не вернётся тепло…
Сколько пасмурных дней впереди!
Под калитку листвы намело,
Занесло распутья-пути.
Как бы я отрешиться хотел,
Погрузиться в домашний уют! –
Только множество пасмурных дел
Мне опомниться не дают…
…О, дождя несмолкаемый шум,
Нескончаемый ветра порыв,
Неприкаянных пасмурных дум
Затаённый вечный надрыв…
Морока
И день, и ночь, вздыхая без конца,
Угрюмый лес раскачивается.
Наверное, раскаивается…
А может быть, раскланивается,
Стыдливо пряча слёзы гордеца?
Кто знает?
Разве только Осень вдруг
Признается, но ей всё недосуг:
Торопится, теплынь переиначивая,
Сиротке-дыму руки выворачивая…
Бабье лето
Паутинкой шито-крыто,
Разгулялось утро всласть –
И в серебряное сито
Хочет солнышко упасть.
От печалей долгих, многих –
Сосен розовая плоть,
Пара яблок крутобоких,
Хлеба черного ломоть…
Много ль надо человеку? –
Жив-здоров, хоть в дураках.
Слава богу, слава веку,
Не горюй о пустяках!
Лесовик туманец доит –
Приложись на два глотка.
Грусть твоя, поверь, не стоит
Одного боровика.
А отступит лихолетье –
Громких слов не говори,
Поклоняясь многоцветью
Сосен, ветра и зари.
* * *
Осенние мосты сжигаю, знай!
Разносит ветер заполошный лай
И черный дуб зарю берет за вымя.
Прощай! Грядет эпоха глухозимья.
Я остаюсь в косматой стороне,
Где первый снег наградой будет мне…
Осенние мосты сжигаю, знай!
Заря кроваво хлещет через край,
Крадутся сумерки по бездорожью,
Угрюмые леса объяты дрожью.
Лишь радуга под веками горит,
Как память несмываемых обид.
Спасенная душа
Ноябрьской ночи слепота,
Её ладони ледяные…
Я – дрожь последнего листа,
Летящего в поля ночные,
Свет одинокого окна,
Больного дома стон невнятный…
С ноябрьской ночью необъятной
Сливаюсь медленно: она
Отчаянью души бессонной
Клянётся, чёрный суд верша. –
Но на мерцание иконы
Летит спасённая душа.
Сны зимней ночи
Мечется тревожно
Ветер за окном.
Полночь осторожно
Заглянула в дом.
Сердце всё пустынней,
Память всё темней…
Отчего же ныне
Ты приснишься мне? –
Словно мы в грядущем,
В светлых временах…
Сладко неимущим
Обретаться в снах!
Сердце снов не свяжет –
И не вспомнит всех.
На дороги ляжет
Синий, синий снег.
И, верша дозоры
Утренней зари,
На стекло узоры
Бросят фонари…
Первозимье
День серебряно-сонный…
Примеряя наряд,
Изумлённые клёны
У дороги стоят.
Всё, что сумрачно тлело,
Остаётся в былом;
И душа просветлела:
Первый снег за окном!
Ободрюсь поневоле,
Соберусь – и пойду.
Славься, русское поле,
Где вся жизнь на виду!
Золотые напевы
Льются в сердце моё.
Справа хаты и слева,
Да сады, да жнивьё.
И тоска, и тревога
Остаются в былом…
Вьётся нежно и строго
Первый снег над селом.
Сила жизни
Хрупкий месяц во мгле онемелой
Да позёмки мерцающий след…
Ива жалобно в ночь проскрипела
На исходе отмеренных лет.
Опечалясь, запели ворота
О далёком, далёком пути…
Только ласково шепчет мне кто-то,
Что нельзя мимо счастья пройти,
Что на стылой земле не навеки
Многоснежная ночь залегла,
Что повсюду таятся побеги
В ожиданьи родного тепла…
