Евгений БУЗНИ. Не поют соловьи без цветенья

Книга Валентина Сорокина «Пути свидания» от­личается тем, что, только познакомившись с первыми стихами, неудержимо тянет продолжать читать, ибо поэтические строки сразу же ока­зывают своё действие не на осознание необхо­димости и важности того, о чём говорится, хотя это, несомненно, есть, а на какое-то неосознанное ощущение красоты, прежде всего, природы, к которой адресуется почти всё написанное в этой книге.

В сборнике стихотворений мы читаем:

Не взлетают без крыл в синеву,

Не поют соловьи без цветенья.

И недаром природы волненье

Светом молний скатилось в траву.

Объяснить это невозможно, а по­чувствовать, ощутить, как весен­ний ливень вслед за молнией опро­кидывается в траву, представить картину взлетающих в синее майс­кое небо птиц, услышать соловья над цветущей черёмухой — всё это можно, прочитав всего четыре строки.

И точно так же мы чувствуем, а не понимаем такие строки:

Задыхается, падает ветер

Меж тяжёлых долин — на бегу.

Они не вымучены, эти строки, не написаны на заказ ради гонорара — в 1971 году, когда создавалось это стихотворение, поэтам ещё плати­ли за их работу — нет, эти строки рождались сами по себе из непоз­наваемых глубин души, их невоз­можно было придумать. Они выли­вались на бумагу, но рукой поэта водило не сознание, а чувство, впе­чатление, которое в искусстве на­зывается импрессионизмом.

Всё хмурей и осеннее дали,

Ливень громко нахлынуть готов.

Будем счастливы тем –

ведь пылали

Нам с тобою охапки цветов.

Казалось бы, почему не сказать просто «хмурится небо в осенней дали»? Да, можно, но это был бы уже не Сорокин.

У него даль становится более хмурой и более осенней, но «осеннее», то есть всё больше похожей на осень. И вос­принимаем мы это не мыслями в голове, а ощущениями сердца, как и то, что охапки цветов пылают нам красотой.

При этом мы замечаем ещё одну осо­бенность творчества Сорокина: оно всё солнечное, светлое, радостное. Даже тогда, когда тоскует по любимой, а это чувство знакомо всем, он говорит с природой, изливает ей свою душу, свою страсть любви. Вся книга — это в ос­новном диалог с шумящим лесом, шумящим камышом, шумящей травой.

У любого поэта есть свои любимые слова, от которых он не в состоянии избавиться. И очень важно, какие это слова. У одного мы видим всё время смерть и сопутствующие ей мрачные выражения, у другого — огонь, грохот, пушки, у третьего барабанным боем звучат слова «Родина», «Слава», «От­чизна».

Сорокин любит шум. Однако это не городской шум с его трамваями, авто­бусами, сиренами и толпами людей. Это шум ветра в листве, травы в поле, — тем он и похож на своего знаменитого собрата Есенина.

Как и Есенин, крестьянский поэт (впрочем, наш автор тоже родился в селе), Сорокин пишет о пьяном тополе, живых берёзах, клёнах, черёмухах. И любимый цвет  у него тоже – синий. Даже жизнь у него «похожа на синеву, что течёт меж холмами». Синевой пропитана почти вся книга, как, например, в стихотворении «Иван-да-Марья»:

День наполнен синевою.

Лезут тени в погреба.

Ухожу я с головою

В придорожные хлеба.

Узнаём мы есенинские мотивы в таких строках: «Ну, целуй же, целуй меня», когда сразу вспоминаются есенинские строчки: «Ну, целуй меня, целуй хоть до крови, хоть до боли».

У Сорокина своё продолжение:

Ну, целуй же меня, целуй

Под высокой звездою дня,

Муча, радуя и кляня

У черёмухового огня!

А какой поэт обходится без любви к поцелуям? Или, например, без луны? У Есенина много живых лун и месяцев, есть они и у Валентина Сорокина со своим образным виде­нием:

Где ночь соловьиная —

сердца владычица,

Где месяц в окошко

мордахою тычется.

Или:

Месяц, красный конь,

Поскакал в зенит.

Слышу: Млечный путь

Надо мной звенит.

Или:

С небесных глыбных круч

Глядит на мир луна.

Я не знаю, можно ли это назвать умением находить образы. Образное мышление — оно либо есть, либо нет. Мне думается, это даётся природой. Научиться этому крайне трудно, если самого детства ты не слился с природой настолько, чтобы можно было потом сказать, как Валентин Сорокин, рассуждая об обыденном:

Всё заботы да заботы.

И опять не видно мне,

Как ныряют за болота

Зори в нашей стороне.

И шумит, и пляшет ливень,

Задевая облака,

Скачет жарче и пугливей

Прямо к озеру река.

Тысячи раз мы читали, что заря уходит, тает, пропадает... Но, только у Сорокина заря может нырять за болота.

Ливень шумит у тысяч писателей, но ни у кого, кроме Сорокина, он не пляшет, задевая облака. А ведь похоже, правда, похоже! Как и то, что река скачет к озеру во время ливня. Это надо было увидеть и почувствовать. Просто замечательно! Хочется жить на природе, читая такие стихи.

Поэт, как я уже говорил, родился в деревне, но много времени провёл на Урале в рабочей атмосфере, работая на сталелитейном заводе. Об этом в книге упоминается вскользь: данной теме посвящены другие издания. А книга, о которой мы говорим, называется «Пути свидания». Заголовок лично мне не кажется удачным, но я понимаю, что имеется в виду.

Это свидание с любовью, с природой, с Россией, а пути к этому свиданию разные. И вот что примечательно. Как у большинства поэтов, у Сорокина в этой книге есть стихи о разделённой и неразделённой любви, есть тоска и страдание, но всё это обязательно проходит через окружающую природу, которая фактически спасает поэта.

Природа у Сорокина понимается всем его существом только российская. При этом у него нет пафоса, нет громких слов. Любовь к родному краю, к Уралу, Москве и всей России у поэта проявляется ощущениями. Приведу для примера одно стихотворение полностью, которое оригинально уже тем, что все пять строф имеют намеренно абсолютно одну рифму. В нём любовь к родине, усиленная постоянным повтором слова «Россия», передаётся через любовь к девушке.

В твои очи гляжу,

Столько ласковой сини.

В них опять нахожу

Я туманы России.

В твои очи гляжу,

Столько радостной сини.

В них опять нахожу

Я просторы России.

В твои очи гляжу,

Столько горя и сини.

В них опять нахожу

Я страданье России.

В твои очи гляжу,

Столько верности, сини,

В них опять нахожу

Я бессмертье России.

В твои очи гляжу,

Столько света и сини,

И опять нахожу, —

Нет прекрасней России!

Кстати, о рифме. Она практически всегда безупречна. Бывают, разумеется, и простые глагольные рифмы, встречаются порой и примелькавшиеся, но они неназойливы — о них не думаешь, когда обнимает поэзия души. Вместе с тем есть замечательные находки:

И мне казалось — на Урале,

Где в недрах дремлет родонит,

Судьба на синем перевале

Тебя со мною породнит.

Эти стихи написаны в 1980 году уже зрелым поэтом, но за десять лет до них были написаны такие строки:

Люблю тебя и чувствами, и волей,

И неужели нам не одолеть

Тот медный звон невыразимых болей

И зимнюю слепую гололедь.

...Валентин Сорокин поездил не только по России. Бывал он и в других странах. И там его неизбывная любовь к женщине также проходит через любовь к природе. Выражая свой восторг, он в стихотворении «Индианка» пишет:

Ты ступаешь, а не идёшь,

Словно это — нахлынул дождь,

Словно — лёгкая, ветровая —

Пробежала по крышам дрожь.

Прославляю твои следы,

Уводящие из беды,

Ты одна родилась от солнца

И от горькой морской воды.

Мне довелось поработать в Индии, и я свидетельствую: индийские женщины не просто ходят. Они, действительно, как бы плывут в небесах, что очень точно подмечено Сорокиным.

Есть в его сборнике, хоть и редкое, но всё же описание труда. И здесь поэт не может обойтись без образности, без радости бытия. Даже выкапывание картофеля напоминает ему работу у мартеновской печи.

Звенит под ногою лопата,

Гляди, любопытный народ,

В мартене похлеще когда-то

Работа бросала нас в пот.

Глотну я воды из колодца.

И вновь,

  Прометею под стать,

Я клубни, как малые солнца,

В мешок успеваю кидать.

Завершить комментарии к книге хочется стихотворением Валентина Сорокина, написанным в 1981 году о своей мятущейся душе. Поэту ещё далеко до склона лет, но, как бы подводя итог, он по-прежнему обращает все мысли к природе, страстно веря только в неё:

Я не знаю неизбывней доли,

Ласковей заботы не пойму:

Плыть желанным голосом над полем

Иль глядеться месяцем во тьму.

Валентин Сорокин не остаётся в стороне от жизни, не забывает о сложностях социальных и политических перипетий. Иной раз публицистические нотки просматриваются в отдельных стихотворениях. Однако меня в этой книге взяла за душу искренняя, беззаветная, проникновенная любовь автора к тому, без чего мир и вся жизнь были бы постными, неинтересными — любовь к природе.

Долгих вам поэтических лет, дорогой товарищ поэт!

Впервые опубликовано в «Общеписательской литературной газете», № 5(54), 2014.