Екатерина ГЛУШИК. Все на защиту Отечества!
На премьере спектакля «Концерт по случаю конца света» в театре «Содружество актёров Таганки»
Сцена из спректакля. Фотограф Сергей Милюков
Расхожая некогда фраза: «встреча с прекрасным». Такой встречей называли любое знакомство с произведениями искусства. Посещал ли театр, концерт, выставку — встречался с прекрасным. Пусть порой темы, сюжеты и нельзя были назвать прекрасными как таковыми, например, война, гибель, предательство, унижение маленького человека. Но творцы заставляли тебя понять, что это — ужасно, они вызывали в тебе чувство сострадания к попираемой добродетели, восторг перед героизмом, мужеством, самоотверженностью. Они «чувства добрые» в людях вызывали, ведь ненависть к врагу, презрение к подонку — это чувства именно добрые, потому что они на стороне добра в борьбе со злом и несправедливостью.
Ныне, когда едва ли не все заведения культуры и искусства захватили либералы — абсолютные, вечные враги всего человеческого в человеке, знакомства с произведениями искусства — это почти без исключений встреча с ужасным. Тема, интерпретация, уровень исполнения — ужасно всё. И, несомненно, чувства побуждают ужасные, побуждают людей к чудовищным поступкам.
За примерами — далеко не ходить. Эти примеры в виде коррупции, воровства, насилий лезут в наши дома из всех щелей, в том числе из таких мощных, как телевидение и заведения культуры. А ведь взлелеяны эти воплощённые в людях ужасы на подобающих образах. Если в обществе культ насилия и воровства, то и культура сыграла в этом определённую роль. Антикультура воспитывает античеловека.
Эта атака злых сил неслучайна. И к чему она приводит, почему, собственно, была начата в период «перестройки», демонстрирует такая мощная контратака, как спектакль «Концерт по случаю конца света» в театре «Содружество актёров Таганки» (автор пьесы и режиссёр Николай Губенко).
Полифония, многоаспектность, многогранность, широкий охват, простая сложность, гармоничный ансамбль… Порой и продемонстрировать не на чем все эти весьма высокие характеристики художественного произведения. Чтобы ты сам посмотрел и понял! Так вот что такое — полифония! Вот что такое — все краски радуги, все звуки мира! Вот она — простая сложность.
А спектакль на сцене «Содружества актёров Таганки» вам это явит в полной мере. Классический «пример». Можно ставить в пример, приводить в пример. Ставить в пример другим театрам. Вот как надо! Приводить в пример, что такое — гармония, глубина, смелость и перед материалом, и перед зрителем. Не всякий ведь готов не только смело сказать, но и отважно выслушать и посмотреть фактам в глаза. Хочется отгородиться от мерзостей, которых в нашей современной жизни хватает, и которые нас хватают дома, на улице, на работе, в местах отдыха. Малодушие — бич нашей жизни. Хочется голову — в песок, в уши — динамики с приятным релаксом.
А потом: ах! Да как же это так?! Разорили, ограбили, убили, сдали родину врагу. Ведь всё так было хорошо, такой релакс в ушах, такая картинка на экранах телевизоров! «Подъём, повышение, всё хорошее приумножается, всё плохое неуклонно пресекается…». Это не я, это власти через СМИ, и не советские, а самые антисоветские, какие можно только представить — современные российские власти. Всё это они нам вещают. Да, дескать, есть отдельные недостатки… Тут же — кадры кровопролитий и насилий. Но далее — релакс, успокоительным тоном: стоит ли акцентировать на них внимание? Ведь ВВП у нас не то, что удвоился, а утроился! Количество миллиардеров множится, а бедняков — сокращается. Ну что вы придираетесь к деталям? Уменьшаются бедняки за счёт своего вымирания? Но сама бедность-то, пусть и так, вроде бы сокращается…
Так что же, автор сценария Николай Губенко живёт не в наши дни, не с нами на одной шестой (некогда) части земли «с названьем кратким Русь»? Ужасающие свидетельства деградации населения, что страшно — молодёжи, не знающей историю страны, наркозависимых, жестоких. Разрушенные и разорённые предприятия. Жирующие мироеды… Безнаказанные коррупционеры… Да разве это о стране, которая сейчас на подъёме?
Нет, автор сценария и режиссёр как раз живёт в наши дни, в нашем доме — и бедном, и унылом. В отличие от тех, кто, махнув на Лазурные берега, сначала сделал наш добротный счастливый дом бедным и унылым. И он переживает с нами, за нас. Он замечает подлости безвременья и показывает нам. Но не для того, чтобы ввергнуть в уныние и отчаяние, а открыть глаза, заставить очнуться спящую красавицу — Россию. Для автора пьесы она всегда — красавица. «Но и такой, моя Россия, ты всех краёв дороже мне…». Её облик, душа (как она через поэзию рвётся к нам!), голос, мысли… Всем он любуется, очаровывая и нас. Мы-то не всегда видим, не всегда слышим, забыли как звучит...
Он любуется её поэзией — нам читают лучшие произведения лучшей мировой литературы — русской. Любуется ликом поэтов — вот они, сходят-нисходят до нас со своих высот. Превращаются из узнаваемых профилей в театре теней в живые фигуры, являясь на авансцену. (Над сценой — прозрачный экран, на нём высвечиваются фигуры, которые - по ту его сторону. Звучат знакомые со школы строки того или иного поэта, и вот он вслед за своими стихами идёт к нам. И сколько здесь символов! Строки путеводны и для самих поэтов, они ведут и их. Именно стихи делают поэтов живыми для нас… Символы и интерпретации спектакля неисчерпаемы).
Русская поэзия описала все состояния души. Ты можешь найти у русских поэтов, в русских народных песнях созвучие всем любым мыслям, любым переживаниям.
Не жалею, не зову, не плачу…
Что в имени тебе моём?
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам…
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: Не надо рая,
Дайте родину мою».
«Мне голос был.
Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда.
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Нам показывают прекрасные лики наших героев и мучеников. Минина с Пожарским, Евгения Родионова… Показывают пейзажи и батальные сцены. Для нас звучит музыка, которая встретит нас и в раю: Рахманинов, Чайковский, Прокофьев. Совершенные звуки, абсолютная гармония.
Сцена из спектакля. Фотограф Анна Штром
Спектакль построен так, что, нанося удар по сознанию — кадры расстрела Верховного Совета, Новодворская с русофобским плакатом, убитые на чеченской войне, — автор исцеляет наши душевные раны великими нашими завоеваниями. Флаг над рейхстагом, космические корабли, великие строки, гениальные произведения.
Николай Губенко ставит диагноз: наша любимая родина больна, мы её заразили, нашу непревзойдённую красавицу, и подкосили своим воровством, ленью и нелюбопытством, равнодушием и жестокостью. Но она всего лишь больна, однако она жива. И ты — жив! И ты должен её вылечить — вылечить себя. Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи, спасётся и Родина!
Спектакль удивит. И тех, кто не был в театре давно. Человек подумает: «Ого! Пока я дома сижу, тут вон что делается! Шестой технологический уклад в действии». Технические решения, машинерия и компьютерные технологии не отягощают и не кажутся вставными протезами в русскую классику — они расширяют возможности восприятия и придают динамику действию.
И кто — заядлый театрал, и только вчера был в театре любом другом, изумится: два театра — два мира. И уж если выбирать мир, то я остаюсь в этом.
Тот случай, когда всё ясно и автору, и тебе, зрителю, а вот сказать, о чём пьеса — затрудняешься. Обо всём, обо всех, обо вся. О нашем прошлом, о нашем настоящем. И ты можешь нарисовать будущее: ясно осознать, если такое настоящее продлится, будущего у нас нет! Ты задумываешься: твои предки освоили и обиходили, построили и защитили великую страну, создали выдающуюся науку и культуру — тебе демонстрируют достижения. Да вот твой отец строил этот завод, он сказал: «Поехали!». А ты? Не можем же мы ответить перед страной, перед будущим, перед дедами и отцами только лучезарным отроком Евгением Родионовым. Его безусыми сослуживцами, павшими или покалеченными на чеченских войнах. Вот они, наследники по прямой нашей великой Победы, смущённо улыбаются в телеобъектив: «Мама, у меня всё хорошо». «Всё хорошо» — это копоть и гарь на лице, это запылённая и разорванная полевая форма. Безвестные герои нашего времени.
Неужели мы оставим по себе память только такими известными «героями», как мерзкие предатели и подонки Горбачёв и Ельцин? Сатана Борисович да Гадюка Ильинична? Неужели мы — не просто созерцатели убиения и осквернения нашей Родины, её истории, но и соучастники своим равнодушием и бездействием?
Жанр постановки? Наверное, пока и нет этому совершенно не массовому явлению названия. Когда много — и ничего лишнего. Всё вместе — не мешанина и неразбериха. Когда ты от ужаса вжимаешься в кресло: неужели эти мурло и есть окружающий тебя мир? А потом цепенеешь от кошмарной мысли: а уж не превращаюсь ли и я в то, что — на сцене и на экране, который — на сцене? Когда вдруг похолодел: а не я ли это мелькнул — не знающий историю страны, разнузданный и наглый? Может, предо мной не сцена, а зеркало?
Но вот ты в следующей сцене расправляешь плечи: смотрите, завидуйте, я — соотечественник тех, кто на подмостках, на экране, что над сценой, чьи стихи и музыка звучат, о чьих подвигах летит речь.
Юноше, обдумывающему житие, с кого делать жизнь, нужно посмотреть спектакль. где весомо, грубо (!!!), зримо! И понять, что такое хорошо и что такое плохо.
Спектакль построен рваным нелинейным действием. Когда не видишь канвы, не знаешь, какая «следующая остановка». Даже заглянув в конец, как в конец книги, не будешь и примерно знать, что же было в середине. Потому — дополнительное напряжение.
Итак. Идёт репетиция концерта с участием чтецов, певцов, танцоров, над ними хлопочут режиссёр, ассистенты. хореограф, дирижёр… Вся труппа театра задействована в постановке. Все танцуют, поют, декламируют. А что они исполняют? Гимн нашей Родине. Псалом, оду, кантату. Нашей бедной, несчастной, избиваемой, унижаемой, нашей великой, гордой, сильной, самозабвенной, любимой нашей Родине!
«Ты и убогая, Ты и обильная, Ты и могучая, Ты и бессильная, Матушка-Русь!». И все твои горести и радости — это наши горести и радости.
Да, сюжет не линеен, нет одного действующего лица, вернее, героя, связывает линию режиссёр, который репетирует концерт. А вот история страны разворачивается во времени — от Смуты до наших дней. У каждого времени — свои песни. Свои поэты. И воспевают, и оплакивают. Свои герои и свои предатели.
Ты думал, что уже смирился, опустил руки или стал равнодушен, поместил себя в кокон нереагирования, иначе сердце разорвётся «при виде того, что совершается дома». Но ты и клокочешь негодованием, когда показывают расстрел Верхового Совета, когда беспалая сволочь клянётся на конституции служить социалистической родине, убивая нашу родину. И воспаряешь от счастья и ликования, когда слушаешь стихи Пушника, музыку Свиридова. Музыку, подгоняющую время. Вперёд! Потому что жизнь была столь интересна, творчески наполнена, каждый день сулил новое, окрыляющее, что и жить торопились, и чувствовать спешили. Ликуешь от гордости и восторга, когда видишь эпические, никогда больше нигде неповторимые кадры всемирного торжества нашей социалистической Родины, нашего великого Генералиссимуса: бросание фашистских штандартов к Мавзолею.
Да вы, пигмеи нынешние, не стоите, чтобы и гранит целовать этого усыпальницы великого человека, не достойны смотреть на нашего вождя, принимающего парады 41 и 45 годов. Его появление для вас — крестное знамение для чёрта.
Филигранно выстроено само движение действия во времени и пространстве. Начало спектакля — зал погружается в полную темноту. Но вот — сверху свет. Полная тишина. И вот сверху — динамики установлены и над сценой — глас-звук. Сцена в чёрно-белых тонах, экран — тёмные силуэты, дирижёр — в чёрно-белом… И вот уже раскрашивается действо в цвета радуги. А начальный свет он и был — с небес. Начальный голос он и был — с небес.
И ты веришь этому голосу — спокойно-взволнованному, уверенному, наполненному жизнью, наполненному поступком. За которым ты ощущаешь судьбу, чувствуешь переживание и сопереживание. Ты хочешь этот голос слушать, хочешь с ним говорить… Он проникает в тебя, и ты внимаешь ему не только «органами слуха», но всем своим существом.
И рассеивается тьма светом. И наполняется безмолвие звуком. И расцветает окружающий мир красками.
Николай Губенко, который пережил в себе, прежде чем доверить нам — историю и культуру нашей страны от Москвы до самых до окраин (и строки, и музыка, и танцы народов России в спектакле), от Бояна до Аксёнова-Крымского. Совершил гражданский и творческий подвиг, предпринял контратаку на ложь и гнилость «культурного пространства» современной России. К сожалению, мощная по исполнению контратака не столь охватна — сцена одного театра. Но захваченные Губенко пространства — души людей — уже не будут сданы, сами люди не захотят вновь оказаться оккупированными чуждыми ценностями-мерзостями, будут ясно сознавать, что позади же действительно — Москва. Позади — оболганные и преданные отцы и деды, их могилы, на которых, если и далее малодушничать, станцуют пляску смерти русского духа вот эти самые ваксельберги, лоснящиеся физиономии которых не оставляют сомнений, как они любят Россию — как лакомый кусок.
Полёт птицы… Тебе кажется, она хаотично мечется в небе: то парит, то взвивается ввысь. Но рисунок её полёта чёток и полон смысла, подчиняется абсолютной логике необходимости в сочетании со свободным полётом. Так и спектакль сценариста Губенко, режиссёра Губенко, актёра Губенко. Это его голос проник в нас с первой минуты действия, не отпуская сознание, звуча тембром в тебе, когда ты слушаешь других, другое. И потом опять его… Он — безусловная доминанта действия. Удивительный магнетизм личности, когда просто вышел, просто произнёс несколько строк, а ты замираешь, твоё внимание приковано именно к нему, ты ждёшь: а когда выйдет вновь, какими строками зазвучит? Хотя все вокруг талантливы, умелы, дополняют и высвечивают друг друга. Всем - браво!
Птице нужна сила для полёта. Нужна цель для полёта. Нужен воздух для парения. И земля, на которую она вернётся, где её дом.
У режиссёра Николая Губенко и его труппы есть сила для полёта. У них есть цель полёта. У них есть пространство для парения — великая русская история и культура. У них есть родная земля — их опора и приют, куда мы все возвращаемся.
Кто-то готовит нам конец света? И даже решил отпраздновать концертом? Нет, «гоп» говорить рано. Мы, ошарашенные зрители, всё-таки верим, стране нашей цвесть, когда такие люди — талантливые, неравнодушные, отважные — есть в стране. Они добровольцы. Они — народное ополчение Донбасса и Луганщины. Они — верные сыны. Они — истинные творцы.
А ты? Ты записался добровольцем? В армию освобождения — себя прежде всего и окружающих — от тьмы, гнили и уродства? На твоей стороне, в твоей армии — наши герои и мученики, наши учёные и художники. В твоём боевом арсенале — поэзия и музыка, великие трудовые и боевые подвиги предков. Так спасись сам, спаси вокруг себя тысячи, как сделал это Николай Губенко. Все на защиту Отечества!
