Борис СЕРГЕЕВ. Козел в огороде
Строки информационного сообщения отбивают в мозгу телеграфным текстом: «В Москве состоялось заседание Попечительского совета Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, на котором было принято решение о создании Фонда развития музея и Исполнительного комитета Совета», – сообщает пресс-служба музея. Заседание происходило под со-председательством вице-премьера правительства России Ольги Голодец и олигарха Петра Авена, члена наблюдательного совета консорциума «Альфа-Групп», председателя совета директоров Банковской группы «Альфа-Банк». На заседании избран председатель Исполкома Попечительского совета ГМИИ имени Пушкина, им стал Александр Гафин». Неувядающий Александр Гафин! Бывший «битник» и бывший диссидент, в зрелые годы обнаруживший вкус к костюмам Etro, итальянской обуви, поездкам на отдых в экзотические места, часам Ferrari и машинам Роллс-Ройс. Еще у него есть большая коллекция статуэток бульдогов и приглашений на «всевозможные приемы и презентации». Обо всем этом нам услужливо рассказывают разнообразные «гламурные» источники, структурами «Альфа-банка» и оплачиваемые. Как, по всей видимости, оплачивают они и самого Александра Гафина, числящегося членом «наблюдательного совета латвийского Rietumu Banka, и занимающегося развитием бизнеса банка, маркетингом и PR, а также продвижением бренда Rietumu на рынках Российской Федерации и других стран СНГ в соответствии с долгосрочной стратегией развития банка». Что ж, описание обязанностей вполне в «тренде»: с использованием иностранных слов на «рыночную» тематику, с небольшими стилистическими завитушками и непонятно о чем. Однако, в напущенном тумане по поводу должностных обязанностей Гафина, как и в мутной воде, есть свои преимущества: под прикрытием такой «легенды» можно заниматься всем, чем угодно, например, стать председателем Исполкома Попечительского совета ГМИИ имени Пушкина. Руководителям же банка Rietumu будет нечего по этому поводу возразить – сами так обязанности г-ну Гафину определили. Возникает, правда, другой вопрос: Неужели в бывшей «самой читающей нации» опекать ведущий художественный музей не нашлось никого, кроме сотрудника латвийского банка, увлекающегося статуэтками бульдогов? Стоп. Александр Гафин, наверняка, носит в кармане российский паспорт и как российский гражданин «имеет право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей» (ст. 32 Конституции РФ). Опять же, при желании эту норму можно трактовать, как предоставляющую ему возможность занять должность главы Исполкома Попечительского совета. Вопрос только в том, у кого есть желание трактовать эту норму в пользу Гафина, а не других из 140 миллионов его соотечественников. Впрочем, обо всем по порядку.
Ты помнишь, как все начиналось?
Биография Гафина полна недоговоренностей и необъяснимых пируэтов. Родился наш герой в Петропавловске-Камчатском, и отец у него «работал в системе Минморфлота СССР». Правда, сам Гафин говорит, что отец был адмиралом. Так чем же занимался отец? Нет ответа. Но ведь, наверное, была еще и мать? Мать была, но сообщают про нее только, что она привезла сыну подушку и одеяло, уехав с отцом работать за границу. И пошел мальчик Саша учиться в школу-интернат МИД СССР в поселке Юность, Московской области. Плакал там вначале (поэтому подушку с одеялом и привезли), но потом вошел во вкус. Делясь с нами атмосферой, в которой прошли его «школьные годы чудесные» наш герой отметит:
"А когда в 9-м классе я покидал интернат, тоже плакал. Потому что привык так жить. Надо сказать, что интернат наш был не простой, а от Министерства иностранных дел. Там учились и жили дети тех, кто работал за границей. После каникул мы возвращались из разных стран, привозили с собой новые пластинки, книжки, джинсы и прочие необыкновенные для советских детей вещи. Когда нас из Чкаловска привозили в центр Москвы на экскурсию, вокруг нас собиралась толпа сверстников, желающих жвачек и прочего обмена. Они думали, что мы — группа иностранцев. Конечно, между собой мы меняли, к примеру, «Роллингов» на «Манки», продавали, перепродавали, у нас был свой микробизнес. А тогда это, мягко скажем, не поощрялось. Да и потом, когда все поступили в институты, в университеты, наши длинные волосы, одежда — все трактовалось как пособничество потенциальному врагу. Такая была ненависть к Западу, особенно к Америке. Особенно лютовали преподаватели военных кафедр. “
С учетом того, что рассказывает нам об этом уже довольно взрослый человек, можно представить себе степень самовлюбленности недорослей, считавших себя людьми «первого сорта», только потому что у них в наличии были джинсы, жвачки и пластинки. Соответственно, те, кто не имел этих вещей, находились - по их представлениям - в разряде людей «второго сорта» или «быдла», если использовать более современный жаргон. Примечательно и то, что уже в школьные годы пришло увлечение тем, что рассказчик стыдливо называет «микробизнесом», хотя тогда это называлось «спекуляция», причем возникло оно на почве доступа к товарам, полученному за счет родителей и родственников, занимающих «нужные» должности, т.е., по «блату». Таким образом, вкус к жизни «на широкую ногу» при минимуме усилий мальчик Саша получил еще в школе, воспитывавшей по иронии судьбы смену руководителям «государства рабочих и крестьян». И его случай был далеко не единичным. Так или иначе, отметим, что уже к началу 70-х годов отпрыскам из номенклатурных семей, живущим на всем готовом, было позволено издеваться над теми, кто их содержит. Позволено представителями власти, выступавшей от имени народа, но создававшей комфортные закутки для тех, кто был «равнее» других. Оторванность этого московского «полусвета» от принципов, по которым призывали жить советских людей, была настолько велика, что Гафин вынужден признать отторжение, испытанное постояльцами МИДовского интерната, как только те оказались за стенами своего заведения. Примечательно, что преподавателям военных кафедр в вузах было ясно, что перед ними «пособники потенциального врага», а те, кто их обучал, воспитывал и администрировал, этого не замечали. Или не хотели замечать?
Его университеты
В графе «Образование» у главы Исполкома Попечительского совета ГМИИ стоит «драматургический семинар». Правда, сам Гафин говорит еще и о техникуме, не уточняя, где и когда он его закончил, но указывая на то, что отказ от поступления в вуз был его сознательным выбором, связанным с нежеланием «поступиться принципами».
«Корреспондент: А почему в таком случае вы не закончили вуз?
Гафин: Советская власть, как и все, что с ней связано, вызывала у меня далеко не радужные чувства. А уж сдавать экзамен по истории марксизма-ленинизма для меня и вовсе было бы сплошным наказанием»
Как говорится, «гвозди бы делать из этих людей» - принципиальных, непоколебимых, не упускавших случая, чтобы воспользоваться теми благами, что Советская власть предоставляла, но твердо державших «фигу в кармане». Собственно, именно об этом нам Гафин и рассказывает, посвящая нас в свой мир литературного «халтурщика» и спекулянта антиквариатом.
«О школе жизни
Я ничего не оканчивал — техникум. В те годы, в 20 лет, я начал уже зарабатывать деньги двумя путями. С одной стороны, начал писать книжки, сценарии и пьесы, моя профессия называлась «драматург театра», у меня была такая справка от профсоюза московских драматургов. Я до сих пор остаюсь членом Союза писателей. С другой стороны, поскольку на эти деньги выжить было нельзя, я всегда занимался какой-нибудь подпольной коммерцией. И в том числе покупал, продавал и собирал антиквариат. Этот мой подпольный бизнес подогревал интерес к искусству, к художественным произведениям. В то же время я знал, на чем можно было заработать деньги. Мне, конечно, было интересно заниматься драматургией, сценарии писать, но очень хотелось быстро добиться успеха, поэтому темы выбирались злободневные: описание сиюминутных событий, всякие комсомольские темы, по большому счету — все конъюнктура. Основная задача была — написать произведение, чтобы его купили. Покупали два министерства — СССР и РСФСР, кроме этого, поручали писать доклады первому секретарю ЦК комсомола. Я всегда писал о молодой литературе созвучно тому, как требовалось на Старой площади.»
К этому, вроде, и добавить нечего: сдавать экзамены по марксизму-ленинизму для него было «наказанием», а доклады первому секретарю ЦК комсомола писались «созвучно тому, что требовалось на Старой площади», потому что платили. Сохранись до наших дней первые секретари, думается, и не узнали бы никогда о том, как тяжело было нашему герою сдавать экзамены по марксизму. Наоборот, так лился бы на нас поток рассказов о «молодой литературе». Кстати, кто же Сашу Гафина - парня двадцати с хвостиком лет - первому секретарю-то порекомендовал для написания докладов? И комсомольский чиновник согласился, находя, что человек, окончивший «драматический семинар», лучше всех подходит для такой работы! Причем написание докладов шло в перерывах между подпольной торговлей антиквариатом, «подогревавшей интерес» нашего героя к искусству. В таком случае, и фальшивомонетчики своим ремеслом просто «подогревают» свой интерес к искусству изобразительному, а убийцы-рецедивисты – к анатомии. Будем ли мы рекомендовать их на этом основании в руководители попечительских советов Академии художеств или медицинской? А ведь это именно то, что произошло на глазах не только наших, но и вице-премьера Ольги Голодец и олигарха Петра Авена, который, видимо, решение и принимал. Поскольку в неадекватности подозревать этих людей не приходится, то из рациональных мотивов в назначении Гафина остается только его опыт по ведению «подпольной коммерции» антиквариатом. Других соображений на ум как-то не приходит?
Вместо заключения
На этом месте можно было бы поставить точку, если бы биография Гафина не оставляла стойкого ощущения, что он является членом сети, продвигаемым даже при отсутствии заслуг, но при этом гарантирующим ей полную лояльность. Сколько подобных деятелей было рассажено на ключевые позиции за последние годы! При этом бросается в глаза координирующая роль в этом финансовых структур, прямого отношения к той же культуре, вроде бы, не имеющих. Вроде бы. В реальности же именно они содержат телеканалы, журналы, порталы и «попечительские советы» ГМИИ и фестиваль диск-жокеев Alfa Future People. Вездесущие и всепроникающие спруты, перед представителями которых государственные чиновники выглядят не более, чем статистами, поскольку роль их заключается в придании ореола легитимности решениям, принятым на закрытых «междусобойчиках» банковского руководства. Что уж говорить про остальных граждан России, не имеющих ничего, кроме декларативных «прав», но не могущих повлиять даже на сидельцев из контор ЖКХ! Отвечая на уместный в случае «майданов» и «августовских» переворотов вопрос: Qui prodis?, остается признать, что основными «благополучателями» воцарения «демократии» в России явилась узкий слой олигархов, представители которых получили в свое распоряжение основные природные ресурсы страны, контролируют назначения на правительственные и прочие должности, «опекают» театры, вплоть до Большого, квартируя при этом на дачах русских классиков. В этой связи вспоминаются слова Победоносцева о том, что требования политических свобод являются не более, чем прикрытием для узурпации власти меньшинством и воцарения тотального неравенства: «Политическая власть, которой так страстно добивается демократия, раздробляется в этой форме на множество частиц, и достоянием каждого гражданина становится бесконечно малая доля этого права. Что он с нею сделает, куда употребит ее? В результате несомненно оказывается, что в достижении этой цели демократия оболживила свою священную формулу свободы, нераздельно соединенной с равенством. Оказывается, что с этим, по-видимому, уравновешенным распределением свободы между всеми и каждым соединяется полнейшее нарушение равенства, или сущее неравенство. Каждый голос, представляя собою ничтожный фрагмент силы, сам по себе ничего не значит: относительное значение может иметь только некоторое число, или группа голосов. Происходит явление, подобное тому, что бывает в собрании безымянных или акционерных обществ. Единицы сами по себе бессильны, но тот, кто сумеет прибрать к себе самое большое количество этих фрагментов силы, становится господином силы, следовательно, господином правления и решителем воли. … Люди этого рода выступают с громкими речами о равенстве, но в сущности любой деспот или военный диктатор в таком же, как и они, отношении господства к гражданам, составляющим народ». Не про наше ли время писал обер-прокурор Синода и наставник Александра Александровича, наследника престола, ставшего впоследствии царем Александром III? Имя последнего будет присвоено художественному музею, открытому в 1912 году в Москве. Тому самому, главой Попечительского совета которого и был назначен некто Гафин.
