Борис СЕРГЕЕВ. Наивные вопросы к рыночным экономистам
Выпуск новостей от 13 ноября 2014 года напоминал фронтовые сводки: о чем бы ни говорил нам ведущий, «бегущая строка», сопровождающая его рассказ, постоянно напоминая нам, что цена нефти опустилась ниже 80 долларов за баррель. Об этом же нам рассказывала миловидная ведущая экономической рубрики на высоких каблуках и в не очень длинной юбке. Наверное, с такой же интенсивностью отбивает сигнал SOS капитан тонущего судна. Поневоле складывалось впечатление, что и 1/7 часть суши вот-вот должна уйти под воду. В этой связи мне, дилетанту, хотелось бы задать несколько наивных вопросов специалистам, контролирующим «экономический блок» и который десяток лет обучающим студентов рыночной экономике:
(1) Почему практически все экономические новости в России сводятся к сообщениям о колебаниях цен на нефть и валютного курса? Около 60% работающих в России заняты в сфере услуг, еще 10% - в сельском хозяйстве, неужели эти люди ничем не занимаются, ничего не производят и не платят налоги? Или они просто неинтересны тем, кто продает нефть за границу? В этой связи о долларах и евро: ни в магазинах, ни в бесчисленных коммунальных конторах, ни на транспорте их к оплате не принимают, тогда зачем рядовым гражданам ежечасно напоминают о состоянии валютного курса? Или опять же, это не для них напоминания – стойте здесь смирно и слушайте, пока «большие дяди» свои вопросы решают?
(2) Пышногрудые особы женского пола, ведущие экономическую рубрику на многих телеканалах – это все выпускницы экономических факультетов? Или определяющим здесь является внешняя привлекательность вне зависимости от экономических знаний? И прошедшие «кастинг» потом просто получают текст для озвучивания. В таком случае, о чем же должны думать «капитаны российского бизнеса», включающие экономические новости? Они, вообще, с какой целью их смотрят?
(3) Теперь о «капитанах». Если цель бизнеса заключается в получении прибыли, то какое отношение он имеет удовлетворению потребностей рядовых и нерядовых граждан? Очевидно, что товар должен обладать определенными потребительскими свойствами, чтобы покупатель добровольно выложил за него деньги, но эти свойства можно и преувеличить, например, с помощью рекламы. И если вложение в рекламу обещает лучшую «продаваемость» товара, чем вложение в улучшение его потребительских свойств, то какой выбор сделает «капитан бизнеса»?
(4) Тем более непонятно, какое отношение бизнес имеет к удовлетворению общественных потребностей, являющихся «коллективным благом». Обеспечение чистоты воздуха или чистоты воды возможно коллективными усилиями, при этом по отдельности каждый индивидуальный вклад не играет здесь особого значения. Посему, с точки зрения конкретного предпринимателя расходы, связанные с экологией являются нерациональными и гораздо логичнее предположить за бизнесом стремление к эксплуатации «коллективных благ», причем на бесплатной основе. Примером тому является неконтролируемый поток мигрантов, от работы которых конкретные работодатели получают сверхдоходы, складывая их в собственный карман, и предоставляя общественным фондам нести расходы по обеспечению здоровья их работников.
(5) Целый букет вопросов возникает, как только нам начинают рассказывать про работу рыночных механизмов. Если в их основе лежит взаимодействие спроса и предложения, то почему цены на бензин в России растут вне зависимости от уровня его потребления? И почему цена на нефть вдруг упала накануне отопительного сезона в Северном полушарии при том, что имеются «очаги нестабильности» как на Ближнем Востоке, так и центре Европы? В прошлые годы в таких условиях цены на нефть только росли. И как быть с тем, что многие ресурсы ограничены и конечны, а потому и их предложение не может быть неограниченным. Значит ли это, что они достанутся только тем, кто в состоянии за них больше заплатить? Конечно, когда речь идет о жемчуге, яхтах или поместьях в Швейцарии, такой принцип не вызывает вопросов, но как быть, если дело касается товаров первой необходимости? В перспективе в него может попасть, например, вода.
(6) И, замыкая круг, как быть с категориями работников, не приносящих доходов, сопоставимых с нефтяным сектором, но выполняющих важные общественные функции, такими как врачи, преподаватели, научные сотрудники, библиотекари, музыканты, должны ли они отмереть в связи со своей низкодоходностью? Или же ограничить своим обслуживанием только «платежеспособный сегмент» рынка? Тот самый, для которого у нас и показывают экономические новости.
