Леонид ТАТАРИН. Дети

Наш сын пошёл в первый класс! В семье праздник. Даже двухлетняя Ирина серьёзно отметила:

- Андрюша совсем взрослый. Мне до него расти очень долго надо.

В школу Андрюша собирается быстро и со своим   соседом-одноклассником Сашей  бе­гут наперегонки. Но через неделю что-то изменилось в настроении ребят. Как-то вечером   жена мне сказала, что случайно услышала тайный сговор дружков: "Давай завтра не пойдём в школу - скажем, что живот болит".  Посмеялись детской хитрости и решили, что до утра они всё забудут. Но утром слышим от нашего первоклассника, которого разбудили:

-         Мама, у меня болит живот. Я не могу  идти в школу.

Жена, сама  учительница,  возмутилась:

- Знаю твою болезнь - слышала вчера ваши секреты   с Лукьянченко Сашкой. Быстренько одевай­ся и бегом в школу!

-  Мы вчера понарошку шутили, а сегодня у меня по-настоящему болит живот.

 И такие искренние слезы, что я решил провести тесты на аппендицит. Жена рассердилась:

- Тоже мне хирург нашёлся! Лучше собери его быстрее, да отведи в школу.

В том году я получил диплом капитана дальнего плавания, но раньше работал штурманом на больших рыболовных траулерах. Рейсы были длинные, по шесть месяцев - всякое в море случалось. Даже приходилось трижды быть ассистентом у хирургов при выполнении операций в морских условиях по удалению аппендикса. Научился делать уколы внутривенно, подкожно, внутримышечно, накладывать швы, повязки, изучил симптомы разных заболеваний. Поэтому решил, что все симптомы ребёнок си­мулировать не в состоянии. Проверил - очень чёткая картина - воспаление аппендикса.

- Надо вызывать скорую помощь и везти его в детскую больницу.

Не обращая внимания на учительскую реакцию жены, пошёл на улицу и по телефону-автомату   вызвал скорую помощь. Минут через десять приехал врач. Заключение однозначное - везём в хирургическое отделение детской областной больницы. Тут уж наш симулянт взвыл:

-         Папа, я боюсь - я пошутил! Ничего у меня не болит! Не надо меня резать!

Из своей кроватки начала подвывать проснувшаяся Иринка:

- Не надо резать моего братика!

Пришлось насильно одеть Андрюшу и унести на руках в машину скорой помощи.  В  хирургическом отделении быстро сделали анализ крови. Решение врача:

-         Срочно в операционную!

Истошные  детские крики, слезы, цепляния за мою одежду:

-         Папочка, не отдавай меня этим фашистам! Они меня зарежут! Я больше не буду притворяться!

 Молодая, крупная санитарка решительно взяла под мышку визжащего, брыкающегося мужичка и унесла в операционную. Вскоре его визги затихли - видно уснул под общим наркозом. Я ожидал в коридоре. Минут через сорок из операционной вышел хирург:

-         Всё нормально. Пусть поспит ваш герой. Вовремя вы его привезли. Можете ехать домой.

Я пошёл в магазин, купил бутылку хорошего коньяка и пошёл снова в больницу. Отыскал хирурга, который за это время   успел сделать ещё одну операцию и отдыхал на диване. Увидев коньяк, рас­смеялся:

- Ох уж эти родители! Не дадут спокойно умереть человеку! - но достал из шкафа две мензурки, открыл бутылку, на­лил точно по одному грамму в каждую стекляшку:

     -  Больше нельзя! Сопьёмся! Ну, папаша, - будь здоров и ты, и твой сын, и я заодно с вами!

Красивая, добрая улыбка   человека   с   хорошей   душой.

Вернулся домой, успокоил жену и маляву Ирину:

-  Никто твоего братика не зарезал. Спит он.

После всех   переживаний дома не сиделось  -  решили сходить к знакомым.

У жены нога в гипсе после тяжёлого перелома во время гололёда в конце зимы - ходит на костылях. Но сидеть дома не хочет - погода прекрасная, пойдём потихоньку, погуляем. Вышли во двор, мед­ленно, не торопясь пошли через небольшой пустырь. Надо перейти улицу Фрунзе. Дошли до сере­дины улицы:

-  Не будем торопиться, пропустим   самосвал.

Вдруг я   неожиданно обнаружил, что лежу на брусчатке мостовой, передо мной   лежит моя двух­летняя дочь Ирина, визг тормозов самосвала, истошный крик жены.  Рядом с головой дочери про­катилось   переднее   колесо   самосвала   и   катится заднее - прямо на голову ребёнка. Как в диком кошмаре резко дёргаю дочь к   себе - огромное колесо, замедляясь под визг тормозов, прошло поч­ти вплотную мимо головы   дочери. Какие-то незнакомые   люди   держат за руки мою жену, другие пытаются   помочь мне.  Резко вскакиваю на ноги, поднимаю зарёванную   дочь.  Крики, ругань. Быст­ро, как только позволяет состояние   жены,   уходим. Сам я так и не понял, что со мной произошло. Через какое-то время, успокоив мою Марьюшку, добился от неё более-менее связного рассказа.

- Упал ты, как подкошенный, без какой-либо видимой причины, метров за десять перед само­свалом. Я на костылях и в гипсе ничего сделать не могу. Люди рядом орут, но никто не сообра­зил схватить ребёнка. Или испугались, или окаменели от неожиданности.

На следующий день я пошёл   в   рыбацкую медсанчасть. Рассказал   всё   терапевту, потом невро­патологу, кардиологу.  Все меня внимательно осмотрели, прослушали, сняли кардиограмму.  Никто не обнаружил никаких отклонений.  Итог подвёл старый хирург,  бывший полковник медицинской службы:

- Слушай меня, капитан! Не строй из себя старого больного матроса - тебя ещё оглоблей не убьёшь! Главная твоя ошибка, что ты после такого стресса выпил всего один грамм коньяка - надо было не менее ста, а лучше двести. И поспать после этого минут, эдак, шестьсот!