Светлана РУДЕНКО. Феномен Сенчина, или Откуда ж эта вонь?
"Афинские ночи" Романа Сенчина. (Независимое издательство "Пик", Москва, 2000 год ). Возможно, мое знакомство с книгой так бы и не состоялось, если бы не давняя любовь к Древней Греции. Все остальное ничего интересного не обещало - глянцевая дорогая обложка, и довольно-таки интеллигентный Сенчин на фоне античных скульптур. Разве этим сегодня увидишь?! И не такое на книжных развалах видали. Но стоило только открыть книгу - и оказалось - неизвестный пока мне Сенчин - счастливый обладатель Гранта президента Российской Федерации в области культуры и искусств. Дальше - круче, из короткой аннотации узнаю - рассказы "Погружение", "Общий день", "Вдохновение" - стали "литературной сенсацией 1999-2000 гг". Согласитесь, довольно веские аргументы, чтобы немедленно приступить к чтению. Свое погружение в "необычную прозу одного из самых заметных молодых прозаиков России", как значилось на обратной стороне обложки, начала с "Погружения" -сенсация все-таки. Однако погружение оказалось безрадостным и, мягко скажем, заурядным.
Судите сами. Главный герой Маркин, как и сам Сенчин - литератор (придумать что-нибудь пооригинальнее у автора то ли не хватило фантазии, то ли душевных сил, то ли просто лень одолела). За написанием шедевров Маркина мы не видим - весь день с утра до вечера проходит в монотонной скучной суете. Уже через пару страниц понимаешь - всему виной - жена Маркина, Елена. Это она погубила талант. Еще бы - она вынуждает его бежать на молочную кухню за розовым "Агу", мыть полы и добывать деньги на пропитание и памперсы годовалой Дарье. А еще требует ласки.
- Ты куда? - спрашивает жена и набрасывается на Маркина, валит обратно в постель. - Ты от меня не уйдешь! - шепчет игриво.
Не жена, а просто какая-то вампирша, выжимающая последние соки из подающего надежды писателя: "Целует жену. Ее губы впиваются в его, руки крепко обхватывают шею. Поразительно, сколько у нее сил. Целый день с ребенком, ночами вскакивает по десять раз успокаивать. Еще и на мужа хватает. Маркин же в последнее время, как выжатый лимон. Безвольный, размякший, дряблый..." Так зачем ты женился? - так и хочется спросить измученного до полусмерти героя.
"Он когда-то любил эту женщину", - слабо пытается нас убедить Сенчин, потому что "повезло ему, что встретилась Елена, красивая умная, удивительная простая женщина, взяла его к себе, полуспившегося студента из общаги, стала его женой..." В общем, причина как всегда оказывается в неумирающем, актуальном во все времена, квартирном вопросе.
У героев Сенчина биографии похожи до такой степени, что приходится дивиться бедности творческой фантазии. "Погружение" и "Афинские ночи" и вовсе путаются, так что читая друг за другом рассказы уж и не помнишь, как звали жену и детей, писатель или художник главный герой.
...Маркину, герою "Погружения", приходится участвовать в тараканьем море, и к этим насекомым, в отличии от людей, он питает просто родственные чувства: "Молодые, совсем малютки, взрослые усачи, самки с красивыми коробочками-яйцами за спинам выскакивают, задыхаясь из норок и попадают в отраву. Секунда, другая - и они становятся вялыми, порошок облепляет их, тараканы с трудом расползаются прочь. Срываются со стен, дрыгают ножками, словно растирают коченеющие тельца".
Маркин бездарен, и это очевидно, но свой полный творческий нуль он скрывает за будничной суетой, за трудностью жизни. И его спасение, что есть у него Елена с ее любовью и требованиями, благодаря ей он сам себя обманывает, тешит мыслью: "Не будь этих нудных бытовых забот, я бы стал гением". Ан, нет. Но какую, оказывается, глубокую и всеоблемлющую аллегорию разглядел в такаранах автор послесловия "Феномен Сенчина" Александр Рекемчук: "Мы с вами на пороге открытия. ...Рассказ "Погружение" вовсе не о тараканах, а о людях". А еще оказывается "Погружение" - это рассказ о потерянных поколениях русской интеллигенции.
Главным воплощением потерянного поколения стали три героя из "Афинских ночей". Вместо имен у них клички - Хрон, Мускат и Дэн. Они жаждут афинских ночей - то есть пьяной оргии. В Москве на имеющиеся у них гроши - создание шедевров опять же только в планах - сильно не погуляешь и потому трое друзей отправляются в Можайск. Все попытки заняться развратом и "снять телок" заканчиваются неудачей, но оргии хочется:
- Ну, где оглушительный праздник, афинские ночи?! - ворчит Мускат.
И потому от безысходности набрасываются они на Хрона, то бишь главного героя.
- Ну что, - глухо произнес Дэн, если с телками не получилось, придется идти другим путем.
- Каким? - заинтересовался Борис
- Да каким... Хрона придется оприходовать. Извини. Хрон, другого выхода нет...
И весь этот откровенный сюрр, Рекемчук комментирует так: "Феномен Сенчина заключается помимо прочего в том,что правила писаны не для него. Он не замолчит, покуда не выскажется до конца, покуда не расскажет всей правды". Выходит, у нас появился новый Раскольников, скорее даже Ницше, супергерой. Суперчеловек и суперписатель, для которого правила не писаны.
Роман из "Общего дня" ненавидит всех, свою мать тоже.
- Ну дай мне денег! - ору я. За удовольствие иметь ублюдка надо платить! Я еще не разу не ударил ее, но, думаю, скоро это случится. Я ненавижу ее, ее старость и всю ее вонючую жизненнку... И с со своей бывшей одноклассницей Аленой он ходит по музеям лишь для того, чтобы занять у нее денег.
Правда Сенчина банальна: весь мир - дерьмо. Выхода нет, нет даже света в тоннеле, он давно пропал. Одна темная ночь без конца и без краю. И дело даже не в позитиве, об отсуствии коего так кручинилась одна критикесса, куда более страшным является полнейшее отсутсвие какой-либо нравственной позиции у самого автора. Хотите убедиться - пролистайте хотя бы рассказ "Первая девушка". Внимательно читать не советую - можно отравиться. Главный герой учится в строительном ПТУ, он невинен и у него первая любовь к однокурснице. Красавица Оксана недоступна и своенравна, прямо как у Гоголя. На этом сходство с классиком заканчиватся. Ребята вместе со своим воспитателем решили проучить Оксану - вчетвером изнасиловать ее. И предлагают стать соучастником герою. Нет, он не вознегодовал, не набил морду, и даже не прудупредил Оксану тайком. Он вместе со всеми ее насиловал, и ему видите ли странно было что на следующий день Оксана выглядела как обычно и ничто не говорило о вчерашнем, она была так же красива. (Ему наверняка хотелось лицезреть ее униженной и раздавленной). Страшен финал:"Но во мне не вскрикнуло что-то, не замерло, как бывало всегда, когда я смотрел на нее... И никто не был тайной, загадкой, детским секретиком. Все стало как надо".
Никакого наказания - ни морального, ни общественного ни уголовного. Обыденное событие, мир не перевернулся, все осталось на своих местах. Я вспомнила "Бездну" Леонида Андреева. Сюжет похож, но вспомните нравственные терзания героя, овладевшего изнасилованной незнакомцами девушкой. И отношение к герою автора. Здесь все - в порядке вещей.
Повести и рассказы Сенчина я бы назвала галереей нравственных уродов, вконец деградировавших типов, и странно что Сенчин упивается ими. И зачастую даже дистанции между автором и его героем нет. Из непонятного кокетства он называет героев своим именем - Романом, Сэмом, Сенчиным. Герои Сенчина вроде бы принадлежат к разным слоям - один служит на пограничной заставе ("Сутки"), другой учится в строительной училище ("Первая девушка"), работает на заводе ("Сегодня как вчера", "В новых реалиях"), есть писатель ("Погружение", "Вдохновение") и художники ("Афинские ночи"). И вроде бы они не люмпены, не маргиналы, не бомжи. А глянешь - на них и страшно - вечно полупьяные, обкуренные, затравленные и угненные мыслями о самоубийстве.
Мне могут возразить - мир таков, и Сенчин просто добросовестно его описывает. Но в чем тогда литературная сенсация, когда и до Сенчина щедро описывались "свинцовые мерзости нашей жизни". Ни стилистически, ни тем более сюжетно творения Сенчина оригинальностью не отличаются. Во французской и английской литературе этот период нытья, чернухи и неонизилизма уже давным-давно миновал. Вспомните хотя бы Раймона Кино с его "Зизи в метро" и тогда вряд ли вам захочется называть Сенчина литературной сенсацией...
Мир такой, каким мы его хотим видеть. Слово имеет свою самоятельную жизнь. И за него в ответе художник, создающий свой мир. Нет я не за дадактичность литературы, но если писатель берется за перо, то хотя бы иногда должен спрашивать себя - зачем, во имя чего? Думаю, уже прошел период, когда нужно было изобличать и выдавать чернуху за сенсацию.
