Игорь АВЕРЬЯН. Пейзаж после шторма.
Шестьдесят бесконечно долгих часов трагедии с заложниками и удавшийся штурм должны были изменить политический и психологический ландшафт нашей жизни, всего нашего российского бытия.
В первые минуты освобождения мы облегчённо вздохнули, на наших глазах воскипели слёзы благодарности спецназовцам и восхищения их работой. Мы смотрели на экран, где с небывалой щедростью, не жалея дорогущего эфирного времени, нам демонстрировали трупы наших убиенных врагов, и надежды, великие и высокие надежды плескались у нас в сердцах: вот теперь-то всё стало ясно, теперь не осталось пространства для политических спекуляций и фразёрства, теперь-то, после такого урока, мы!.. И т.п.
Но восхищение высокой до опьянения минуты естественно, по законам психологии, уступило место трезвому взгляду на пейзаж, который нам демонстрирует наше ТВ после буйства норд-оста.
И выяснилось...
Мы, планируя блестящую операцию по освобождению заложников, спланировали её только до момента уничтожения террористов. А эвакуация отравленных газом, ослабленных трёхдневным голодом и жаждой семи сотен заложников была организована так из рук вон никудышне, что поневоле закрадывается мысль: а думали ли об этом вообще? Спецназ сделал своё дело ювелирно и вдохновенно; но спасённых им людей, обеспамятевших и ослабленных от газа, выносили из зала неправильно, ибо не было подготовленного персонала; их везли в больницы в обычных пассажирских автобусах, которым на пятачке перед дворцом, запруженным брошенными машинами, и разъехаться-то было трудно, не говоря уже об отсутствии в них потребного в таких случаях медоборудования... Нет, не думали, конечно; во всяком случае, недодумали.
Горько. Такие ошибки не проходят бесследно для наших душ.
На НТВ промелькнула картинка - среди венков, сложенных перед проклятым ДК, был и с такой надписью: «Жертвам спасителей». Горе горькое подвигнуло одного из нас написать эту неумную, непродуманную, кощунственную фразу - повторяю, спецназ шёл на верную смерть, чтобы спасти людей, и спас их; погибшие заложники, все 120 человек - это жертвы негодяев-террористов, а не спасителей; несмотря ни на что! Но... но есть в этой надписи какая-то неизреченная правда, которая не позволяет осуждать написавшего её.
Прошедшие после шторма недели на ТВ идут под знаком трагедии на «Норд-осте». Никуда от этого не деться. Да, снова на ОРТ состязаются горе-эрудиты под ласкающим взором шоумена - баловня судьбы; снова на второй кнопке разъезжают по нашим улицам бандитствующие персонажи убогой до омерзения «Бригады», отвратительно лживой в своих потугах показать «бандитов с человеческим лицом»; снова, в который уж раз, отправляются в опасный рейс с опасным грузом дальнобойщики Гостюхина и Галкина; снова на «Культуре» две кумушки в «Школе злословия» невнятно то ли злословят, то ли славословят; снова ещё один шоумен на той же «Культуре» демонстрирует провокационныве словесные кульбиты о «культурной революции»... Всё, как будто не было «Норд-оста». Но он был. Но он был...
И мы увидели знаменитую артистку Ванессу Редгрейв, обивающую пороги датских присутственных мест, дабы защитить несчастного неправедно преследуемого Закаева, одного из организаторов и главарей террора. На кой чёрт ей сдался Закаев? Неужто её сердобольная миссия проплачена? А что, Европа тоже любит деньги. Всё может быть. Но может быть и другое - поглубже и посложнее. Если мы перечтём недавно вновь изданную книгу Данилевского «Россия и Европа», нам в поведении и европейской кинозвезды, и европейской дипломатии, и вообще западноевропейцев многое прояснится. Рукописи не горят, а провидческие книги не устаревают.
И мы видим знаменитого Хасбулатова, профессора нашего московского, который, оказывается, ездил в Данию на... всемирный сходняк чеченских террористов - «проследить, не говорилось там что-нибудь против России». Вот здесь вовсе ни черта не понятно! Что сей сон значит?! Наше государство протестует против этого «конгресса», Президент страны отменяет госвизит - а профессор, руководитель московской чеченской диаспоры, которая клянётся в том, что не поддерживает террористов ни копейкой - моральной и материальной - едет на «конгресс» что-то там «проследить»! Ну, и что, проследил? Проследил, говорит; против России там ничего не говорилось. Детский сад, ей-Богу! Во-первых, такого не может быть, чтоб не говорилось; а во-вторых, поверив ему, зададимся вопросом: а если бы говорилось, тогда что? Что он, вообще, там делал? Фантасмагория какая-то! Если его туда посылали, как говорится, компетентные органы с какой-то деликатной миссией, так нечего его по ТВ показывать, так не делается; если он ездил туда по каким-то другим, негосударственным линиям, так его надо привлекать к ответственности за содействие терроризму.
Не только, видать, в датском королевстве и в датских головах что-то неладно...
В первую же неделю после трагедии увидели мы знаменитого Брюса Уиллиса в «Крепком орешке». Помню, этот «Орешек» я впервые посмотрел на его премьере в Доме Кино лет 10 или 15 назад. Тогда, конечно, пропорхнули мимо ушей, не зацепив, беглые упоминания о «двадцати процентах погибших заложников», о «хельсинкском (у нас стокгольмском) синдроме» и т.п. Как это было далеко от нас тогда! Но вот - изменились времена, и это подступило к нам вплотную. «Я знаю вас, америкашек», говорил главный злодей фильма террорист Грубер. На этом знании он построил операцию.
Чеченцы знают нас, русских. Это мы их не знаем - горско-кавказский менталитет закрыт для нас, сколько бы мы ни жили рядом с ними. А они знают нас, потому что у нас открытые души. Они живут не рядом с нами, а среди нас. Они покупают квартиры в Москве и других наших городах, они рожают здесь детей, которые, подрастая, учатся в наших школах в нашей детской русской среде. Чеченские боевики и террористы знают нас. Они знают наше русское всепрощенчество, нашу душевную отходчивость, нашу религиозную, национальную и прочую терпимость, нашу расхлябанность, нашу великую русскую доброту и - увы мне, увы! - нашу продажность и склонность к мздоимству; они знают наши достоинства и пороки и в любой момент могут использовать их в своих целях. Это же реальная, животрепещущая опасность!
Они едут в Россию из Чечни - они же граждане России! - и открывают здесь фирмы, делают здесь бизнес. Зададимся вопросом: может ли русский человек поехать в Чечню (в Азербайджан, в Киргизию и т.д.) и открыть там фирму, делать бизнес? Или просто торговать, например, на рынке где-нибудь в Гяндже тамбовской картошкой? Дикая мысль. А вот к нам все едут, получают регистрацию, благополучно торгуют, обживаются здесь, и...
Вопрос, имеющий очевидный ответ: как используется миллионная - если не миллиардная! - прибыль (в долларовом исчислении, конечно) от чеченского бизнеса в Москве? в России?
Всё это известно. Может быть, оглядываясь в пейзаже, оставленном нам штормом после норд-оста, мы придём в себя и всерьёз, оставив, наконец, патетику, ложь и политиканство, займёмся решением очевидных и более не терпящих отлагательства насущных проблем?
Наверное, прошло слишком мало времени после трагедии на «Норд-осте», чтобы почувствовать, изменился ли наш политический и моральный ландшафт вследствие такой бури. Ближайшее будущее покажет, сумели ли мы извлечь урок из пережитого страной в Москве - да, в Москве, ибо не будем забывать, чтот были до Москвы и Будённовск, и Буйнакск, и Волгодонск, да и в самой Москве уже и дома взрывались, и троллейбусы горели, и в подземном переходе на Пушкинской от рук террористов погибли люди.
Ближайшее будущее покажет - ибо на раскачку у нас уже нет времени. Нынешний пейзаж после шторма безрадостен: внезапный шторм часто оставляет после себя руины.
