Владимир СМЫК. Из цикла «Волны»

* * *

М. Т.

Когда вдали туман качает гору,

родную кровь в закате узнаешь,

когда любовь судьбой уже зовешь,

спокоен ты, как небо или море.

И для зыбей приходит час смиренья,

мятежных избавления ветров...

А знаешь, море тоже заточенье

меж берегов и белых облаков.

         * * *

Несравненное синее море, пей это вино, изумрудное ты несравненней.

Слышишь – учит гроза говорить  горизонт, проставляя огнем ударенья?

К нам не ветер – мальчишка еще, ветерок – прикатился проказник

На волне. Слышишь, тучи идут? И не громкие фразы –

Гром  слетает с их уст.

Берег пуст.

Берег пуст, ну и пусть

Изумруд изумит лишь грозу.

Каждой молнии он изломает стезю.

Изумруд, исторгающий смерч из глубин, предпочтя бирюзе

Разомлевшего душного южного полдня, ты вышло навстречу грозе,

Море!..

ВОЛНЫ 

Настеньке

Прекрасны стихии, прекрасней один только Бог.

И первой в ряду сих бессмертных - стихия морская:

Царишь, совершенством на солнце беспечно сияя,

Сама свой глубокий исток и блестящий итог.

Как дразнишь величьем поклонников жалких твоих,

Которых по градам и весям далеким и близким

Собрали – хромых, и сухих, и глухих, и немых  -

В лечебнице детской на береге евпаторийском.

Они влюблены в неземную твою красоту,

Пролей им хоть каплю свободной, божественной мощи

На мальчика на костылях или девочку ту –

в коляске по пляжу живые везут ее мощи.

Но, гордая сила, что скромный тебе этот рай

С его тихим часом и ангелом в белом халате –

За горизонтом нет мира и в тучах раздрай,

Край неба темнеет, и слышатся грома раскаты.

И волны литые стволы покатили туда,

Где мечутся смерчи, где сполохи молний любезных,

Где в небе беззвездном трубит роковая труба,

И где ты разверзла могучие черные бездны.

Не день и не ночь ураганное небо темно,

И SOS все слабее сигналы в эфире звучали,

И всех, кто был штормом захвачен вдали от причала

Девятый твой вал сокрушал, отправляя на дно.

О, славное Черное море,  гуляешь ты всласть,

Бесстрашно гуляешь по милям своим беспросветным.

Какая скрутила стихию свободная страсть?

Уж волны намаялись, диким гонимые ветром.

Им осточертела беснующаяся круговерть,

И лишь одного уже чают они – возвращенья

Туда, где покоится невозмутимая твердь –

Потерянный рай. Как его умолить о прощенье?

А вот он и берег. И пляжа остывший песок

Услышал, как волн затихает бушующий рокот.

Как голос на исповеди переходит на шепот, 

Так с шорохом белая пена ложится у ног. 

* * *

Волна вздохнула шумно и опять

Так горестно… И, затаив дыханье,

Ты слушаешь, и силишься понять

Ночного моря шум, ночных небес молчанье.

Вот полная луна вплывает в окоем,

Кладя  дорогу для равнины водной.

О чем волна  печалится? О чем

Морская бездна жалуется звездной?

РУССКОМУ МОРЮ

Ветер кинулся прямо на грудь и лицо облизал,

Встрепенувшись, подняли акации радостный шум.

Взволновалось и море – и двинуло вспененный вал.

И, вздохнув полной грудью, ему я навстречу шагнул.

Принимай мой глубокий поклон, осиянная зыбь,

Как ты здравствуешь, сила без меры и ширь без преград?

Всем я сердцем люблю твой могучий свободный язык,

Потому что он нашему русскому – брат.

Донесли ведь не зря твое русское имя века.

Чем и волны твои не седые в степях ковыли?

Облака проплывают. Плывут и плывут облака

Над твоею равниной, что русской равнине сродни.

 ____________________________

* С IX века в арабских источниках Черное море называлось русским

* * *

М.Т.

О, море Черное, когда еще увижу

Твой блещущий, ликующий простор?

Да и увижу ль? Солнце ниже, ниже,

И синих волн все тише разговор.

Эвксинский понт, ты знаешь: смертны люди,

Заката луч последний прилетит…

В последний раз дай поцелую груди,

Соленые, твоих океанид.

За тысячу уеду километров;

Ты пену волн поднимешь высоко –

И выйдут облака. Прикажешь ветру,

Чтоб их ко мне послал? – ему легко.