Руслана ЛЯШЕВА. Возвращение романтизма? Зачем же нет!

Еще не смолкли арьергардные стычки между сторонниками нового реализма и приверженцами постмодернизма, а уже вырисовывается облик следующей литературной эпохи. Постмодерн свое отработал и, надо честно признаться, поднадоел читателям. Всему свой срок. Модерн в русском искусстве и в литературе, то есть Серебря­ный век, возник на рубеже XIX и ХХ-го столетий и завершился в 10-ых годах прошлого века. В советское время Серебряный век, как, яко­бы, упадочническое направление, официально не был признан и существовал в режиме запрета. А запретный плод, как известно, сладок. Соцреализм был ориентирован на классику, на Золотой век русской литературы, но интерес к его наследнику - Серебряному веку подспудно нарастал и нарас­тал. Закономерно, после перестройки препоны исчезли и дитё модерна, то есть постмодернизм, не замедлило объявиться. Ремейки, пародии, гро­теск заполонили либеральные журналы. Во Франции постмодерн захлестнул литературу и философию, у нас он довольствовался одной изящной словесностью: критиковал и обличал советскую эпоху и предыдущие века русской истории.

В русском модерне как раз не было упадочности, это был поздний взрыв романтизма с его стихийной мощью, как у поэта эпохи предромантизма Гавриила Романовича Державина, Жалкие потуги нынешних постмодернистов и обличителей, радеющих не столько о музах, сколько о власти над му­зами и над людьми, и даже над государством. Вычурный постмодерн был об­речен на короткий век. Ну, о "покойнике" полагается говорить или хоро­шо, или никак. Ну, никак так никак.

Теперь наша литература обратилась к истокам ХIХ-го столетия, к Золотому веку той поры, когда гремели споры между классицизмом и романтизмом, а пересмешники из "Арзамаса" изводили архаистов из "Беседы" шутливыми розыгрышами и веселыми насмешками.

Сказать, что сейчас возвращается литературоцентризм - еще ничего не сказать. Искусство возвращается.

Рассмотрим литературную ситуацию на трех произведениях.

Гусев В.И. Год неспешный. 2013-2014. Сады - город. Роман-дневник в лирических стихотворениях и отступлениях в прозе. (М.:"У Никитских ворот", 2015.)

Убогий Ю.В. Время вокзала. Дневник писателя. (Журнал писателей России "Нащ современник", № 9, 2015).

Архангельский Александр. Правило муравчика. Сказка про бога, котов и собак. (Ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал "Знамя", № 9, 2015).

Реализм во внешней политике России совпал с новым предромантизмом в литературе

Выступление президента В.В. Путина на юбилейной сессии Генассамблеи ООН, а также согласие Совета Федерации на использование Вооруженных сил России в Сирии вызвало оживленные толкования в прессе - порой с противоположных точек зрения. Как известно по пословице: "Обжегшись на молоке, на воду дуют", - некоторые вспомнили наш уход из Афганистана, не солоно хлебавши. Например, главный редактор "Московской правды" Шод Муладжанов в статье "Воздушная тревога?" под рубрикой "Позиция" (МП, № 177 от 1 октября 2015 г.) размышляет: "Как показывает опыт международ­ного давления на воинствующие группировки исламистов, толку от военных действий против них бывает или мало, или совсем чуть-чуть. Многолетние боевые действия в Афганистане, Ираке, события последних лет в Ливии и Тунисе, в некоторых других регионах Азии и Африки ясно продемонстрировали: люди гибнут, мира нет".

Шод Муладжанов замечает, Россия, мол, до сих пор играла здесь скорее политическую, дипломатическую, идейную роли, чем силовую и собствен­но военную. Затем он задается вопросом: "Готова наша страна к возможной реакции исламистов на ее реальное вступление в коалицию противников ИГИЛ?"

Ответ на этот вопрос можно было прочесть через два дня в интервью президента Академии геополитических проблем, доктора исторических наук, генерал-полковника Леонида Григорьевича Ивашова, между прочим, поэта, главному редактору газеты "Советская Россия» В.В. Чикину - "Мир или война" ("СР", № 109, от 3 октября 2015 г.). Лаконичный и точный ответ: "Если не остановить эту угрозу на дальних подступах к российским гра­ницам, то придется воевать против ИГИЛ в пределах Садового кольца и по всей территории РФ",

Очень интересное разъяснение дал Л.Г. Ивашов тому, что за три дня мир перестал быть однополярным и двинулся к многополярности. Процитируем: "Президент РФ не ограничился анализом мировой ситуации и критикой США и Запада и предложил стратегию выхода из кризиса между­народной безопасности. В числе главных предложений возрождения роли ООН в качестве универсальной организации по поддержанию международного мира, восстановление суверенности государств и повышение их статуса в борьбе не только с терроризмом, но и о американским диктатом, привержен­ность нормам международного права, приоритет политико-дипломатических мер в межгосударственных отношениях. И в речи В.В. Путина я услышал контуры геополитической доктрины России и внешнеполитического выражения национальной идеи: справедливый и безопасный мир".

Именно за это мировая пресса и признала, что Владимир Путин переиг­рал Барака Обаму на юбилейной сессии Генассамблеи ООН.

Но российского читателя меньше всего, конечно, интересовал Б. Обама. Скользя глазами по строчкам газетного текста на первой поло­се "СР", он сгорал от нетерпения узнать, соотнесет или нет Леонид Гри­горьевич внешние успехи России_, президента В. Путина и его мидовской команды с внутренней ситуацией в нашей стране? Соотнес! Молодец гене­рал! Не пожалеем места для подробной цитаты.

«Успех, стратегический успех, В. Путина и его мидовской команды обусловлен тем обстоятельством, что внешней политикой занимаются опытные профессионалы-государственники, прежде всего С. Лавров, Ю. Ушаков, Г. Карасин и другие. Либералы-западники были удалены из внешнеполитического процесса. Для полного успеха российской внешней политики обязательным условием является внутренняя привлекательность страны. А здесь мы выглядим достаточно уродливо в экономической, финансовой, производственной, научной и, особенно, социальной сферах. Потому что правительство, Банк России и весь финансовый сектор, как и многое другое, в руках тех же либералов-западников. А профессионалов-государственников в правительстве не найдешь даже под микроскопом. За исключением трех-четырех человек, но жулье доминирует на всех уровнях власти. Своеобразный внутренний ИГИЛ. Так что В. Путину нужно проводить операцию, подобную ближневосточной, по очищению структур финансово-экономического блока страны и регионов от воровского терроризма».

На первой же полосе "СР”, рядом с беседой Л.Г. Ивашова и В.В. Чикина, напечатано интервью депутата Госдумы, доктора экономических наук Оксаны Дмитриевой "Отбирать у людей - минус для экономики” с критикой планов Минфина по сокращению социальных программ. Тут просто прямая подсказка правительству, как внутреннюю политику улучшать и делать ус­пешной. А сколько дельных и умных предложения высказывают в многочисленных статьях Юрий Болдырев, Валентин Катасонов и ряд других авторов, любя­щих Россию и болеющих за нее. Однако, впечатление такое, что статьи не читают те, кому они адресованы. Очень жаль. Ведь такая энергия в подкорке общественной жизни - огромный резерв для полного возрождения России; кстати, очень напоминающий энергию предромантизма в нашей совре­менной литературе.  В частности - в книге Владимира Гусева "Неспешный год";  поговорим о ней в следующей главке.

Дух народа вдохновляет генерала и поэта

Возможно, предлагаемая мной концепция начала эпохи предромантизма и романтизма в литературе покажется преждевременной. Как, мол, так?! Только что новый реализм одолел постмодернизм, теперь бы, дескать, ему и почивать на заслуженных лаврах. А его, по такой концепции, вежливо отодвигают в сторонку.

Согласитесь, направления в искусстве и литературе появляются вов­се не аналогично урокам по школьному расписанию: записано - математика, она и будет, а ежели в расписании литература, то торопитесь выучить наизусть стихотворение, чтобы не охватить двойку. Литература - дело стихийное, точнее сказать, органическое, обусловленное духом народа, в момент подъема она расцветает. Не случайно же шедевр древнерусс­кой книжности – «Слово о законе и благодати" митрополита Илариона рождается следом за "дивным чудом" духовного перерождения князя Влади­мира из язычника в крестителя Руси. Значит, дух народа был готов к при­нятию христианства, без чего никакое самоуправство князю не помогло бы. Настоящая литература возникает одновременно с глобальными событиями в жизни народа, предшествует им или следует за ними. Другой при­мер! Мощная стихийная поэзия Г.Р. Державина утверждалась одновремен­но с военными победами Екатерининских "орлов" - Потемкина, Румянцева, братьев Орловых и других полководцев, потому что продолжалась в России величественная эпоха Петра Великого и его последователей на российском престоле. В стихотворении "Бог" в 1784 году Державин восклицает:

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь - я раб - я червь - я бог!

Какой масштаб - безграничный! - в мироощущении поэта, а ведь счи­тается классиком. Ну как же, участник "Беседы" и прочее. Это же чистейший предромантизм. Младший современник Гавриила Романовича Державина - Василий Андреевич Жуковский - из "Арзамаса», но его последователь, ибо романтик - вопреки стычкам между "Беседой" и "Арзамасом".

Понять книгу Владимира Гусева "Год неспешный. 2013-2014, Сады-го­род" помогает прекрасная вступительная статья Владимира Ивановича в сборнике “Державин Г.Р. Стихотворения. Воронеж, Центр.-Черноземное кн. изд-во, 1980. (Серия "Отчий край"). Мои размышления о Державине во многом обусловлены этой статьей Гусева, которую я читала и в 1980 году, но по-настоящему оценила сейчас.

Возьмем несколько лаконичных цитат о характере и поэзии Державина: "...В нем бьется сознание достоинства своего таланта, созна­ние духа народа и высших энергий мира… для Державина вы­сокое служение - это, прежде всего, государственность..." (стр. 7)

"Достоинство гения, достоинство русского дворянина, мужчи­ны, наконец, проснувшегося человека-личности. Все это нераз­рывно с крупным талантом - его достоинством..."

"И вот Державин в почетной ссылке - он губернатор Олонецкого края... - и что же осталось? Осталась - ода: "Водопад"…"

"Не уживается, не уживается Державин; сетует Екатерина... Вот он - губернатор Тамбовской губернии: повод, по которому этот сборник выходит в данном издательстве…

Он не упраздняет науки, а наоборот. С яростной энергией на­саждает он просвещение. Открывает училища, отроит типографию, организует газету, театр и концертные представления. Тамбов­ская губерния живо становится средоточием гуманитарной куль­туры будущего Центрально-Черноземного края". (стр. 8-9)

"Почему при его имени нам "снится" нечто неимоверно живое и мощное? Тут запутаешься в "системе стыков, контрастов..." Век "вель­мож" и баснословных побед; век мощи новой, петровской Рос­сии; век грозного Пугачева; век царских богатств природы и

новых поместий; век фанфар и величия, звуков меди.

Все это чувствовал, сердцем знал именитый "старик" Державин… Но - век младенчества послепетровского духа. Век мощных, поро­чных страстей - и тайного недомыслия, неготовности...»

"Но культура - растение глубинное, "органическое"; но язык народа не терпит спешки, когда он, народ, образует свой вы­сокий литературный язык..." (стр. 11)

О ХVIII веке речь, а воспринимается, словно о нас. В. Гусев в книге "Год неспешный" о тех же проблемах размышляет, но уже от своего имени и применительно к нашей эпохе; в коротких афоризмах, в лиричес­ких стихотворениях и отступлениях в прозе. Дух предромантизма, по моей терминологии, - это ощущение поэтом мощи народного духа... Это же состояние - "предромантизма" Гусев испытывал и в году 1980-м, когда дело шло к каким-то переменам в государственной жизни. Но перестройка оказа­лась политическим фальстартом, если спортивный термин применить к по­литике, и предромантизм не перешел в романтизм, как в эпоху Державина и Жуковского. Вместо назревавшего подъема и расцвета перестройка привела к распаду Советского Союза и разграблению России.

Однако,  как доказывает "Год неспешный", страна, то есть мы – россияне, оклемалась; и дух народный снова на подъеме.

Позиция поэта-государственника в стихотворении В. Гусева, посвя­щенном Севастополю, в целомв озвращению Крыма в Россию.

Привет тебе, мой Севастополь!

Твои трагедии не кончены.

Твой Путь - Дороги, а не тропы

И не канавы у обочины.

Стоишь ты, небом освещенный,

Не признаешь ни ведьм, ни черта.

Три подвига!

Куда ж еще? - Но

Идет трагический четвертый.

В книге много юмора - оптимистического по духу. «О художестве. «Автобиографизм как суть»? Суть там – Высшая Сила.

Если ее нет, то и ничего нет. Есть только чья-то автобиография».

 Высшие Силы, по Гусеву, определяют основы мироздания: "Не говорить от Высшей Силы, а напоминать о Высшей Силе, которая - В нас. Не "Высшая Сила говорит", а "Высшая Сила, кою я чувствую, говорит мне, а я вам" (стр. 211).

"И вновь Крым: "Севастополь: русские! Молодцы” (стр. 268).

Безусловно, в книге объемом около 500 страниц много тем и проблем, много личных стихов, например, о двух дамах, между которыми разрывается душа поэта; о природе, о философии, об искусстве и эстетике идут размыш­ления, афоризмы и стихотворения. Пересказать все это в подробностях невозможно, да, пожалуй, в обзорной рецензии и не нужно. Главное, что вызывает интерес - подъем духовных сил в поэте, в обществе, в стране.

Вот и получается перекличка в позиции Л.Г. Ивашова и В.И. Гусева. Поже­лание   одно, чтобы политический фальстарт не повторился. Пусть наша дорогая Россия возрождается в присущей ей мощи!

Земля родная, исходил, благословляя

В 1980 году я побывала в Забайкалье, на родине матери, у родствен­ников в гостях и удивилась, что они сохраняют все православные традиции, словно десятилетия атеизма в СССР не существовало. С бурятами дружат, уважительно относятся к их вере, буддизму, даже показали мне дацан, но своя христианская вера для них - святое дело. Я, журналист, поняла си­туацию. Русские в Сибири при контактах с соседями другой национальности дорожат православием, как гарантией своей самобытности. У людей обра­зованных самобытность сохраняет русское искусство, русская литература, а народ, как и в прежние столетия, имеет опору в православии.

Нынче же материализм перестал быть государственной идеологией России, возрождение христианства пошло ускоренными темпами; священнослу­жителями, журналистами ("Народное радио", "Радонеж" и другие СМИ) и, конечно, писателями.

В "Нашем современнике" (№ 9, 2015 г.) Юрий Убогий в дневнике писа­теля “Время вокзала” размышляет о Боге в разных житейских ракурсах, У него два высших образования - Воронежский медицинский институт и Высшие литературные курсы, автор 12 книг, к 75 годам обзавелся солидным опытом.

Я, читая дневник Ю. Убогого, обратила внимание, что он смотрит на Бога как бы изнутри народа; и совершенно прав. Православие сплачивает народ.

"Истинная радость беспричинной быть должна или, точнее, иметь одну причину: то, что ты живешь, первый и главный дар от Бога имеешь и в воле Его благой находишься. - Так обобщает писатель и врач-психиатр Убогий жизненные впечатления. - Такая радость сильней и чаще всего в детстве и старости бывает, когда заботы житейские или еще не замутили ее в начале, или уже отпускать стали в конце. По лицам это заметно вполне. В детских радость очевидна, а в старческих прикрыта привычным за долгую жизнь выражением озабоченности повседневной. Но в разговоре со старым человеком она, радость, часто прямо-таки вспыхивает тебе навстречу, напоминая ту самую, детскую, такую уже давнюю. Смыкается тут начало с концом, и в этом благо великое. Правильно, стало быть, жизнь прожита, с Богом и в Боге" (стр. 64)

На ум приходят строки Ф. Тютчева о Царе Небесном такие же народные и демократические:

Эти бедные селенья,

Эта скудная природа —

Край родной долготерпенья,

Край ты русского народа!

Не поймет и не заметит

Гордый взор иноплеменный

Что сквозит и тайно светит

В наготе твоей смиренной.

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде царь небесный

Исходил, благословляя.

Традиция классики, на нее ориентирован Юрий Убогий. У Тютчева, естественно, творческий диапазон масштабнее, он поэт-философ, и эту его "романтическую" традицию продолжает В. Гусев, так что тема Бога и Высших Сил совмещает в современной русской литературе романтизм и реализм. В стихотворении "Последний катаклизм” Тютчев метафизически объединяет природу, так сказать Высшие Силы, и Бога.

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И божий лик изобразится в них!

 (1830)

По мысли Тютчева в “последнем катаклизме" природы тоже сойдутся начало и конец в космическом масштабе.

Всюду кошки, кошки, кошки

Кошки по своей популярности перещеголяли любую кинозвезду. Какую газету не откроешь, видишь пушистую мордень, например кота Демы на ру­ках хозяина Игоря Гамаюнова (НГ-ЕХ LIBRIS от 10 сентября 2015 г.) Или читаешь серьезную статью Юрия Болдырева и наталкиваешься на объяснение новаций либералов через пословицу: "Не все коту масленица" ("Советская Россия", № 107, от 29 сентября 2015 г.) А уж пушистеньких котят больше всех любят в "Московской правде", передовая статья о критикой роста цен имеет заголовок "Муркина диета” и сопровождается снимком печального пушистого ушастика; читатель про себя забудет, а кошечек бедненьких пожалеет ("МП", № 178, от 2 октября 2.015 г.). Мало того, вкладыш "Музыка­льная правда" дополнил котят еще и щенками, тоже хорошенькими.

Разве удержишься, чтобы не перефразировать старую популярную песен­ку: "Всюду кошки, всюду кошки, всюду кошки без конца, а без кошек жизнь плохая, не годится никуда».

В книгах кошки стали чуть ли не главными персонажами. А ведь про­будили любовь к кошкам и котам романтики, немецкие, если верить КЛЭ, ибо в ней сообщается, что Людвиг Тик, участник иенской группы романтизма в 1797 году написал сказку-сатиру "Кот в сапогах" с критикой пережитков феодализма. Правда, перевод В.А. Жуковского “Кота в сапогах", написанного в 1845 г. напечатанного в «Современнике" в 1846 г., соотносят с произведением Л. Тика, а называют стихотворным пересказом прозаиче­ской сказки Ш. Перро “Дядюшка Кот, или Кот в сапогах», представляющей литературную обработку народной сказки.

Дискуссия, понимаешь! Мне романтическая версия представляется бо­лее убедительной. Так что немецкие романтики открыли благодатную, сентиментальную тему для литературы. Впрочем, романтики тоже были, отнюдь, не первыми. Еще в Древнем Египте кошки имели высочай­ший статус, их обожествляли; была даже богиня в образе кошки - богиня Лис.

Закономерно, что В. Гусев в стиле романтической традиции не выпускает кошек, котов и котят с поля зрения - баллада, стихотворения или реплика.

КОТЕНОК

Кашляет-фыркает, кашляет.

Жалко, хоть наш ли, не наш ли он.

Трогательно и сентиментально, как должно романтику.

В неожиданном ракурсе осмыслил тему Александр Архангельский в сказке про бога, котов и собак "Правило муравчика" ("Знамя", № 9, 2015 г.). Война кошек и собак - скорее пародия в стиле уходящего со сцены постмо­дернизма. Только трудно понять, кого или что Архангельский пародирует. Романтизм? Социализм? Но про социализм А. Зиновьев оказал, что от него остались не пережитки, а недожитки. Критиковать (пародировать) недожитки нет смысла. Это, конечно, дело автора.

Другое тут цепляет, кабанчик в сказке "Правило муравчика" пред­ставляет себя котам и прочим братьям меньшим как "хрюрик"?! И все, дескать, его родственники "хрюриковичи"?! В России открыли памятник Рюрику и Олегу, основателям первой династии правителей. Мы же не из тех, кто не помнит родства, Такая пародия на Рюриковичей - оскорбитель­на! Нет, постмодернизм неисправим. От него ничего не дождешься. Будем считать, что либералы откро­венно высказались на тему российской государственности. Подняли забрало.

Как видим, романтизм в современной литературе ветвится по всем нап­равлениям.