Петр ТКАЧЕНКО. Сага о Корнилове.
В Лондоне в издательстве ““Skiff Press”” вышла книга М.К.Басханова “Генерал Лавр Корнилов”. Красивый фолиант в переплете и суперобложке. Михаил Басханов - не профессиональный историк и не литератор. Но в этом я не вижу недостатка. Наоборот, это могло бы стать благотворным условием, которое позволило бы автору явить более глубокий взгляд на революционную эпоху и гражданскую войну, остающиеся у нас и до сих пор запутанными, так как имеют самое прямое отношение ко всему, происходящему в России ныне. Ведь это давало некоторую отстраненность от множества лукавых версий и соображений историков. Тем более, что судя по огромной работе, проделанной автором, он подошел к своему труду обстоятельно, в том смысле, что по возможности подробно описывает события, иллюстрируя их малоизвестными, редкими и до этого недоступными документами и свидетельствами.
Надо сказать, что книга попала мне в руки несколько запоздало, хотя в период работы над ней я был знаком с автором. И видимо, неслучайно автор как бы боится ее обсуждения…
Отдавая должное автору за его трудолюбие и увлеченность историей, мы должны сказать об уровне и степени осмысления им происходившего, так как Лавр Георгиевич Корнилов (1870 - 1918) не проходящая фигура в нашей истории в период революционной смуты, а, как говорят, знаковая. И от того, как мы ее оцениваем, несомненно, зависит степень нашего понимания происходившего, да и происходящего сейчас. Здесь лукавым “плюрализмом”, где нет трезвой оценки фактов, а есть только “мнения”, не заслонишься. С этой точки зрения и хотелось взглянуть на книгу М.К.Басханова. Добавляет ли она что-либо к тому пониманию времени и личности Л.Г.Корнилова, которые сегодня существуют в общественном сознании, уточняет его в чем-то или пересматривает его? Безусловно, что-то добавляет к пониманию событий и личности генерала, так как автор привлек обширный и редкий исторический материал.
Особенно убедительно автор выстроил историю “Корниловского мятежа”, события во многой мере, как сказали бы теперь, виртуального. Но в чем эта история нас должна убедить и какие чувства вызвать? Все, что угодно, но только не восхищение генералом. Это обычная история о том, как политики переигрывают генералов. Коварство и беспринципность Керенского понятны, чего от него иного и ждать можно было, но где прозорливость, мудрость и решительность Корнилова? Их нет. И ясно почему. Потому, что Керенский и Корнилов не были противниками, но по сути единомышленниками, как говорится, - “детьми Февраля”. А конфликт, возникший между ними, не носил антагонистического характера, скорее он был вызван полной несостоятельностью Керенского, как государственного деятеля, неумением и нежеланием из соображений, конечно, “высших” и либеральных укреплять разваливающуюся армию.
Что побудило автора исследования о Корнилове на столь большой труд? Желание разобраться в событиях или в личности генерала? Нет. Исключительно слепое восхищение им, вопреки фактам, порой совершенно очевидным. И это определило характер его книги и ее значение для нынешнего общественного сознания.
Скажем, автор уточняет биографию Л.Г.Корнилова до Первой мировой войны, его службу в военной разведке. Хотя в последние годы этот период биографии генерала освещался довольно обстоятельно. К примеру, Борис Белоголовый - “Кашгарские письма Лавра Корнилова” (“Московский журнал”, №11, 1995 г.). Но о чем свидетельствует долгая служба Л.Г.Корнилова на Востоке в качестве разведчика и дипломата - в Афганистане, Кашгаре, Китае, Индии? Да, о его несомненных качествах разведчика, о его трудолюбии, о его мужественности. Но опыт разведчика и опыт крупного военачальника - это разные опыты. А потому главное, о чем она свидетельствует, состоит в том, что оторвавшись от войск, он не прошел всех служебных ступеней, не набрался опыта командования и к началу Первой мировой войны, оказался по сути, неподготовленным к высокой должности Главковерха. И когда генерал М.В.Алексеев отказывался назначать его главкомом Северного Фронта, мотивируя свой отказ отсутствием опыта у него, он был совершенно прав.
Автор проявляет по отношению к своему герою довольно обычный прямо-таки мистический трепет, никак не сообразуясь с упрямыми фактами. К примеру, он пафосно заявляет: “Там, где Корнилов всегда будет победа!” Но это ведь далеко не так. А как же гибель в апреле 1915 года его 48-й дивизии под Дуклой, в результате которой сам Л.Г.Корнилов попал в плен? Конечно, этому можно найти объяснение и отыскать виновных, но только ничем не поправить случившегося. Генерал Е.И.Мартынов писал в связи с этой трагедией: “48 дивизия имела полную возможность отойти и погибла лишь вследствие безобразного управления войсками со стороны командира корпуса Цурикова и особенно самого Корнилова, который неверно оценивал обстановку, не исполняя приказаний, не поддерживая связи с соседней 49-й дивизией, не сумел организовать отступательное движение, а главное, неоднократно менял свои решения и терял время”.
Почему такая бесцельная гибель русских людей на фронте вызывает восхищение современного исследователя и вовсе не понятно. Неужто только ради непорочности его героя? Но это в таком случае и не исследование вовсе, а какая-то идеологически-историческая окрошка… А то, что автор привержен к определенным фетишам и декларативным шарадам свидетельствует, скажем, такое его заявление: “Традицию безучастного отношения к пленным соотечественникам от царской России унаследовала Россия большевиков”. И тут же пишет о том, что будучи в плену Л.Г.Корнилов награждается орденом Святой Анны 1-й степени. А по возвращении из плена принимается самим Государем… Тут скорее следует говорить о другом- что это за “традиция” награждения военачальника, находящегося в плену, ведь отношение к пленным в русском самосознании давно и неизменно выражено в “Слове о полку Игореве”: “Луце потяту быти, нежели полонену быти”, то есть лучше погибнуть, чем попасть в плен… Понятно, что писанное это более восьмисот лет назад, никакого отношения, скажем, к “тоталитаризму” или “сталинизму” не имеет…
Автор прибегает к довольно спекулятивной аргументации, предлагая нам не верить ни одному слову, скажем, генералов А.А.Брусилова и Е.И.Мартынова лишь потому, что они перешли на сторону Советской власти и писали свои мемуары в условиях тоталитаризма… Но ведь по такой логике мы не должны верить ни одному слову и самого М.К.Басханова, так как в недавнем прошлом - он офицер именно советской армии…
Понятно, что личность генерала Корнилова невозможно оценить объективно без трезвого понимания эпохи, Белого движения вообще. И тут экзальтированность и слепая влюбленность в своего героя не помогают делу.
Вчерашний Главковерх, не сумевший удержать армию от развала, принять решительные меры, бежит в солдатской шинели на юг, где возглавляет Добровольческую армию в четыре тысячи штыков, “армию” по численности не достигающую и дивизии… В этом факте было ведь отчаяние и какой-то срыв. Причем, в “армии” - в основном - молодые люди. А где же основной офицерский костяк? Почему он не пошел за своим Главковерхом? Это ведь далеко не праздные вопросы. Тысячи офицеров погибли, но так и не увидели в белом движении надежду на спасение России. Потому что оттуда спасение не исходило. Там было отчаяние и мужество, была обреченность, в конце концов то представление, которое мы сегодня называем “концом истории”, но спасения не было… И это чувствовали те тысячи действительно опытных офицеров, которые к нему не примкнули.
Разве не срывом было намерение Корнилова пустить себе пулю в лоб, если Екатеринодар не будет взят? Но Бог послал ему щадящую кончину…
Как бы завещая нам серьезно относиться к своей трагической истории, Вадим Кожинов писал: “Вопрос о Белой армии необходимо уяснить со всей определенностью. Никак нельзя оспорить того факта, что все главные создатели и вожди Белой армии были по самой своей сути “детьми Февраля”.
Нельзя же, в самом деле, не ответить на вопрос, почему белое движение возглавляли не монархисты, хотя многие рядовые его участники полагали, что они сражаются за монархию, а те, кто участвовал в свержении монархии и имел “революционные заслуги”… Л.Г.Корнилов, как известно, арестовывал царскую семью. А в руководстве РККА оказались генералы, возражавшие против февральских “перемен” в армии, то есть против ее развала.
Это определялось убеждениями и мировоззрением. Обратимся и далее к В.Кожинову: “Борьба Красной и Белой армий вовсе не была борьбой между “новой” и “старой” властями; это была борьба двух новых властей - Февральской и Октябрьской… Жесткое насилие ради парламентского государства западного типа было ничуть не более приемлемо для “своевольного” русского народа, чем такое же насилие ради коммунизма”.
Проиллюстрирую положение Корнилова, немало потрудившегося вместе с другими генералами по развалу армии под знаком Февраля. Вот какой эпизод приводит, к примеру, историк и литератор Андрей Воронцов в статье “Разорванная цепь”, опубликованной в журнале “Наш современник” (№6, 1997 г.): “Торжественное вручение им Георгиевского креста 4-й степени за номером 423492 “первому герою Февральской революции” - унтер-офицеру Волынского полка Тимофею Кирпичникову (герою “Красного колеса” Солженицына), застрелившему своего начальника, капитана Лашкевича, в самый первый день февральской смуты. Крестом дело не ограничилось - Кирпичникова произвели в офицеры. Любопытен конец этой истории: в 1918 году прапорщик Кирпичников перебежал к белым, и, явившись пред очи командира Корниловского полка А.П.Кутепова, попросил принять его на службу, особо упирая на свою фамилию. Заметив, что Кутепову она ничего не говорит, простоватый Кирпичников достал из кармана сверток газет годичной давности. Ознакомившись с ними, Кутепов, один из немногих офицеров, кто сражался в феврале против изменившей присяге солдатни, сказал: “А, вы тот унтер, который убил своего начальника…” - и приказал расстрелять тщеславного прапорщика…”
В этой истории действительно просматривается весь смысл происходившего. А если бы Кирпичников пришел к Корнилову? Поступить так же, как Кутепов он не имел никакого права, так как лично вручал этому унтеру Георгия на красной ленте за убийство своего командира.
Думал ли Корнилов о спасении армии и России в те февральские дни или руководствовался чем-то совсем иным…
В том-то и состояла трагедия, что именно офицеры и генералы, среди которых было немало ученых, перешедших на сторону Советской власти, и восстанавливали, уже в иной форме, армию. Им-то и пришлось успокаивать тот хаос, который царил в умах и душах людей, травмированных революцией и гражданской войной. У многих из них оказались печальными судьбы. Но они свой долг исполнили и свой подвиг совершили. Здесь можно сказать строками из стихотворения Анны Ахматовой “Не с теми я, кто бросил землю…”, написанном еще в 1922 году:
А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.
Может быть, личность Л.Г.Корнилова в нашем общественном сознании не получила устоявшейся оценки, чем и вызваны эти нынешние шарахания, это восхищение им там, где факты этого не подтверждают абсолютно? Нет, получила и давно. Как известно, Михаил Шолохов начиная работу над “Тихим Доном”, намеревался писать его именно, как произведение о Корниловском мятеже. Видно, там он увидел поначалу какой-то важный узел событий. Но потом от этого отказался. Любопытно его объяснение этого - в тех событиях “мятежа” и в личности Корнилова он не увидел народных начал и обратился к описанию казачества. Вот как он это объяснял в интервью “Литературной газете” 5 июня 1985 года: “Поначалу, заинтересованный трагической историей русской революции, я обратил внимание на генерала Корнилова. Потом я почувствовал: что-то у меня не получается. Читатель, даже русский читатель, по сути дела не знает, кто такие донские казаки”. Здесь проявился тот феномен, когда гений как бы поправляет всякий расчет. Там же, как и в работе Л.Н.Толстого над “Войной и миром”. Поначалу он задумал роман о декабристах, но, видно, осознав, что декабристы, говоря стихами Ф.Тютчева, “Жертвы мысли безрассудной”, создал полотно народной жизни…
Примечательно, что вместе с тем Михаил Шолохов отстаивал право на изображение генерала Корнилова в романе в самый ответственный период его публикации. Когда, как известно, публикация “Тихого Дона” застопорилась в журнале “Октябрь, состоялась памятная встреча .Шолохова с И.В.Сталиным на квартире у А.М.Горького в июне 1931 года. Вот как о ней вспоминал сам писатель: “Сталин начал разговор со второго тома “Тихого Дона” вопросом: “Почему в романе так мягко изображен генерал Корнилов? Надо бы его образ ужесточить…” Но субъективно он был генералом храбрым, отличившимся на австрийском фронте. В бою он был ранен, захвачен в плен, затем бежал из плена в Россию. Субъективно, как человек своей касты, он был честен, - закончил я свое объяснение”.
И это, как известно, убедило Сталина. Но я обращаю внимание на отношение М.Шолохова к Корнилову: он не находит в нем тех народных начал, которые могли быть воплощены в романе и в то же время отстаивает его как человека. Вот то диалектическое, многогранное, объективное представление о генерале Корнилове, которое в нашем общественном сознании пребывают уже давно. И после него как-то упрощать и оскоплять его, в каких бы то ни было целях, ничем не оправдано.
Сегодня ведь уже настало время заниматься не собственно историей, но историософией, то есть не самим по себе фактом, но его осмыслением в сквозном временном развитии. Историческое и краеведческое крохоборство тут, мало, в чем помогают. Ну, в самом деле, нужно ли было ехать в Лондон, чтобы в секретных донесениях британской разведки найти мимолетные упоминания имени Корнилова? Да, это трогательно. Так работают разведки, что обычно знают друг друга. Но это ведь ничего не добавляет к характеристике самого Корнилова, разве только то, что он где-то “засветился”. А вот его личные письма, хранящиеся в России, дают гораздо больше для понимания личности генерала. Но их автор обходит, предпочитая официальные документы, которые по самой своей сути и принятой форме человека характеризовать никак не могут…
Расценивать Белое движение на уровне юношеских военно-исторических клубов с их отвлеченной патриотической риторикой, ничем не подтвержденной, после всего происшедшего в нашей истории и происходящего сегодня, мы просто не имеем права. Это и вовсе какая-то безответственность и перед историей, и пред нынешней нашей жизнью…
А саги о Корнилове, то есть торжественного патриотического сказания не получается, и не может получиться в принципе, так как о его судьбе, как и о гражданской войне вообще, невозможно рассказать в форме похвалы и восхищения, но только и исключительно в форме трагедии.
