Валерий ПРОКОШИН. «Воскресенье. Вечер. Вечность…»

***

Боже мой, вот опять за моею спиной

В кинобудке стрекочет кузнечик стальной.

 

Удивление, радость, волненье, испуг -

Это титры ползут муравьями на юг.

 

Пляшет бабочка тайных мальчишеских лет,

То во тьму залетев, то явившись на свет.

 

Стрекоза обгоняет сестру-стрекозу,

Выжимая из глаз слюдяную слезу.

 

И почти неземное гуденье шмеля

У виска… Из-под ног ускользает земля.

 

Никого больше нет, ничего больше нет:

Я лечу - я расту… Мне четырнадцать лет.

 

***

 

Воскресенье. Вечер. Вечность.

Запах прелости вокруг.

И просвечивает местность

Через кожу смуглых рук.

 

Стая галок - чёрной речкой,

Будто смыла купола.

И закат церковной свечкой

Тихо льётся на поля.

 

И почти совсем без сил

Оседает пыль и пепел.

Что-то колокол спросил…

Что-то колокол ответил…

 

 

***

 

Нынче февраль, как огонь пятипарусный,

Лик обжигает до слёз.

Плавится память в сорокаградусный

Русский мороз.

 

Тают названия улиц и детские

Меты. Из памяти всей

Лишь имена выплывают библейские:

Марк… Моисей.

 

Вымерзло всё. Поневоле от холода

Здесь заплутаешь среди

Белых развалин старинного города,

Стылой среды.

 

Бьётся судьба, словно рыба на леске. И

Снежный шумит океан.

Лишь имена выплывают библейские:

Ной… Иоанн.

 

***

 

Опять зима спешит со всех сторон,

Никто об этом в Боровске не тужит,

Лишь низко-низко над землёю кружат

Оборванные крестики ворон.

 

Вокруг уже всё начало белеть,

И скоро мы увидим старый праздник,

Когда декабрь - провинциальный график -

Начнёт снегов классический балет.

 

Ночной мороз стекло залижет льдом,

Метель в лесу задует свет осенний.

И только жар коротких воскресений

Согреет душу будущим теплом.