Татьяна КАЛАШНИКОВА. Сказание Одиночества.

1

Cоблазн велик для вечного пиита -

пройти отрез земного бытия,

столбами одиночества разбитый

на межы: “Это - вы” и “Это - я”.

На незаметной грани между ними

остановившись - каждому свой срок,

во времени, увы, неуловимый -

познать себе положенный урок.

И, Одиночество, тебе внимая,

в тебе услышать самоё себя,

себя с тобой уже не разделяя,

не сетуя, не плача, не скорбя,

раздумывать о чем-то потаенном

в забытом уголке уединенно.

 

.....................................................

.....................................................

.....................................................

 

Я вижу ясно, как средь бела дня,

с прозрачным цветом воздуха сливаясь,

по людным улицам ведет меня,

своим плащом парчовым укрывая,

магически нашептывая что-то

о бесконечной суетности мира и

лаская слух так, точно кожу шелком,

мой тайный друг меня гипнотизирует.

 

Благодарю, мой друг, за колдовство

твоей непостижимой философии.

Исчезло всё...

Мы - в лодке, и весло

нас правит в направлении Утопии.

Утопия, блаженная страна,

баюкает своей волшебной лирою.

В объятьях гипнотического сна,

остановилась лодка, медитируя.

В дремоте руки свешены, едва

воды касаясь тоненькими пальцами.

Смолкают чувства, звуки и слова,

потоки мыслей с водами сливаются.

И... взмах торжественный плащом-крылом,

и ветерок по шее, под ресницами -

вспорхнули отголоски о былом

и растворились призрачными птицами.

 

“Побудь со мной, родная, отдохни.

Я - вечно. Я поведаю тебе,

когда взойдут вечерние огни,

сказание о Духе и Судьбе.”

 

2

 

Спустилась ночь. На кухне тусклый свет.

С ромашкой чай. Тепло. И мы вдвоём.

И Одиночество вещает мне

свой сказ, играя спичечным огнём:

 

"Я посетило как-то город Мифов

Там жил красивый юноша. Свобода

была ему дороже братства скифов,

и имя Дух дала ему природа.

Мальчишка добрый с ясными глазами,

он жил среди лугов, среди холмов,

обласканный весенними дождями

и напоённый силою ветров.

Он был упрям, немного своенравен,

талантлив сочинять и быть любимым,

незаурядностью своей по праву

был горд немного, а в душе - ранимым.

Он обладал чарующею силой

читать в сердцах людей и этим влек их.

К нему тянулись души добрых, милых,

приятных, славных, но...

всегда далёких.

Протоптанных дорожек не искал он,

свой путь прокладывая в дебрях жизни.

Взбирался на обрывистые скалы,

срывался меж рождением и тризной.

И вновь карабкался, посмеиваясь тихо

над глупостью своей и почвой зыбкой,

и снова достигал вершин и... лиха,

чтобы срываться с горькою улыбкой...

 

По миру наскитавшись всласть до “горько”,

переболев своим, чужим, попутным,

утратив по дороге ровно столько,

сколь возродит потом сиюминутно

живой глоток родных степей и ветра,

родной воды и теплый ломтик хлеба,

Дух возвратился в середине лета

под свод давно покинутого неба.

 

3

 

День хмурился и вечерело рано,

сползались змеи-сумерки к ногам,

оставив только запахи дурмана.

Бродил один по скошенным лугам

красивый Дух. И душу бередила

ему тревога смутная. “Постой, -

как будто что-то тихо говорило, -

Сегодня будет вечер не простой...”

 

Ни шелестом, ни звуком не встревожив,

его плеча касается рука...

Дух замер... резко обернулся. Что же -

за ним, и опустив глаза слегка,

стоит дитя... нет, женщина, пожалуй.

Хоть повидал наш Дух уже немало,

он оробел, а может пожалел...

Молчал.. потом заговорить посмел:

 

- Ты кто? И почему теперь одна?

Кому ты дочь, сестра или жена?

 

- Я следую давненько за тобою

по жизни, а зовут меня Судьбою.

Иди поближе... Поцелуй меня.

Отдай мне часть Духовного огня.

Дыши моим дыханием. Навек

ты мной отравлен, дух и человек.

 

С лица исчезли детские черты,

гримаса жаркого безумия сменяла

их, полная жестокой красоты -

судьба своё желанье утоляла.

Рукою маленькою жгучей

затылок Духа обхватив могучий,

она ему не оставляла вздоха...

А Духу было сладостно и... плохо.

 

- Ты чувствуешь? Ты слаб. Теперь ты - мой.

Не в силах спорить со своей Судьбой,

последуешь за нею, дорогой,

любовником и преданным слугой.

 

- Да-да, я твой, мой бог, моя Судьба.

Тобой я сломлен…

Но и ты слаба, -

не сможешь ты свободу отобрать

у Духа. Это - суть моя и мать.

 

Подруга страстная игриво хохотала,

дразнила Духа, за руки хватала

и в пляс горячий весело кружила,

и с превосходством гордо говорила:

 

- Борись! Пока пребудешь ты в борьбе,

мой Дух, ты будешь нравится Судьбе.

И до тех пор ты будешь ней любим,

прекрасный Дух, а значит и храним.

Но только сдашься, так и знай, любимый, -

исчезнет всё навек невозвратимо,

и в поисках Судьбы своей по свету

тебе, мой Дух, влачить пустые леты…"

 

____________________

 

Так незаметно ночь прошла.

За крышами домов соседних

надежда бледная взошла,

и забрезжил рассвет победно.

 

"Ну вот и весь тебе мой сказ.

Теперь приляг, вздремни немного.

Нам предстоит ещё не раз

Пройти Утопии дорогу."

Ноябрь 1999