Наталья АЛЕКСЮТИНА. Светлые сумерки.

Как часто случается у нечаянных попутчиц, беседа наша поначалу напоминала легкое скольжение ветра. Также как его дуновение, она едва касалась внутренних глубин, плавно обтекала острые выступы и казалась бы абсолютно бессмысленной, если бы по тону, посадке, ищущему взгляду не чувствовалось: моей собеседнице нужно высказаться. В ней не было порывистости, азарта, раздражения, которые овладевают человеком при переизбытке информации. Не было и печали, которая густо проливается из глаз, когда у человека беда. Моя собеседница была привлекательна спокойствием и какой-то необыкновенной рассудительностью. И все же, ей хотелось сбросить некий груз, который возлежал на полных, уже немолодых плечах. Именно по этой причине она не позволяла ничего не значащим фразам пропадать в шорохе автобусных шин. Она их склеивала, скрепляла, цепляла друг за друга, и в один подходящий момент направила разговор в нужный ей поток.

Прежде всего, я узнала, что моя собеседница едет из небольшого городка Опочка, что в Псковской области, где в доме престарелых находится ее родная сестра.

При большом желании моей спутнице можно было дать пенсионный возраст, но сколько же тогда лет ее родной сестре? Признаться, мне всегда казалось, что в домах подобного статуса живут глубокие старики.

Словно угадав мои мысли, попутчица вскользь заметила, что сестре – 53 года.

На этом наш только-только разгоревшийся костерок беседы начал угасать, однако ей трудно было оставлять полуживые, кое-где вспыхивающие угли. Она глотнула из бутылочки с минеральной водой, подтолкнула сползшие на кончик носа очки и несколько торопливо стала рассказывать, что два дня назад ее дочь родила девочку.

- И вот такая незадача: не знают как назвать!.. Есть несколько вариантов, но родители мужа в этом вопросе очень серьезны, - она тяжело, по-детски вздохнула. – Знаете, говорят, надо выбирать ребенку имя так, чтобы его именины почти совпадали с днем его рождения. Да, да. Я об этом услышала недавно, и все советую дочке назвать девочку Татьяной. Именины у нее тогда получатся совсем близко ко дню рождения.

- Это как-то повлияет на судьбу девочки?

Собеседница, почувствовав мою заинтересованность, немного развернулась, и мне стали видны ее живые, темные глаза, в которых если и была усталость, то дорожная. Не возрастная.

- Да, да. Ее жизнь состоится. Главное, она посчитает ее состоявшейся, и потому будет счастлива. Многое зависит от того, как мы себя ощущаем, правда? Знаете, я перебрала в памяти всех своих родственников, даже выписала на бумагу их дни рождения и именины. И что получилось? Мой дядя, у него именины через неделю после дня рождения, вполне доволен собой и жизнью. У него есть дом, он верующий человек. Детей, правда, нет, но он держит большое хозяйство, помогает близким. Разве этого мало? – собеседница, словно снизу заглянула мне в глаза и тут же продолжила:

- Или моя родная сестра: у нее именины совсем рядом с днем рождения. Я еду от нее и не могу сказать, что с тяжестью на сердце. Она хорошо устроена, у нее все есть и, главное, Надя не считает себя несчастной. Вам не кажется, что в этом и заключается магия близости именин?!

Я пожала плечами. Мне гораздо интереснее было узнать, как Надя вообще попала в дом престарелых. Впрочем, моя собеседница не замедлила с историей её жизни:

- Надя всегда была на высоте. Даже в раннем детстве ее ставили всем в пример, а пышные бантики и завитые локоны маленькой умницы умиляли не только домочадцев, но и окрестных жителей. Надя считалась образцом на фоне родной замарашки и хулиганки Гали. Впрочем, я никогда не чувствовала зависти к старшей сестре и относилась к ней как к вечному примеру.

После окончания школы Надя поступила в консерваторию: она неплохо пела. Ее убежденность в собственном высоком предназначении и тут не дала сбоя: в Надю влюбился ее же преподаватель, в ту пору известный композитор. Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, свадьба состоялась. Новобрачные сразу же уехали в «медовое» гастрольное турне, и, собственно, с этого началась одна из счастливейших полос в жизни Нади. В каких только странах она не побывала! В каких только гостиницах не пожила! Какие только рестораны не предлагали ей ассортимент изысканных блюд! Так, невзначай, в бравурном марше успеха, родилась их дочь Лена.

В те годы родные о Наде узнавали лишь из телевизионных новостей. До матери ли, до сестры, застрявших в необъятных просторах российской глубинки, было жене популярного музыканта? Единственной новостью, на которую Надя отреагировала быстро, стало поступление младшей сестры в пединститут. «Что тебе там делать? – воскликнула она в письме. – Ведь ты никогда не отличалась усидчивостью и добросовестностью!» Сестра немного смутилась, но учиться не бросила, рассудив, что свои уроки биологии будет проводить на свежем воздухе: там усидчивость не нужна.

Радужное Надино существование прервалось в одном из очередных турне. Знаменитый композитор скончался от рака желудка. Надя, не веря в невозвратимость произошедшего, посидела год, сложа руки, а потом… запила. Вместе с композитором и стилем его существования ушел смысл Надиной жизни.

Она вернулась во Псков. Устроилась санитаркой в больницу. Лена поступила в колледж, где готовили бортпроводниц. Сестре и матери Надя первой никогда не звонила. Они поначалу забрасывали ее письмами, но после отступились, не получая отклика.

Наконец, не выдержав пятилетнего молчания сестры, Галя приехала во Псков. Дверь квартиры ей отворила Лена, и гостья вдруг расплакалась, узрев в племяннице черты родной сестры. Потом рассказала опешившей девушке, кто она и по какому поводу здесь оказалась.

- Где моя «мамочка»? Здесь, конечно! – Лена, усмехаясь, впустила тетю в квартиру и тут же зычно крикнула:

- Выйди сюда на минутку!

Из недр хорошо обставленного жилища к Гале робко приблизилось жалкое существо с трясущейся головой.

- Допилась «мамочка», как видите. Рассеяный склероз.

- Лена, зачем ты так? – укорила потрясенная Галя.

- А как надо?! Как?! Она мне истрепала все нервы. Мне, девчонке, студентке, звонили из больницы и говорили: «Лена, подбери маму». И я ходила, подбирала. А вся улица сочувственно качала головой. Если вы такая милосердная, не хотите забрать ее к себе?

Тетя всплеснула руками и как-то поспешно выкрикнула, что если брать, то только на дачу. В квартире места нет, да и старшая дочь вот-вот родит.

- Поэтому не указывайте! – торжествующе заметила Лена. – Пусть скажет спасибо, что я ее пою и кормлю.

Вскоре родные узнали, что Лена оформила мать в дом престарелых. Сестра долго размышляла, но все-таки решила съездить.

- Знаете, там очень неплохие условия, - убеждая, моя собеседница даже дотронулась рукой до моей куртки. – Просторные корпуса, зелень, четырехразовое питание. В комнатах можно жить по двое и по трое. Своя прачечная, котельная. Притом, Надю никто не неволил. Она сама просилась в дом престарелых. И знаете, что она там отчудила? - женщина улыбнулась. – Нашла себе мужчину. Бывшего танцора. На десять лет моложе себя. Им дали семейный номер. И что замечательно, у Нади стала меньше трястись голова. Знаете, что она спросила, едва я переступила порог? «Как я выгляжу?» А потом попросила десять рублей. Я дала пятьсот. Но главное, что я определила для себя: Надя довольна. Понимаете, может нам ее жизнь кажется немножко не такой, какой предполагалась, но ей самой эта жизнь нравится. Она ее устраивает. Надя не страдает. Значит, можно считать, что все состоялось. Человек достиг определенного результата, и он его не расстраивает.

- Вы еще приедете к Наде? – почему-то вырвалось у меня.

Моя собеседница, словно долго готовившись, уверенно ответила:

- Я ее проведала, дала денег. Думаю, года три не покажусь точно. Своих хлопот предостаточно...

- А Лена к ней приезжает?

- Нет, только её сын – Алеша. Иногда. Знаете, а ведь Надя не нуждается в нашем присутствии. Я вам серьезно говорю: она довольна своим существованием. Вы меня понимаете?

Я согласно кивнула.

Автобус, вспарывая воздух шумом двигателя, подъезжал к городу. Моя собеседница, устав от монолога, смотрела в окно. Было светло. И только дальний краешек неба начинал натягивать на себя одеяло сумерек.

Санкт-Петербург