Владимир ТЫЦКИХ. Александр Фадеев – родина не по карману?
Экспонат из экспозиции музея Александра Фадеева в Чугуевке: Фидель Кастро и "Разгром".
Фото: http://vladivostok.livejournal.com/5931450.html?thread=157670074
Вопрос зрел с тех пор, как нас захватила либерализация с её радикальными преобразованиями всего и вся, бесстыдно и безжалостно ударившими прежде прочего по национальному культурному достоянию. Но впервые перед гражданами, ещё читающими прессу, его поднял директор Приморского музея имени Арсеньева Виктор Шалай («Новая газета во Владивостоке» № 310, 22.10. 2015, интервью В. Авченко: «Фадеев, которого мы потеряли»). К заявленной теме подключились газеты «Владивосток» (28.10.2015), «Утро России» (19.12.2015), арсеньевский «Бизнес-Арс» (18 – 24. 2.2016).
Почти полгода после первой публикации показали: разговор идёт вяло. Хотя вопрос касается не узкого круга специалистов, даже не всего нынешнего народонаселения и, вообще, не текущего дня. Это вопрос будущих поколений и грядущих времён. Но решать его необходимо сегодня.
Сразу искренне посочувствуем В. А. Шалаю. Человек умный, по статусу не имеющий права отмахнуться от проблемы, но понимающий почти неразрешимую сложность её, Виктор Алексеевич вынужден декларировать то, в чём, возможно, не убеждён сам. Скажем ему спасибо. Ведь мог бы вовсе не размыкать уст. У нынешних руководителей всех рангов (не только в культуре) накоплен богатый опыт «решения» задач, не будем говорить – державных, однако жизненно важных для сограждан, без малейшего их участия.
Флагман музейного дела в Приморье приглашает жителей края обсудить судьбу расположенного в Чугуевке не просто музея, но ЕДИНСТВЕННОГО в нашем регионе музея ЛИТЕРАТУРНОГО и ЕДИНСТВЕННОГО В СТРАНЕ музея писателя, общественного деятеля с мировым именем и проч. (см. Википедию) А. А. ФАДЕЕВА.
Изначальная постановка вопроса – «Фадеев, которого мы потеряли» – звучит как констатация свершившегося и прямиком толкает к заведомо определённому итогу «полемики». Тут бы уточнить: кто эти «мы», уже признавшие непозволительную потерю, которая по факту стала бы нашим позором на все времена? В литературной (и не только) истории Дальнего Востока фигур сравнимого масштаба нет. И, к счастью, в Приморье и во всей большой России сегодня ещё найдётся достаточно свидетельств тому, что «слухи о смерти» нашего выдающегося земляка несколько преувеличены.
Не менее показателен и, извините, лицемерен подзаголовок материала, давшего старт обсуждению действительно горячей темы: «О возможном будущем литературного музея Александра Фадеева в Приморье». Это явная, умиляющая своей простотой, подмена тезиса. Вопрос «будущего» – вопрос развития музея в Чугуевке, существующего более полувека (и что в настоящем контексте немаловажно – созданного по инициативе и хлопотами самих местных жителей). Здесь есть предмет для раздумий. Наверняка немало понимающих людей готовы участвовать в судьбе уникального культурно-исторического центра на Дальнем Востоке, в определении его перспектив, путей развития, направлений и форм работы. Какие-то соображения на сей счёт имеются и у меня, плотно сотрудничающего с музеем почти со времени его открытия. Увы, в реальности речь идёт не о грядущем развитии мемориала, но о его упразднении (на официальном языке – «перепрофилировании»).
Суть предлагаемых (навязываемых) нововведений проста – изъять собственно фадеевскую музейную экспозицию на родине писателя и передать в фонд Музея им. В.К. Арсеньева во Владивостоке (Александр Александрович родился в Кимрах, но подлинной родиной ему стала Чугуевка). В обоснование рэкетирского захвата приводятся разные аргументы. От надуманных и лукавых до смешных и глупых.
Примеров не привожу, фамилий не называю. Причин тому много. Во-первых, исчерпывающий, детальный «разбор полётов» устроителей новой культурной революции не втиснется на газетную полосу, а неравнодушный читатель имеет возможность, обратившись к первоисточникам, сформировать непредвзятое мнение. Во-вторых, авторами публикаций в пользу, мягко говоря, сомнительного проекта стали люди достойные, ко многим из них, в том числе лично знакомым, я отношусь с должным уважением. Не исключено, они, обязанные в силу зависимости от соответствующих руководителей и инстанций держаться официальной точки зрения, делятся выстраданным «личным» мнением вынужденно. В-третьих, оппонирующие им (В. Малышев, Л. Мирошниченко и др.) показали очевидную нелогичность и, честно сказать, ущербность очередной музейной «оптимизации». Сколько-нибудь разумных оснований для неё нет и быть не может. Кроме одного. На содержание чугуевского филиала у Музея Арсеньева не хватает средств.
Разговор о том, зачем в недавнем прошлом головной музей взял на своё «кормление» прежде самостоятельные учреждения в глубинке Приморья, – в пользу бедных. Тема, сама по себе интересная, уже принадлежит вчерашнему дню и может лишь отвлечь от сути вопроса.
О чём нельзя умолчать? Первое, как ни прискорбно, – об отсутствии (скажем так – у некоторых) участников полемики объективных знаний о Фадееве. Уже состоявшаяся существенная переоценка его жизни и творчества, современное прочтение его произведений, открытие их подлинных смыслов не дают права заявлять о «неактуальности фигуры Фадеева». Те, кто теперь берётся решать судьбу фадеевского музея, похоже, не читали материалов международного литературного диспута-конкурса, посвящённого творческому наследию писателя (это аж 2001 год!) Маловероятно, что им знакомы работы российского литературного критика Петра Ткаченко (Москва), учёного-фадееведа, профессора, доктора филологии Нины Великой (Владивосток) и многих других исследователей, которые не упоминаются здесь из-за экономии места. Вообще, это стиль всего родимого российского чиновничества – на всё-то оно глядит собственным, ничем не замутнённым взглядом, не утруждая себя советами с какими-то там специалистами.
Вот скажут сейчас – мы, мол, и начали разговор, чтобы посоветоваться. Но это не будет правдой. Весь строй мыслей, все доказательства и сама интонация, которыми отмечена позиция Виктора Шалая и его единомышленников, свидетельствуют не о поиске выхода из действительно тяжёлой ситуации, а о целенаправленном стремлении подготовить общественное мнение к единственному и неизбежному результату.
Но если, дай Бог, я заблуждаюсь, то, пожалуйста, – предлагаю в качестве специалиста по Фадееву профессора, доктора философии Валерия Кулешова. Победителя того самого международного конкурса, о котором сказано выше (между прочим, далеко ходить не надо, Валерий Ермолаевич живёт во Владивостоке).
И второе, о чём не хотелось бы, но придётся сказать. В некоторых голосах с той стороны, откуда не просматривается никакой иной вариант, кроме «выселения» Фадеева из его мемориального дома, отчётливо слышатся «столичный» снобизм, неуважение к коллегам и всем прочим жителям глубинки. Ограничусь констатацией, но при необходимости легко обосную данный упрёк, обратившись к опубликованным текстам. Почему нельзя молча пройти мимо этой как бы мелочи? Слишком серьёзен и неотложен обсуждаемый вопрос, а указанный «дидактический» приём исключает равноправный обмен мнений, лишая возможных участников желания ввязываться в унизительную для них полемику.
И ещё – не надо лгать. Ну, хотя бы противоречить самим себе не надо. А то в одном месте утверждается, что никто де не собирается закрывать музей в Чугуевке, а просто «перепрофилировать», а в другом – чёрным по белому: «Вытолкни музей в «автономку» – он сразу закроется».
Есть и «философское» обоснование планируемой смертельной «реорганизации» музея: «…подобная структура, созданная во времена не существующей уже страны… должна как-то поменяться, прийти к каким-то новым способам существования». Тут одно из двух: либо всё, что создано до нас, обречено умереть, исчезнуть, либо обязано само зарабатывать на жизнь.
Сей буржуазно-капиталистический принцип применительно к культуре в целом и к музейному делу в частности давно утвердился и почти беспрепятственно свирепствует не только в Чугуевском районе и в Приморском крае. При очевидной, всему миру известной истине: историческая память, культура не может быть субъектом рынка в чистом виде! Вложения в культуру не способны приносить быстрой и короткой прибыли, они опосредованно проявляются, во всю мощь работают (или, если их нет, не работают) в грядущих временах и поколениях. Мы, сильно любя оглядываться на опыт «передовых и развитых» стран, отчего-то не очень охотно применяем его у себя. Показательный пример: универсальный по назначению современнейший городской театр в Киото, в считанные часы трансформируемый в ледовую арену, на 60 % (шестьдесят процентов!) дотируется префектурой. Казалось бы, в городе полтора миллиона жителей! А вот не хватает выручки на содержание театра. И что ж – закрыть? Почему-то японцы медлят с таким выгодным делом.
В культуре, как везде, приходится по одёжке протягивать ножки. Но речь ведь не о новом масштабном строительстве (в той же Чугуевке, при её «малонаселённости», на которую сетуют поборники уничтожения музея, недавно возведён грандиозный для районного центра дворец спорта). Речь о сохранении давно созданного (не нами!), уникального, единственного на всю Россию культурно-исторического объекта.
Беда: музей зарабатывать не может, и денежек на его содержание нет. А сколько их надо, денежек? Много или не очень – для всего, допустим, большого Приморья? Живём, правда, бедно, но край-то – богатый, все знают.
Вот с этого и надо начинать думать о судьбе мемориала Фадеева – сколько стоит и где взять.
Дело, может быть, не так безнадёжно, как считают многие и во Владивостоке, и в Чугуевке. Хотя, скорее всего, Музею им. Арсеньева и лично Виктору Шалаю оно не по силам. Но и сдаваться, паниковать не следует. Есть обнадёживающие прецеденты. В Приморье, например, история с домом Элеоноры Прэй и, шире, с памятью о ней. Поднялся народ, забил тревогу в Интернете, в местных СМИ – и выход нашёлся. Разрушение исторического здания прекратилось. Элеоноре на главной улице города поставлен памятник. Всего и требовалось – вмешательство губернатора.
Пример посвежее – уже, так сказать, масштаба международного. В прошлом году «оптимизация» угрожала Дому-музею великого евразийского русского поэта Павла Васильева в Павлодаре (между прочим, судьбой и творчеством связанного с нашим краем, с городом Владивостоком). Писатели, известные деятели культуры, учёные из Приморья были в числе первых, кто обратился с письмом к акиму Павлодарской области Казахстана К.А. Бозумбаеву, прося отменить (уже принятое!) решение, роковое для музея, известного всему литературному миру. Возвысили свой голос в защиту музея сотни, если не тысячи россиян, казахстанцев, жителей ближнего и дальнего зарубежья. Признаться, особыми надеждами мы не тешились. Тем больше была радость, когда получили ответ из акимата и письмо от директора музея Закии Байтемировой о том, что за домом-музеем П. Васильева сохраняется прежний статус. Деньги, значит, появились.
Такое вот наше время – многие животрепещущие вопросы решаются лишь первыми лицами региональных властей (конечно, надёжней была бы помощь Президента, но его на всё не хватит). Так, может быть, не стоит нам тратить время на газетные ристалища, а срочно обратиться непосредственно к губернатору Приморского края Владимиру Владимировичу Миклушевскому? Через почту, Интернет, печатные СМИ – персональными и коллективными письмами. Ведь есть, что сказать в защиту Александра Фадеева и в доказательство нашего долга сохранить для потомков мемориальный музей писателя на той земле, которая его вырастила и которой он по праву принадлежит навеки.
