Алексей КАЗАКОВ. Есенин и литературный Урал

В сентябре 1916 года петроградский журнал «Северные записки» опубликовал несколько стихотворений молодого рязанского поэта Сергея Есенина. В одном из них – «За темной прядью перелесиц» – были такие строки:

Но и тебе из синей шири

Пугливо кажет темнота

И кандалы твоей Сибири,

И горб Уральского хребта.

Именно с этих строк, написанных 20-летним поэтом во время его воинской службы санитаром в Царскосельском лазарете, и начиналась уральская тема в творчестве Есенина. Само содержание этого стихотворения отражало настроение молодого поэта времени Первой мировой войны (Есенин неоднократно выезжал на линию фронта с санитарным поездом за ранеными) и некоторые малоизвестные факты его житейской биографии.

Весной 1913 года, работая корректором в московской типографии Сытина, Сергей Есенин подписал вместе с другими рабочими-печатниками письмо, направленное против ликвидаторов и требовавшее улучшить положение трудящихся. Письмо печатников попало в руки царской охранки и некоторых товарищей Есенина по типографии арестовали и отправили этапом в уральские тюрьмы. А за Сергеем Есениным было установлено тайное наблюдение (в охранке поэт числился под кличкой «Набор»).

В те дни 1913 года Есенин познакомился в Москве с профессиональным революционером, членом РСДРП с 1898 года Петром Алексеевичем Кобозевым. Особо их сблизило то, что Кобозев также был родом из Рязанской губернии, как и Есенин. В 1915 году Петр Кобозев был выслан из Москвы в Оренбург под тайный надзор полиции. В Оренбурге он определился работать на строительство железной дороги Оренбург – Орск. По свидетельству бывшего редактора газеты «Оренбургская жизнь» С. П. Наумова, Есенин приезжал к Кобозеву, который и познакомил поэта с Наумовым. До февральской революции 1917 года П. А. Кобозев был организатором большевистского подполья в Оренбурге, в дни Октябрьского переворота – он участник вооруженного восстания в Петрограде. В 1918 году Кобозев был наркомом путей сообщения РСФСР. С этого же времени Есенин начинает собирать материал для своей большой драматической поэмы «Пугачев», к написанию которой поэта сподвигнул Петр Алексеевич Кобозев своими долгими увлекательными рассказами о вожаке крестьянского восстания.

Несколько позже Сергей Есенин совершил длительную поездку по маршруту Москва – Оренбург – Ташкент по местам пугачевского восстания. Поэму «Пугачев» Есенин писал прямо в вагоне поезда, а когда поезд подолгу стоял на узловых станциях, поэт встречался со старожилами уральского края, купался в реке Урал. Вернувшись в Москву, Есенин упорно работал над «трагедией в стихах», как он сам называл поэму. Как-то признался товарищу: «Когда читаю «Пугачева», так сжимаю кулаки, что изранил ладони до крови». Добиваясь художественной выразительности, Есенин упорно работал над каждой строкой. Отдельные строки и строфы поэмы имеют до двадцати вариантов. Детально поэт изучил и исторический материал, и топонимику мест, связанных с пугачевским восстанием.

По мере накопления реальных впечатлений в черновиках поэмы все чаще проходят названия уральских городов, рек, мест: «От Сакмары проползло на Иргис»; «Оттого шлет нам каждую неделю приказы свои Оренбург»; «Задремал бурный Яик». А такая, казалось бы, простая строка как «Яик, Яик, ты звал меня…», имела до десяти редакций (напомню, что Яик – старинное название реки Урал).

Исторически документальны и имена сподвижников Емельяна Пугачева. Вот эта историческая достоверность и огромная сила эмоционального чувства, помноженные на оригинальную образную систему, придают всей поэме, каждой ее строке совершенную выразительность, когда «природа в заговоре с человеком» (С. Есенин). Помните поэтический всплеск казака Шигаева в ответ на обвинения его в трусости?..

Не дрожим мы, ничуть

не дрожим!

Наша кровь –

не башкирские хляби.

Сам ты знаешь ведь, чьи ножи

Пробивали дорогу в Челябинск…

В стужу ль, в сырость ли,

В ночь или днем –

Мы всегда наготове к бою…

Уральский писатель Валериан Правдухин, лично знавший Есенина и многократно писавший о его поэзии, отметил: «В поэме «Пугачев» Есенин делает… генеральную ставку на свое мироощущение. Здесь он пытается дать нам свой живой идеал революционера… В образе Пугачева поэт стремится разрешить ряд проблем, поставленных перед ним самой революцией».

Не случайно и то, что в своих критических статьях о творчестве Сергея Есенина В. П. Правдухин рассматривал его поэзию в контексте с другими литературными течениями и направлениями, а самого поэта считал «частицей истории нашей эпохи».

Говоря о творческих связях Сергея Есенина с деятелями культуры на Урале, мы не можем обойти имя писательницы Лидии Николаевны Сейфуллиной – автора классических произведений советской литературы.

Зимой 1920 года Лидия Николаевна приехала в Москву на Высшие педагогические курсы, слушала лекции в бывшем народном университете Шанявского, где в свое время учились ее муж Валериан Правдухин и молодой Сергей Есенин. Сейфуллина не остается в стороне от бурной литературной жизни Москвы, часто бывая на многочисленных вечерах и диспутах, проходивших в Политехническом музее и литературных кафе. Один из таких диспутов между Маяковским и Есениным она описала в очерке «Встречи с Маяковским». К 1923 году Лидия Николаевна окончательно поселяется вместе с Правдухиным в столице. Литераторы Москвы радостно приветствовали своих уральских друзей. Редактор первого советского «толстого» журнала «Красная новь» (постоянным и любимым автором этого издания был С. Есенин) А. К. Воронский говорил тогда с гордостью первооткрывателя талантов: «Смотрите, как богатеет и расцветает наша советская литература! Блестящие имена появляются одно за другим. Сибирь матушка дала сразу двух больших художников – Иванова и Сейфуллину».

…В свое время мне не раз довелось встречаться с родными Есенина, его друзьями-современниками. Младшая сестра поэта – Александра Александровна Есенина рассказывала мне: «В один из мартовских вечеров 1925 года среди гостей брата я увидала Лидию Николаевну Сейфуллину. По тому, как вел и разговаривал с ней Сергей, я поняла, что он относится к ней с большим уважением и вниманием. В тот вечер он попросил нас спеть для Лидии Николаевны те песни, что мы слышали от нашей матери Татьяны Федоровны Есениной. Сама же Лидия Николаевна из стихов брата чаще всего читала «Все живое особой метой отмечается с ранних пор…». Это было ее любимое стихотворение. Читала его она с большим чувством, всегда стоя, не случайно в молодые годы она стремилась играть на сцене. Охотно она читала «Не жалею, не зову, не плачу…». До конца своих дней Лидия Николаевна оставалась верным, преданным другом для меня и моей сестры Кати».

В 1920-е годы стихи Сергея Есенина неоднократно печатались в различных печатных изданиях Урала. Стихотворение «Письмо к деду» опубликовано, например, в литературно-техническом журнале «Маховик» (1925 год, № 3, с.5), издателем которого являлся Златоустовский окружком РКП(б). Мартовский номер «Маховика» за 1925 год отражал свое историческое время самим содержанием. В номере, наряду с есенинским стихотворением, была помещена статья об уральских горнозаводских владениях, очерк о городском театре Златоуста, рассказ пермского писателя В. Каменского «Большой масштаб» и стихотворение поэта Г. Деева-Хомяковского «В пекарне». Отмечу, что Деев был дружен с Есениным и являлся одним из руководителей Суриковского литературно-музыкального кружка в Москве в 1913-1914 годах, а Сергей Есенин был литературным секретарем журнала «Друг народа» – печатного органа этого кружка.

Осенью 1924 года издательство «Уралкнига» предприняло попытку издать сборник стихов С. А. Есенина. В сборник предполагалось включить ранние стихи поэта и маленькие поэмы «Русь советская», «На родине» и другие. Однако осуществить этот замысел не удалось по той причине, что Есенин в сентябре 1924 года находился в Баку, где заканчивал работу над «Балладой о двадцати шести».

Через всю свою жизнь пронес любовь к поэзии Есенина Борис Александрович Ручьев – создатель лирических и эпических произведений о людях труда. Лирика и эпос Бориса Ручьева во многом шли в своей начальной поре от образного есенинского слова, унаследовав основное его достоинство – любовь к родной земле. «На примере Есенина должны научиться все более или менее крупные советские поэты тому, каким должен быть народный поэт России, любящий по-есенински Родину», – писал Б.А. Ручьев в своем литературном дневнике.

Ранние стихи Ручьева буквально пронизывают есенинские интонации, мотивы и образы. Вспоминая период зарождающейся с Ручьевым дружбы, поэт Михаил Люгарин, сам испытавший есенинское влияние, рассказывал: «Борис познакомил меня с творчеством Есенина, Александра Жарова, Иосифа Уткина… Стихи Есенина мне нравились больше всех. Мы сами подбирали мелодии к стихам Есенина и распевали их на все лады. Пели их, бродя по улицам, уходили на луга, за реку».

В квартире-музее Бориса Ручьева хранятся сборники стихов Есенина, некоторые он приобрел еще в 1934 году в Москве, будучи делегатом Первого съезда советских писателей. В дневнике и записных книжках Бориса Александровича остались проникновенные слова о Сергее Есенине. Так, размышляя о стихии народного поэтического творчества, Ручьев писал: «Чему же учит нас творчество никогда не стареющих наших русских поэтов в дни их юбилеев? И Есенин, и Некрасов всегда с нами, всегда современники в лучших их стихах. И надо нам всегда иметь такой же вкус, такое же свежее восприятие стиха, достойные их бессмертных строк. И надо помнить об этом особенно сейчас, когда развелось очень много серой и неряшливой так называемой «поэзии». И мы должны всей массе стихотворного океана дать настоящую серьезную оценку. Это особенно важно в дорогие дни памяти Есенина…».

Минуло почти полвека, как были написаны эти ручьевские слова. Однако их актуальность не утрачена и в нынешние юбилейные дни 120-летия со дня рождения Сергея Есенина. Это не просто дата. Перед нами наглядное, убедительное свидетельство животворной поэтической традиции прошедших десятилетий, той есенинской художественной традиции, что оказывает по сей день впечатляющее влияние на многих современных словотворцев. Тому пример поэтическое творчество таких литераторов Урала, как Василий Макаров, Михаил Люгарин, Вячеслав Богданов, Валентин Сорокин, Константин Скворцов, Геннадий Суздалев, Алексей Еранцев, Александр Павлов, Вячеслав Чурасов, Олег Павлов, Юрий Трубчанинов…

Не забудем и о подвижнической деятельности наших земляков. Известный филолог-лингвист, педагог ЧелГУ Вячеслав Павлинович Тимофеев создал не только словари языка Есенина (частотный и рифм), но и давно организовал в свое время кабинет поэта в стенах университета, проводя в нем занятия со студентами. Он же к 100-летию Есенина издал сборник научных трудов под заглавием «Поэтика Есенина».

А другой челябинец, Эдуард Васильевич Береснев несколько десятилетий собирал своеобразную есенинскую коллекцию: стихи, посвященные поэту, экслибрисы, книги, марки, открытки. Он был организатором нескольких больших выставок, посвященных С. Есенину в разные юбилейные годы (1980, 1985, 1990). На основе коллекции Э. В. Береснева был создан сборник памяти поэта «Я в песне отзовусь…» (1989).

Оба они, Тимофеев и Береснев, – являлись членами Международного есенинского общества «Радуница». И еще упомяну об одном человеке: Юрии Александровиче Трубчанинове, большом энтузиасте, истинном любителе есенинского дара. Жил он в поселке Тимирязевский Чебаркульского района. Он был автором большой книги поэтических посвящений Сергею Есенину (некоторые из них публикуются сегодня). Вот из таких людей-подвижников и формировалась духовная среда нашего уральского края. Впрочем, так было всегда, во все времена: в начале ХХ века (1900) местная интеллигенция закладывала сад, посвятив это начинание вековому юбилею А. С. Пушкина. В конце ХХ века – начале XXI мы по-прежнему вспоминаем о С. А. Есенине, издаем его книги и воспоминания о нем (кстати, недавно прошла акция – на многолюдной Кировке были посажены знаковые есенинские деревья – береза и клен).

Хотелось бы высказать идею, которая давно приспела: пора в нашем городе назвать одну из лучших новых улиц именем Сергея Есенина. Это сделает честь не только нашим властям, но и создаст духовную ауру в Челябинске. Ведь и поныне звучит и будет звучать образное слово Сергея Есенина здесь, за уральским хребтом: на таежных просеках Таганая, на широком просторе оренбургских степей, над водной гладью Урал-реки…

Константиново – Челябинск

На фото:

1.      Портрет С. Есенина работы Ирины Гурро. 1925 г.

2.      Обложка и титульный лист поэмы «Пугачев». 1922 г.