Виктор БАБКИН. Мы из шестидесятых

Кредит жизни

Есть только Миг...

Именно он называется Жизнь!

У человека постоянный выбор:

Чем жить, куда возможности вложить –

Купить бутылку пива или рыбу,

Иль вместе, хлеб и масло отложив.

Мы выбираем штормы, штиль и бризы,

Укромные и людные места,

Разумный шаг свершаем и капризный,

Амбиции в основе или такт.

Случалось, сами у себя мы крали

Кусочек жизни, дела, друга, час,

Порою даже наступив на грабли,

Которые уже побили нас…

Мы из шестидесятых

Шестидесятые. Вторая половина.

Пора «шестидесятников» прошла.

А мы, в своих желаниях невинные,

Свершать стремились важные дела:

На Братской ГЭС, Турксибе, или где еще,

Вслед за героями поднятий целины,

Стремились наградить планету зрелищем,

Которому подвластны только сны.

Создать, свершить,

построить, сделать заново,

И по пустыне проложить канал

Мечтали мы. Ну что же в этом странного,

Ведь «на коня» кремлевский голос звал!

Из кабинетов своих старцы убеленные

Вели с «отрыжкой» сталинских времен.

А мы живые, в общем-то «зеленые»

Не заработали еще больших имен.

Но мы хотели, веря в долг и лозунги,

Отдать задор души и силу рук

Отчизне под восторженный

                          советский гимн,

Семейный не очерчивая круг.

И не судите нас, да не судимыми

Вы будете через полсотню лет.

КПСС, ВЛКСМ руководимые,

Мы не плохим оставили свой след…

Завет

сыновьям

Не жалейте

добра друг для друга,

Понимания,

братской любви.

Одного вы

семейного круга.

Из любви

происходите вы.

Ведь приятель

приходит – уходит,

Брат не должен

предать никогда.

Вы – любви

благодатные всходы.

Будьте близки

сегодня, всегда!

Огонь творчества

Я не озарен, я лишь освечен

Не светилом, звездочкой одной,

Но ее огонь во мне замечен.

Значит, задержался, несквозной.

Он во мне. Порою замечаю,

Будто посторонний я какой:

На его сигнал вдруг отвечает

Существо глазами и рукой.

И уже глаза бумагу ищут,

Руки ищут пишущий предмет,

А в «подкорке» вариантов тыщи

Тем, строк, слов. Им требуется свет.

И в порыве выплеска энергий

Я, как садовод в своем саду,

Все, что есть, оцениваю меркой

Своих мыслей, рассуждений, дум.

Что-то принимаю самым верным,

Что-то отметаю как сорняк,

«Ткань» из грядок, из кустов, деревьев

В образ превращаю как скорняк.

Все. Огонь притушен, даже очень,

Мысль переключается в бытье,

 Только на бумаге между прочим

Что-то появилось, как  свое…

Это не шедевр. Я не гений.

Для кого-то глупость, пустота.

Здесь ошибки красок, полутеней,

И огрехи есть то тут, то там.

Только иногда я набираюсь

Духа самому прийти к Огню.

Просто я порой помочь стараюсь

Для кого-то песнь сложить свою.

Да, порой приятно сесть поближе

И войти в душевный разговор:

Откровенный, жизненный, некнижный,

Яркий, как с самим собою спор.

И через какой-то промежуток,

А порой и просто на ходу,

Стих взовьется, словно стая уток,

Будто бы почуявших беду.

И обуревает меня радость,

Если стих кому-то подошел,

И стократ я счастлив как усладой,

Если с ним кому-то хорошо.

Сам же озаренный искрой Божьей,

Принимаю главный гонорар

Не деньгами, словом: «Было гоже!

Я благодарю Вас за сей дар!»

Я – не поэт

Я графоманского отродья,

Я – графоман.

Я поэтически уродлив.

Мой стих - обман.

Во мне нет глубины познаний

Созданья строф.

Пишу о том, что жизнью дано,

Но я не проф…

Я не рождаю славных виршей,

Я лишь пишу,

Как что-то там наговорившись

Недоскажу.

Вот так природа расставляет -

Король – плебей.

Светил–поэтов умоляю:

«Не бей, не бей!»

Я знаю, что несовершенен.

Амбиций нет.

Я не прошу у вас прощений.

Я - не поэт.

А у меня вновь родилась строка,

За ней другая, третья, и так далее…

Ну, не ужель подымится рука

Свершить над ними казнь

рукой печальною?..