Галина ЧИКУРОВА. Я сама уже мама

Старый дом

Он жил людьми, их бедами и счастьем,

Он не жалел для них тепла и сил,

Он был уверен, да и прав отчасти,

Что это он им счастье приносил.

Он помнил крики «горько», смех детишек,

Как сад сажали дружно, всей семьей,

Как каждый вечер с замираньем слышал:

С работы возвращаются, домой!

Какие песни пелись под гармошку!

Как тесно было в праздник за столом!

Но вот остались лишь хозяйка с кошкой,

И одиночество пробралось в дом…

Крылечка скрип. Калитки всхлип последний.

Упавший тополь крышу повредил…

Дом умирает на краю деревни,

Глаза-окошки ставнями прикрыв.

Церквушка

В сугробах спрятались деревни,

Метет, метет по всей Руси.

Звучит в тиши церквушки древней:

«Помилуй, Господи, спаси».

Трепещут робко свечек блики,

Кадилом фимиам разлит,

Святых торжественные лики

Внимают шепоту молитв.

Давно, наверное, полвека

Над ней молчат колокола

И лишь четыре человека

Сюда тропинка привела.

Не слыша воя завирухи,

Чтоб Свет Божественный не гас,

Здесь батюшка да три старухи

Молитвами спасают нас.

* * *

Снег занес в саду дорожки,

Стали белыми дома.

Мягкой поступью, как кошка,

Ночью к нам пришла зима.

Ель укрыла вековую,

Пухом выстелила двор,

Даже шапку снеговую

Нацепила на забор.

Смотрят утром друг на друга

Удивленные дома:

«Ах, какое это чудо,

Наша русская зима!»

Матушка-церковь

Стены обшарпаны. Корни деревьев

Свесились вниз и ползут с потолка.

Матушка наша, красавица церковь,

Строили предки тебя на века.

Ангелы плачут незримо и тихо,

Ветер сквозит из разбитых окон,

Видно, в селе разгулялося лихо,

Если и в церкви не стало икон.

Служат мамоне, кто ближе к «кормушке»,

Души свои за гроши продадут.

Лишь сизари да голубки-толстушки

В храме воркуют, как службу ведут.

Знать разучились мы, грешные, верить,

Счастьем достаток представив себе.

Ну почему надо горе примерить,

Чтобы душой повернуться к Тебе?!

Я сама уже мама

Завернусь с головой в одеяло,

Помню, в детстве всегда помогало,

Подожду: вот обида пройдет,

Мама кушать к столу позовет,

Пожурит для порядка, слегка,

Хлеба даст и стакан молока.

Но… обиды теперь уж не те –

Повзрослели со мной в суете -

Одеяло и торт на десерт

Не спасают от горя и бед,

Да и мама, светла и легка,

В небесах, где плывут облака.

Мне твердит достоверность упрямо,

Что теперь я сама уже мама.