Лидия СЫЧЕВА. Домашнее чудо: немножко доброго колдовства!..
Ирина Лангуева-Репьева. Настя - травяная кукла, или Тайны деда Мороза
М., Издательство «Православная педагогика», 2004
только чистому сердцем всегда привольно и счастливо. А возле него, как возле очага, греются и все остальные люди.
Из книги
«Современные дети мало читают!..», - беда и трагедия. Педагоги, библиотекари винят телевизор, интернет, компьютерные игры и занятость взрослых своими проблемами.
Да, это наверное главная причина – дети стали читать меньше вслед за взрослыми. А взрослые чутко прореагировали на «вызовы времени»: нынешняя книжная продукция в большинстве своем – синтетическое производство одноразового пользования, наподобие пластиковых стаканчиков или трансгенной еды из «фастфуда». Читатели и издатели платят друг другу взаимностью – литераторы оказывают населению незамысловатый «сервис», производя чтиво для метро, а граждане, в свою очередь, достаточно отчетливо понимают, что смысл литературы нынче не в открытии неведомых прежде истин или в поисках смысла жизни, а в том, чтобы любым путем слупить с потребителя денежку, извлечь выгоду. Жизнь по законам общества потребления, где «национальная идея» - конкурентоспособность… На Западе, впрочем, потребляют серьезно, ответственно, «культурно», у нас – по-варварски жадно.
Новый литератор, как правило, является в общество с мыслью: какую пользу можно выкачать из ближних?! Многие детские писатели смотрятся как-то особенно подло – «взять что-то с ребенка», использовать его душу, интеллект для собственных заработков.
Что и говорить, жизнь «перестроилась» быстро… Россия переживает информационную революцию. Люди перестают доверять слову, потому что слово «отрывается» от его носителя. Слово – ложь, слово – игра, слово – развлечение, слово – деньги. А не как прежде: слово – истина, слово – смысл, слово – Бог. На Христа, явись он сегодня, когда на ближних взирают как на потенциальных носителей материальной выгоды, посмотрели бы еще с большим изумлением, чем 2000 лет назад. «Жить для людей – какая глупость!» Христа, наверное, даже не распяли бы. Его бы просто не услышали…
Мне кажется, что произведением искусства сегодня могут быть только те книги, которые написаны прежде всего для своей совести. Никакие другие вещи – талант, чувство долга, слава, успех, работа – тут ни при чем.
Дети ближе к истине жизни, и думаю, что их нынешнее неучастие в чтении – это инстинктивная защита против потребительского информационного потока.
А как бороться взрослым? Настало время неблагодарного труда – в завалах «цивилизации» разыскивать для себя и своих детей книги современных авторов, которые по старинке рассматривают еще искусство как призвание, а не как «поле чудес в стране дураков». Доверять литературной критике в эпоху повального «пиара» не приходится – она либо молчит о достойных, но бедных, либо кричит о хорошо проплаченных. Так что любую книжку нынче надо проверять на «детекторе лжи» - на собственном незомбированном сознании.
Сказка Ирины Лангуевой-Репьевой «Настя - травяная кукла, или Тайны деда Мороза» - литература по нынешнему времени редкая, если не сказать уникальная.
Автор – серьезен. Он не панибратствует с читателем, не сюсюкает с ним, не заискивает, не «заманывает», и уж тем более, не стремится шокировать. Автор уважает собеседника, и не скрывает своих намерений рассказать глубокую, в чем-то, может быть даже и драматическую историю. И эта серьезность – подкупает. Потому что общим местом в современной детской литературе стала «нечаянная пошлость», уши которой торчат иногда в самых «трогательных» местах. В «Тайнах деда Мороза» этого нет, хотя серьезность повествования вовсе не исключает шутки. Вот, например, с каким блеском пародируется современная «информационная политика»: «- Начинаем ежедневную передачу «С вами Ворон», - прокаркал Ворон. <…> - Подружились Лапоть, Соломинка и Пузырь. <…> И вот воскресный итог их замечательной дружбы: Лапоть утонул, Соломинка переломилась, а Пузырь лопнул. Ха-ха-ха-ха!.. – заливался недобрым смехом Ворон». Интересно, что на упреки мелких зверюшек – «от твоих новостей жить не хочется», Ворон самодовольно каркает: «Я правду всегда говорю,- и добавляет, - мои сказки не для вас, а для круторогих зверей. Для лосей, горных козлов, баранов… А еще для тех, у кого нервы крепкие – для медведей, волков и рысей».
Перед нами, как мне видится, книжка для семейного чтения. Писатель ставит максимально сложную задачу – эмоционально-нравственное взросление ребенка (а, скорее всего, и взрослого) в процессе чтения. Книга - не привычная «развлекуха», которой заполнены нынче прилавки столичных книжных магазинов. Книга – размышление об очень серьезных вещах и проблемах, о мире взрослых и их взаимоотношениях. При этом потребуется весь «интеллектуально-сказочный багаж», с которым ребенок приходит в начальную школу – основное действие произведения происходит в стране потешек, где «из-за леса, из-за гор едет дедушка Егор», где на дубу сидит Ворон в красных сапогах, а поблизости «сорока-ворона кашу варила, на порог скакала, гостей созывала». Автор чувствует себя весьма уверенно в параллельных мирах – и в стране потешек, и в небольшом городке Жар-Птицыно. Это в здешней школе один за другим пропадают два ученика – Федя Злюкин и Настя Нервотрепкина. Конечно, беда может случится со всяким, и все-таки не случайно дети именно с «говорящими» фамилиями оказываются в стране потешек, где рискуют остаться навсегда. Хотя автор никому не выносит окончательных приговоров: «Я, например, знаю одного профессора по фамилии Придурочкин и одного очень умного инженера по фамилии Дайте-Поспать. Фамилия еще никак не характеризует человека – она все-таки не медаль и не прозвище».
Сказка начинается в совершенно обычной, перегруженной неурядицами, семье. Второклассница Настя Нервотрепкина – девочка упрямая и привередливая. Да и есть с чего – мама ее, Екатерина Сергеевна, издергана бытом и неверием в себя. Свекровь, например, она называет Свеклой Вареновной (вместо Феклы Ивановны). А папа Насти – милиционер Незнайкин, фантазер и, на взгляд мамы, - неудачник. Бабушка, Фекла Ивановна, погружена в сочинение сказок, и не спешит прийти на помощь невестке. А дедушка Насти, Николай Фаддеевич, вообще человек сложный и обидчивый…
Художник всегда пишет о своем времени, даже если обустраивает сказочную страну. Мне, например, кажется, что Солнечный город Николая Носова с его забавными обитателями мог родиться только в сравнительно безоблачную пору (во всяком случае, для детей) социалистического времени. Такая вот «параллельная реальность» фантазии писателя, которая определяется реальностью повседневной. И в «Тайнах деда Мороза» перед нами возникает, в общем-то, во многом типичный портрет современного времени и современной городской семьи. Сильная, волевая мать, которая «тащит» на себе весь дом, самоустранившийся отец, замкнутый на своей потерянности в нынешнем быстро меняющемся мире, и, как следствие, нервный, разбалованный ребенок, нуждающийся в ласке и понимании.
Нет понимания – нет счастья. Семья распадается – сначала из нее уходит дедушка, потом Незнайкин, потом бабушка, а потом пропала и Настя. Родной дедушка (так уж вышло!) превратил внучку в травяную куклу. Сколько опасных приключений, сколько переживаний выпало на долю Насти Нервотрепкиной! Хорошо, что ей встретился дед Мороз Иванович (действие происходит прямо накануне Нового года). Но и ему пришлось пережить множество бед и несчастий, например, пропажу волшебных букв, с помощью которых он творил чудеса…
Автор не боится создавать в книге серьезный психологический фон, отлично понимая, что в современном мире ребенку не в сказке, а наяву, и не с помощью взрослого, а зачастую в одиночку приходится разрешать не менее сложные житейские задачи. И плотность, убористость письма как раз и является свидетельством серьезности этих авторских намерений. Главное – не внешний сюжет (беглостью изложения весьма часто грешат современные литераторы, принося в угоду действу даже минимальные смыслы), а внутренние открытия, к которым читатель приходит вместе с автором. Вот Мороз Иванович говорит Насте: «Я верю в то, что человека делают хорошим его добрые привычки». А чего стоит откровение злого Ворона: «Я заметил, что распрямленные буквы обладают жестокостью и коварством – они озлобляются, как и сами люди, если кто-то жестоко поглумится над их судьбой». Распрямленные буквы – изуродованные слова – изломанная жизнь… Может быть, этот смысл еще будет недоступен школьнику начальных классов, но уж папы и мамы точно задумаются об опасности «омертвелых слов», которые везде сеют вражду, раздор и войну. Зато размышления о детских «секретиках» понятны представителю любого поколения. Дедушка Егор (тот самый, который ехал из-за леса, из-за гор) говорит Насте: «Не красивые предметы ты зарывала в землю, а отдавала ей навсегда свою корысть и жадность». Автор же добавит: сколько «секретов» шепнул ребенок Земле, столько раз в жизни ему сможет прийти на помощь дедушка Мороз.
Требовательность автора – к своим героям, к их поступкам, размышлениям - это, в первую очередь, требовательность к самому себе, к своему творчеству. В книге нет пустоты! Нет торопливой, конвейерной небрежности, присущей современному искусству, создатели которого осознают свою роль в лучшем случае как предоставление неких «сервисных услуг» населению. Философ Федор Гиренок по этому поводу совершенно точно заметил: в обществе потребления все одноразовое, начиная от предметов быта, и заканчивая литературой. В таких условиях речь идет уже не требовательности художника или мастера к своему делу, а о соответствии «продукта» некоему стандарту. Кстати, эхо стандартизации в книжном деле – всевозможные серии «страшилок», «пугалок», «детективов», в которые совершенно не вписывается книга Ирины Лангуевой-Репьевой. Но, думаю, что особость, авторское своеобразие издания как раз и не дадут ему потеряться среди стандартизированных книжных серий.
Отметим еще одно качество сказочной истории, изложенной Ириной Лангуевой-Репьевой. Есть масса захватывающих историй, от которых нельзя оторваться во время чтения, но уже на следующий день вспомнить из книги решительно нечего. «Настя – травяная кукла» обладает обратным эффектом. Скорее всего, на книжку уйдет не один вечер семейного чтения. А помниться прочитанное будет еще дольше. Тем более что, как и положено в сказках, конец у этой истории добрый. Понятно, что только единение всех добрых сил – и сказочных, и человеческих позволяет победить злую волю, расколдовать Настю и даже собрать вместе всю семью.
И в заключении кое-что о практической значимости книги. Мороз Иванович дает читателям совершенно точный и безотказный рецепт домашнего чуда: «…Покупаете в магазине волшебную коробочку шоколадных конфет, садитесь в кружок за небольшой столик и все целуетесь, прощая друг другу все, все! Я и забыл совсем про это простое колдовство!..» Способ, действительно, вызывает полное доверие. Что же, скажем спасибо автору за то, что в наш прагматичный век он щедро тратит на читателя свое душевное тепло. Сказка – урок добрым молодцам и красным девицам. Урок иной жизни, более красивой и осмысленной. Будем надеяться, что читатель и книга не минуют друг друга. Для читателя это встреча, кстати говоря, теперь более важна, чем для автора.
Август 2004