Мария СОЛНЦЕВА. Книжная полка критика-7.
1. Юрий Кузнецов. Русский узел. Стихотворения и поэмы.
Современник. Москва, 1983.
Лучшая память о поэте – обращение к его стихам. Книга «Русский узел», как свидетельствует аннотация, «представляет наиболее полно творческий диапазон» автора. С того времени прошло двадцать с лишним лет, но, как мне думается, сборник действительно дает возможность оценить поэтический дар Юрия Кузнецова.
Кузнецов, без сомнения, нес в себе задатки большого поэта. Свидетельство тому такие стихотворения, как «Раздумье» (1967 год), «Отсутствие» (1967), «Я любил её чисто и строго» (1967), «Диван» (1969), «Муравей» (1969), «Не сжалится идущий день над нами…» (1969), «Водолей» (1970), «За сияние севера я не отдам…» (1970), «Авось» (1971), «Ночь уходит. Равнина пуста…» (1974), «Распутье» (1977). Любителям поэзии, конечно, хорошо известны эти стихи, и я не буду их цитировать. Но, удивительное дело, начиная свой литературный путь так сильно и зрело, обладая чутким поэтическим слухом и ярко выраженной индивидуальностью, будучи прекрасно образованным человеком – это видно по его произведениям, Юрий Кузнецов, на мой взгляд, не смог стать тем, кем должен был стать – русским национальным поэтом. Мы можем только гадать, что этому помешало – среда, творческое поведение или бытовые неурядицы. Но факт остается фактом – начиная примерно 1972 года (судя по книге) поэт все чаще переходит к «конструкторской работе» - на место озарения приходит изощренная выдумка, а живую жизнь заслоняют «тени» (похоже, центральный образ в поэтике Ю. Кузнецова), «черви» и «камни». Лишь год 1980-й одарил поэта лирическим вдохновением – написано чудесное стихотворение «Я в жизни только раз сказал люблю…». В нем есть такие строки признания: «…Моя душа так рада / На этом свете снова видеть свет…», - похоже, герою Ю. Кузнецова порядком поднадоело воспевание мух, змей и скорпионов. Но, впрочем, и в лирике поэт ухитряется противоречить сам себе – сравнив в одном из стихотворений свою любимую с «пречистой девой», далее он пишет о ней: «Поневоле моими кровями / Очищаясь на этой земле». Редкое самомнение!..
Вообще, полчищам современных поэтов, работающим в жанре «умствования» (сия традиция в чести у литераторов-либералов, проще говоря, русскоязычных), весьма полезно было бы перечесть эту книгу Ю. Кузнецова. Они убедились бы, что в «замшелый застой» у «совков» в «соцреализме» многое из того, что они тужатся ныне породить на свет, уже было! И эротика: «Эти ласки на грани смешения / Человека, огня воды»; и метафизика: «Слова звучат и гаснут изнывая / И вновь звучат из бездны бытия»; и ужасы натурализма: «Мне снились ноздри! Тысячи ноздрей / Стояли низко над душой моей». А вот почти триллер: «Руками вдаль глядел старик – концы ногтей слезились». В данном случае мы не будем говорить, хороши или плохи эти строки, важно, что они были созданы еще в советскую эпоху, о которой ныне навязывается представление, что, мол, писать тогда можно было только про партию и ударные стройки. Нет, слово Бог (правда, с маленькой буквы), встречается в сборнике у Ю. Кузнецова весьма часто, а вот слово «Ленин» - ни разу.
Один из современных критиков находит общее у Ю. Кузнецова и И. Бродского. Что же, это общее действительно есть. Поздний Кузнецов (речь идет только об этом сборнике) жизнь приравнивает к смерти. Таков результат его поэтических поисков. Величайшая ошибка! Бродский же, похоже, с этой мыслью и родился. И все же, по моему мнению, вклад Ю. Кузнецова в русскую культуру куда более значителен. Он был талантливым поэтом, и на высоту его лучших стихов Бродский так и не поднялся.
2. Владимир Бондаренко. Пламенные реакционеры. Три лика русского патриотизма.
Алгоритм. Москва, 2003.
Критик Вячеслав Румянцев на сообщение о том, что Владимир Бондаренко выпустил книгу о трех ликах русского патриотизма – «красном», «белом» и «русском» тотчас же заметил, что в этот ряд явно просится четвертый лик – «еврейский». В самом деле, великий «собиратель литпространства», ратующий за любовь-дружбу между мирами несоединимыми, совершил промашку, не включив в свой том очерк о Березовском и Ходорковском, Бродском и Кушнере, Жириновском и Кобзоне, Розенбауме и Ларисе Долиной. А также – о Швыдком, Хазанове, Юрском, Максиме Галкине, Познере, Винокуре, Лионе Измайлове, Шустере, Райкине, Невзлине и Жванецком. Пользуясь методологией В. Бондаренко – «всяко лыко в строку» - список еврейских патриотов можно множить и множить, и если посидеть, допустим, воскресный вечерок у телевизора, то можно сразу же перекрыть взятый критиком «вес» - 50 персон. В самом деле, Березовский – настоящий патриот - и в изгнании печется он о родине – выпускает по примеру Герцена журнал «Колокол». Своё название придумать не хватило воображения. А казалось бы, чего проще – «Бухенвальдский набат», например. Громко – и с намёком…
Однако же обратимся к самой книге. В. Бондаренко ушел недалеко от лондонского изгнанника в творческом поиске – переиначил название известной советской книжной серии – «Пламенные революционеры». По большей части книга содержит интервью с известными писателями, кинорежиссерами, другими деятелями искусств. И здесь претензии к автору минимальны – обычная журналистская работа. Впрочем, временами, интервьюер забывает про собеседника и пускается в проповедь собственных идей. Но это еще куда ни шло. Куда хуже «программные» заявления автора, собранные в статьи, «венчающие» каждый «лик». Удивляет стиль: «…Все мои герои – хороший фундамент для будущей русской литературы и культуры…». Удивляют и идеи: Сергей Есенин, новатор в стихе и поэме, объявлен реакционером. Наконец, потрясает, мягко говоря, наивность автора: «…А следом идет новая молодежная контркультура. Еще более реакционная, пламенная и бунтарская. Есть кому передать эстафету». Привет из советского прошлого – «комсомольцы» подросли…
На мой взгляд, книга бы сильно выиграла без «благословляющих» статей автора. Особенно без «Консервативного вызова русской культуры». Здесь есть мысли не то, что ошибочные, а просто намеренно ложные, вредные и провокационные. Например: «По сути, вплоть до появления Израиля все мировое еврейство успешно работало в интересах нашей страны». И далее: «…И вдруг в петровских ли камзолах, в комиссарских ли кожаных куртках вновь утверждалась на евразийских просторах глубинная Русь с её приоритетом духовного над материальным»! Фарисейство автора безбрежно – то есть когда люди в «комиссарских кожаных куртках» заливали кровью казаков, священников, дворян, крестьян Россию, они утверждали «глубинную Русь»! И когда в православных храмах устраивали туалеты – тоже?! Спорить с В. Бондаренко на эти темы, разумеется, бесполезно. Он всё понимает яснее ясного. Но – пишет. Так кто же Вы, мистер Бондаренко? И что скрывается за личиной критика?
3. Новые писатели. Форум молодых писателей России. Фонд СЭИП. Составитель-редактор Ирина Ковалева
Книжный сад. Москва, 2003.
«Гора родила мышь», - это горестное размышление приходит на ум по прочтении очередного детища, выпестованного в недрах Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ (СЭИП), или, проще говоря, Фонда Сергея Филатова. Известно, что сей кроткий политик, принявший непосредственное участие в кровавых октябрьских событиях 1993 года (в качестве главы ельцинской администрации), был со временем переведен на «культпросветработу» - готовить идеологическую смену либеральным писателям. Годы летят, и вдруг Римме Казаковой захочется на пенсию? Кто сменит ее в строю? А тут уж Надежда Дышлюк из Владивостока подрастает. Девушка, чей талант развился в мастерской Андрея Волоса в пансионате «Липки», хорошо известном теперь на всю страну, как литературная «фабрика звезд». Н. Дышлюк пишет в рассказе «Родительский подарок»: «- НУ ЧЕ, КОБЕЛИ, ТАК КТО ЖЕ ХОЧЕТ МЕНЯ ТРАХНУТЬ?» - и т.д. и т.п., определенность и безыскусность автора избавляет меня от пространного цитирования. Во всяком случае то, что молодая писательница работает в Центре содействия развитию способностей человека (информация из биографической справки), теперь не вызывает сомнения…
С. Филатов предваряя творения новых писателей, замечает: «Я искренне верю, что наша программа поможет очистить нравственный климат в стране». Действительно, ситуация, крайне тяжелая. В. Шаламов, отсидевший два с половиной десятка лет на Колыме, и повидавший всякого, избегал ненормативной лексики в своих произведениях. Не то – благополучный Василий Сигарев, лауреат многих литературных премий, автор пьесы «Божьи коровки возвращаются на землю», чьё творение тоже помещено в сборник. Честно говоря, я даже стесняюсь его цитировать.
Вообще, «нравственный климат», в который погружается читатель «новых писателей» трудно назвать здоровым. Возможно, с этим связана и деградация такого известного автора, как Илья Кочергин. Он проявил свой талант еще до «Липок» и до знакомства с СЭИПовскими благодетелями, ярко дебютировав в журнале «Новый мир» в 2000 году. Действительно, свежая, яркая, в чем-то даже наивная проза (совершенно не свойственная журналу в последние годы) сразу привлекла внимание – стало ясно, что в литературе заявил о себе одаренный автор. Однако же «с волками жить – по волчьи выть» - рассказ И. Кочергина «Потенциальный покупатель» оставляет самое тягостное впечатление. Автор в своем духовном развитии, в видении мира, начал движение назад. Лирический герой в рассказе абсолютно равен писателю, причем не биографически, а мировоззренчески. И признаться, убогий духовный мир главного героя вызывает чувство отвращения, иногда – гадливости. И. Кочергин и кругом тем, и способами их решения, и языком становится неуловимо похожим на Р. Сенчина, еще одного автора сборника.
В общем, согласиться с С. Филатовым, что новое поколение «не обескровлено демагогической идеологией», и что «их произведения на удивления зрелы, свободны, многогранны» мы пока не можем. Творческая несостоятельность этого сборника вполне объяснима – либералы прививают молодые ветки на мертвое дерево. И всё же -жаль. Сколько затрачено народных сил, времени, денег, страстей – впустую, прахом…
4. Какими вырастут наши дети. Сборник статей.
Издание Сретенского монастыря. Москва, 2003.
В сборник, вышедший по благословению Святейшего Патриарха, вошли статьи, посвященные теме воспитания и образования. Все они прежде были опубликованы на сайте интернет-журнала Сретенского монастыря «Православие.Ru» (www.pravoslavie.ru). Книга – продолжение серии сборников по материалам сайта («Богословие и апологетика», «Культура», «Интервью»).
Против ожидания, в сборнике не оказалось ни одного материала, касающегося нашумевшего учебника А. Бородиной «Основы православной культуры». Авторы смотрят на жизнь шире, и видят свою задачу не в отвоевывании часа на «факультатив», а в перестройке всей современной школьной системы. Тем более что существующую практику есть за что критиковать. Главный ее порок, на мой взгляд, наиболее точно подметила Наталья Трухина в статье «За нормальную школу»: «Отсутствует решающее слово, которое прояснило бы конечную цель школьного образования». Дополним автора: если у руководства нашей страны нет четкого понимания, как строить державу, то и в Минобре – разброд и шатания.
Добрую половину книги составили статьи публициста Артемия Ермакова. В «Записках из мертвой школы» он знакомит читателей с воззрениями Василия Розанова на классическое образование. Как известно, гимназий этот литератор не жаловал, и, скорее всего, был прав – ведь именно их питомцы стали «дрожжами» революционных событий 1917-го. Любопытна и статья «Пушкин в роли министра образования» - одно из немногих внимательных прочтений записки «О народном воспитании», которую поэт написал в ноябре 1826 года по поручению Николая I. Но, пожалуй, самая сильная работа А. Ермакова – статья «Неживая среда обитания: картинки с выставки», посвященная проблеме «расчеловечевания человека». Этот процесс связан, в первую очередь, с агрессивным наступлением технологической среды, которая «буквально врывается в колыбель». Автор пишет: «Мало ставить вопрос, каким будет ребенок, сформировавшийся в условиях ограниченного движения и человеческого общения в закрытом пространстве. Нужно еще понять, кем он будет?», то есть речь, по мысли А. Ермакова, идет уже о мутации – стойком изменении наследственных структур организма. Что же, вырастить из ребенка человека, а не мутанта (зомби-потребителя) – вот достойная задача для современной школы. Властные структуры пока, кажется, идут по ложному пути, бросаясь из крайности в крайность – то насаждают 12-летку, то видят спасение от всего и вся в Едином экзамене, то задумываются о «школе полного дня». Между тем, задача ограждения ребенка от «неживой среды обитания» - главная задача. Без нее у нас нет будущего.
5. Владислав Артёмов. Обнаженная натура. Роман.
Издательство Андреевский флаг. Москва, 2003.
Книга Владислава Артемова вышла в серии «Русская современная проза», и в данном случае можно с полной уверенностью сказать, что да, это – проза (явление нечастое на нынешних книжных прилавках), проза современная (реалии на страницах – вчерашние-нынешние), а главное, роман написан русским человеком, с русским тактом и юмором.
Русские мужские типы многообразны, но мы, в нашу литературную бескормицу, уж стали забывать об этом. Припоминается Василий Теркин – человек простой и жизнелюбивый. Потом последовали «чудики» Василия Шукшина, но им, честно говоря, подражать не хотелось. Дальше пошла такая «дробность» образа, что и вспомнить-то, по большому счету, некого. И вот, как мне кажется, Владислав Артёмов сумел в своем романе изобразить «героя нашего времени» - писателя Павла Родионова. Каков же он, этот герой?
Герой таков, каков народ. Не «орёл», но и не «мокрая курица». Павел Родионов – симпатичный малый. И внешне, и внутренне. Во-первых, он – добрый. Во-вторых, умный (или, во всяком случае, не дурак). В-третьих, несуетный. Несуетность заключается в том, что вполне осознавая несправедливость устройства современного мира, главный герой не бросается, сломя голову, на борьбу с его пороками. Линия поведения такая: жить в этих обвальных обстоятельствах, по возможности сохраняя в себе человеческое. Что же, это немало. И честность такой позиции вызывает уважение.
Пересказывать сюжетную канву в столь малой рецензии – занятие неблагодарное, скажу только, что роман построен на детективной интриге в стиле «бульварной литературы». Автор, как и Павел Родионов, приспосабливается к действительности, но делает это настолько, насколько нужно для соблюдения «приличий жанра» - «чтобы книга читалась». Интрига держит, но роман ценен совсем другим – совершенно лишними в любой «бульварке» наблюдениями, рассуждениями и размышлениями. Именно они запоминаются, остаются в душе и памяти читателя после того, как перевернута последняя страница. Например, описание солдатиков, занимающихся побирушничеством: «Нельзя было без сочувствия глядеть на эти сирые фигурки то ли подростков, то ли ссутулившихся старичков, перетаптывающихся в громадных тяжелых сапогах на толстой подошве». Или совершенно точное определение бездарности – она, по мысли автора, имеет главное свойство – «ничего не отдавая, отнимать у людей, высасывать, душить и пить чужую жизнь». А главка «Пентюхи», где описывается разговор двух дорожных попутчиков, по-моему, просто блестяща. Содержание беседы весьма убого (кто где когда сколько выпил и за что набили морду), но В. Артемову удается счастливо избежать крайностей авторской оценки.
Помимо главного героя, запоминаются и другие типы, созданные автором – в частности, бывший военный Кузьма Захарьевич Сухорук и «думающий пролетарий» Юрка Батраков. Женские образы в романе трудно назвать авторской удачей. Однако в целом книга заслуживает и внимания, и прочтения.
