Сергей СИМОНЕНКО. Подарок умному человеку.

Валентин СОРОКИН. “Биллы и дебилы”. — М., “Алгоритм”, 2004.

Поэт Валентин Сорокин — красивый поэт: отважен в поступке, дерзок в слове, нежен с любимой. Оглянемся вокруг, честно скажем: много ли у нас таких?! Писателей — не сподличавших перед народом, не унизивших призвание и материнское слово языка русского. Политиков, не продавшихся за чечевичную похлебку. Военных, не предавших присягу... Нет, не много. Было бы больше, не болела бы наша родина, не превращалась бы в мачеху для своих сыновей и дочерей. Многие ли из нас знают о таком факте: чеченцы, пострадавшие в ходе "вооруженного конфликта" и возвращающиеся теперь домой, получают по 350 тысяч рублей компенсации, а все остальные жертвы войны, обосновавшиеся, например, на Ставрополье, то есть по преимуществу русские, могут рассчитывать только на 120 тысяч. Русский народ, обессиленный войнами, коллективизациями, индустриализациями, перестройками, глобализациями — опять "старший брат", у которого мало прав, но много обязанностей. Сколько же можно?

Новая книга Валентина Сорокина "Биллы и дебилы", заботливо выпущенная в столичном издательстве "Алгоритм", предупреждает: "Те, расстреливающие, те, вталкивающие нас в междоусобицы, те, заваривающие кромешные войны, — не угомонились". Преувеличение? Поэтическая метафора? Но родной хутор Ивашла, где родился и вырос будущий поэт, истаял после второй мировой войны, пропал: защитники его убиты и искалечены, отравлены и раздавлены водкой, налогами, голодом, великой бедой убывания народной силы. А с момента последней советской переписи населения (в эпоху Горбачева) до нынешней, недавней "инвентаризации", нежилыми стали 9 тысяч российских (то есть русских преимущественно) деревень. Это по одним данным. А по другим 14 тысяч... И потому "читай, брат мой, эту книгу. Читай и Россия заговорит в тебе. Читай — и русская дерзость твоя кольчугой прозвенит. Читай и Богородица осенит праведный путь твой!.."

Валентин Сорокин — поэт, и потому проза его нагружена смыслом, наполнена чувством, пронизана любовью — к маме и брату, к любимой и к сестренке Марусе, к родной Ивашле и к великой державе СССР, которую "скушал" и не подавился клыкастый зеленый змий-искуситель, у которого в глазах вместо совести — американский доллар. Змий раззявил свою бесстыжую пасть на обложке — похоже, Советского Союза ему мало, нацелился и Россию теперь проглотить... А имя этому змию пусть читатель даст сам — по прочтению книги. Я же не могу не процитировать благородного писателя-сатирика из Люберец Рафаила Шпука:

Кто ищет в русских для себя врага,

Тому, стал быть, и мать не дорога!

"Биллы и дебилы" — роман в ярких документальных новеллах, и повествование в нем идет весьма энергично. Над страницами не задремлешь — читатель плачет и смеется, восхищается и негодует. Автор тоже: "Утром, похожий на Черненко, я стоял у гроба Черненко. Прощался. У головы и у ног стояли члены Политбюро и, перешептываясь, недовольно зыркали на меня. Приблизился Горбачев и мне: — Вы же умерли, что это за такая деградация? Умерли и лежите честно в гробу, без альтернативы, а вы пытаетесь добиться прерогативы, когда мы констатировали вашу смерть? Покиньте очередь и, как усопший, проигнорируйте нас. Абракадабра!..

— Не-е, — возразил я, — парадигма!.."

Эх, если бы наши политбюровцы хоть раз всерьез задумались над вопросом, который ставит перед читателем автор: "Чем же отличается Горбачев от Ленина, а Ельцин от Троцкого?!", — как раздвинулись бы их "интеллектуальные горизонты"! Глядишь, и у клыкастого змия-искусителя оскал сузился... Но сие недоступно интеллектуальной элите. Смешно и тошно от продажной их дури. Силу дают стихи автора:

Вся жизнь, как череда порабощений,

И ты идешь к начертанной судьбе.

Из всех, плохих и добрых, возвращений

Есть возвращенье главное — к себе.

Валентин Сорокин — поэт, no-преимуществу, лирический, и даже в своей прозе он покоряет читателя откровением, красотой и высотой чувства. Каждую главу книги предвосхищают письма — нежные, лиричные. Любимая пишет поэту. Кто она — остается для читателя тайной. Была ли она в действительности, или этот образ создан творческим воображением художника — для нас не суть важно, как и то, был ли, допустим, у Анны Карениной, прототип. Образ, нарисованный на страницах книги, весьма убедителен: "Ух, как бы я тебя сейчас любила, ласкала и целовала! Я, напитанная стихом и силой, глупобосоногая женщина, любимая соловьиным и могучим поэтом! Думаешь, не скучаю по тебе?!"

Уверен, что книга Валентина Сорокина яркая, яростная, остроумная, горькая, лиричная, правдивая и победительная — подарок для думающего человека. Такой читатель у нас еще есть. Сколько ни травили его телеэкранной бурдой, а он живет и работает. Иначе и России у нас бы уже не было.

А в заключение — еще одна цитата. Валентин Сорокин пишет: "Поэт, если он только поэт, никогда не потеряется в суете эпохи, никогда и никому не позволит навязать себе чьё-то мнение, тенденцию, поскольку поэт — один-единственный, кто в конечном-то счете за себя отвечает". И это правда!