Леонид ТАТАРИН. Партизанская деревня Острово

Деревню Острово Гродненской области Зельвенского района до сих пор называют «Партизанская деревня». Но я хочу рассказать про одного из партизан – родного брата моей мамы.

*

Работать Коля начал с шести лет. В семье у деда, которого в деревне звали Майкл – ездил на заработки в Америку – было шесть детей, а земли своей не было. Нищета. Когда пришла хозяйка соседнего хутора пани Ядвига и попросила внаём Колю – пасти шесть коров, его мама согласилась, так как пани предложила хорошие условия – оплата за летний сезон по пуду пшеницы за каждую корову, питание и проживание пастуха у неё в доме. Пани Ядвига оказалась очень заботливой хозяйкой – Коля выгонял коров с восходом солнца – хозяйка приносила ему завтрак прямо в поле – блины со сметаной, кусок хлеба с салом. Днём, когда он пригонял коров в имение на дойку, его кормили хорошим обедом, два часа пастуху можно было спокойно поспать, потом снова выгонял коров на луг и возвращал с заходом солнца. Хозяйка очень ценила старательного пастуха и платила исправно. Даже за дополнительную работу оплата была хорошая, сверх договоренной.

Так Коля работал с 1934 по 1939 год. Две зимы ходил в школу, научился писать и считать. Остальные зимы работал у пани Ядвиги по хозяйству за дополнительную плату. Благодаря тяжёлой мужской работе и хорошему питанию с раннего детства, Коля был рослым и физически крепким парнем.

Когда в сентябре 1939-го Красная Армия занимала Западную Белоруссию, все поляки, поддаваясь агитации, уходили на запад. Перед тем, как убегать, пани Ядвига пошла к местному, ещё польскому начальству и выписала справку о том, что Жоглик Николай Михайлович работал у неё пять лет в качестве наёмного рабочего. Начальник подписал справку и поставил штамп и печать. Пани Ядвига отдала справку Коле и велела передать матери, чтобы она её спрятала за икону – когда-нибудь может пригодиться.

Потом работа в колхозе, в партизанском отряде, служба в Красной Армии, тяжёлое ранение.

Справка пригодилась, когда дядя Коля оформлял документы в Ленинграде при выходе на пенсию – трудовой стаж ему официально засчитали с шестилетнего возраста – уникальный случай!

*

Коля у нас в деревне прославился ещё перед войной, весной 1941 года, хотя ему тогда было всего 13 лет. Но внешне он был высокий и сильный. Соседи часто вспоминали один случай. В деревенский магазин привезли два мешка соли по сто килограмм каждый. Сразу выстроилась очередь – сбежались все соседи. Хозяин, Янкель из Деречина решил пошутить:

– Кто сам, без помощи, поднимет этот мешок соли себе на плечи и донесёт до своего дома, может забирать его себе бесплатно…

Вышел Коля, молча положил мешок соли на плечи и понёс домой. Немая сцена, Первым опомнился Янкель. Взвыл:

– Я пошутил… вы что, шуток не понимаете?

Но Коля уже дошёл до своего дома, который был недалеко от магазина. Зашёл в открытую отцом дверь и аккуратно поставил мешок соли посреди комнаты. Как ни кипятился Янкель, но даже обращение в суд не помогло – вся деревня выступила свидетелями, что Коля честно выполнил условия, которые Янкель громко объявил при людях.

*

Пришли фашисты и организовали свою власть – объявили набор в немецкую полицию.

Собрали всех мужчин в клуб, который тогда называли «Народный дом», чтобы организовать отряды «Самооховы» для охраны деревни от партизан, назначить старосту. Мальчишки-подростки прятались в кустах возле клуба. Коля запустил камнем в окно, за которым сидели фашисты. Сразу выскочили три битюга с автоматами наизготовку и местный «активист» по кличке Ямеля указал на Колю. Узнав, что ему всего 13 лет, немцы расстреливать не стали, но сильно выпороли ремнями, предупредив, что следующий раз будут стрелять.

Собрание продолжилось.

Набралось желающих служить фашистам восемь человек. Начальником «Самооховы», местной полиции, назначили Лущика. Этот полицай начал ретиво исполнять все приказы новых хозяев – отбирал у людей поросят, кур, хлеб, забирал из домов всё, что нравилось лично ему и другим полицаям. Коля однажды подкараулил Лущика в кустах, когда тот пьяный шёл один с немецкой винтовкой на плече, тихонько подкрался сзади и ударил дубинкой по башке. Полицай упал без сознания. Коля связал ему руки за спиной его же ремнём, забрал винтовку и, понукая штыком под зад, отвёл в лес. Передал полицая случайно встретившейся группе партизан из отряда Ф. Ф. Капусты, стоявшего в лесах за рекой Щара и сам попросился к ним в отряд. Партизаны полицая расстреляли. А Колю приняли в партизанский отряд – сказал, что ему уже 16 лет. Поверили, так как он был рослым и сильным.

Когда фашистов прогнали, он в августе 1944-го записался в Красную Армию – показал справку, которую ему написали в партизанском отряде, где было написано, что ему уже 19 лет. Воевал, был тяжело ранен при штурме Кёнигсберга – пуля попала в висок и вышла с другой стороны. Спасли в госпитале. Даже зрение не потерял.

В 1946 вернулся домой после лечения – вся грудь в медалях и орденах! Даже имел два ордена Славы – второй и первой степени. Когда мой папа спрашивал его, где орден Славы третей степени – ведь вторую и первую дают только после третей – он сказал, что орден затерялся, когда лечился по госпиталям больше шести месяцев.

Вернувшись домой, он жил в нашем доме, так как его родителей убили фашисты, а дом сожгли.

Однажды дядя Коля вечером в воскресение пошёл в деревенский клуб на танцы. Там к нему направился младший Лущик:

- Пришло время рассчитаться за моего старшего брата!

Коля заметил, что Лущик прячет в руке нож, завёрнутый в носовой платок. Когда он бросился вперёд с поднятым в руке ножом, Коля применил старый партизанский метод – схватил обеими руками запястья рук нападавшего и, падая на спину, поддал обеими ногами Лущика так, что тот, пролетев несколько метров вперёд, пропахал мордой деревянный пол клуба, оставляя на нём кровавые сопли. Коля вскочил на ноги, подошёл к лежавшему брату полицая, отнял завёрнутый в платок нож и передал наблюдавшему эту скоротечную схватку участковому милиционеру Карабанову. После этого случая Лущика посадили на год в тюрьму. А молодёжь деревни – все бывшие партизаны и отслужившие в Красной Армии, держались дружно и не позволяли тем, кто помогал немцам во время войны, устанавливать свои порядки.

Карабанов помог дяде Коле поступить на курсы водителей при районном военкомате.

В 1948-м Коля с младшим братом Петром и младшей сестрой Ниной уехали на стройки разрушенного Ленинграда. Сначала работали в области, в городе Сланцы, потом им предложили работу в самом Ленинграде, дали место в общежитии. Коля, умевший работать на любых типах машин, был принят в строительное управление Академии наук СССР. Все шофёры стремились попасть работать на легковые или грузовые автомобили. Коля пошёл на автокран, на котором никто не хотел работать – в партизанском отряде, потом в армии привык к самой тяжёлой работе. По характеру – молчун. Когда его спрашивали, где он работает, молча показывал удостоверение – «Академия наук СССР», хотя он имел образование два класса и курсы водителей при районном военкомате. Вопросы прекращались.

Каждое лето дядя Коля приезжал в отпуск на месяц в нашу «Партизанскую деревню» Острово, вместе со старыми друзьями-партизанами ходили на реку Щара, на партизанское кладбище в урочище Бор в двух километрах от нашей деревни.