Галина ЩЕРБОВА. Лёгкий мост

***

Музейный зал. Сижу среди великих,

Забросив ногу на ногу, одна.

В раздумье: эти каменные лики -

Поводыри в былые времена.

Им любопытно, что переменилось?

Буравят взгляды оцепленье стен.

Как беспредельна вечной славы                                                            милость, -

Так беспределен их почётный плен.

Гиганты. Узнаванье непреложно, -

Излишни точных подписей слова.

А я неузнаваема, ничтожна.

Но только я одна из них жива.

***

Собаки бьют хвостами о полы.

Охотники со стен снимают ружья,

Осматривают чёрные стволы,

Немых курков стальные полукружья.

А снега нет. И зайцев белизна

Убийственна на поля полигоне,

Где издревле вибрирует струна

От самосохраненья до погони.

***

Как дождливо, тепло. Вечера наплывают туманами.

Снова лето нам выткано трудолюбивыми Парками.

Груз воды на листве. Простираются лужи лиманами.

Вышла жизнь на скамейки, уютно сокрытые парками.

В первозданности кущ, колыхаемых нежными вздохами,

Неуёмный фонтан возвышается стройными струями.

Лёгкий мост между прошлым и будущим, между эпохами

Созидается и укрепляется лишь поцелуями.

И водой не разлить сладострастных флюидов брожение.

Гром грохочет над полночью неудержимо, раскатами.

Но никто не боится, бушует головокружение,

Крылья тёмных аллей раскрываются под самокатами.

***

вот незадача

в течение жизни

смотреть на фасад этой школы

где ставили двойки

***

жёлтый лист

со звоном упал на асфальт

осень милостыню подала

всем

измученным летом

Тотемы Манизера

(станция метро «Площадь Революции»)

скучаю по моим собакам

их увезли в Санкт-Петербург

гуляют там по Марсовому полю

а я в Москве

поэтому на станции метро

при пересадке на другую ветку

приветливо касаюсь на ходу

изваянных из бронзы

собачьих морд и лап

наверное другие как и я

скучают по лаптям и пистолетам

по женским туфелькам и гребням петухов

по тапочкам спортсменов

по гранатам

задумчиво поглаживая их

утрами по дороге на работу

и вечерами по пути домой

как хорошо

что есть у нас такое

простейшее такое утешенье

ведь одиноки мы

и некого нам гладить

не говоря уже о том

чтоб кто-то

с такой же лаской иногда погладил нас

***

Мой верный спутник, время холодеет.

Мы словно рыбы остываем в нём.

Где наши раскалённые идеи,

Когда морозный день был жарким днём?

И как всё было сказочно, припомни, -

Среди ноябрьских выстывших дубов

Мы вышли из лесу, как из каменоломни,

С корзиной белокаменных грибов.

Вертушка

Не вертится. Замолкла. Даже странно.

Жужжала всю неделю напролёт.

Да! Нынче с неба опустилась манна.

Где дождь и ветер? Всё наоборот!

Всё замерло и к солнцу обратилось,

Зажмурилось, согрелось, ожило.

Со дна пруда, как серый Наутилус,

Глядит ротан сквозь чёрное стекло.

И лишь вертушке скучно. В чём же дело!

Глубокий вдох и выдох затяжной, -

И снова лопастями зашумела,

Восторженно блестя передо мной.

Свадебное

Хризантемы, бордовые как занавески,

В чёрной вазе на белом столе.

Лепестков дорогих остролистные всплески

Пристают к пиджаку из букле.

Над ветвями топорщится сладкая мякоть,

Как на палке цветной леденец.

Помню, точно с такими в ноябрьскую слякоть

Я растерянно шла под венец.

И пока лепестками по снегу сорила,

Счёт мгновений пошёл на года.

Хризантемы с пронзительной силой акрила

Прожигали безжизненность льда.

Что есть истина, чем исчисляется мера,

Если терпкая тьма хризантем

Дышит ёлкой в живой глубине интерьера

Там же, так же, о том же и с тем?

Мир вплотную

По ступеням спускаюсь на дно расплескавшейся ночи.

В чашке кофе прицельным лучом помешает луна.

С виртуозным вибрато незримый кузнечик стрекочет.

Комары исполняют тончайшую из серенад.

В рамах дрогнули стёкла, их ветер потрогал несмело.

За кустами калитка пропела привычный мотив.

Мир вплотную. А я, словно в круг обведённая мелом.

И впущу только то, что не сможет ко мне не прийти.