Андрей КОНЧАЛОВСКИЙ: Америка – первая жертва глобализации.

Лозунг дикого российского либерализма: «Рынок всё отрегулирует», - всё чаще встречает противодействие. И не только в среде закоренелых «славянофилов». Известный кинорежиссер-«западник», Андрей Кончаловский, стал инициатором круглого стола в Государственной думе, где рассматривались возможные пути спасения национального кино. Знаменитая гамлетовская дилемма в условиях диктата безбрежного либерализма звучит так: Голливуд или смерть. Имеется в виду кончина отечественного кинематографа. И здесь, как выясняется, дотации на производство самих картин не спасут…

- Голливуд, как и «Макдоналдс», производит наднациональную продукцию. Маркетинг вершит бизнес. Автор книги «Голливуд против Америки» пишет, что в этих фильмах американцы предстают перед миром как абсолютные идиоты. С начала 80-х идет процесс глобализации кинематографа. Все "мейджер компании": "Уорнер бразерс", "ХХ век", "Парамаунт" - стали покупать кинотеатры: в Англии, Франции, Италии, потом - в Юго-Восточной Азии и Латинской Америке. Кинозалы принадлежат производителям фильмов, и это уже в самом чистом виде монополия. К середине 80-х на экранах Франции уже 70 процентов голливудской продукции. Среди этого потока иногда вдруг мелькнет какая-то небольшая картинка, действительно художественная, но все остальное - вненациональный голливудский продукт.

Америка стала первой жертвой глобализации. Зритель, который смотрел прежде «Крестного отца», я уж не говорю о фильмах «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» или «Китайский синдром», исчез. Человек, спешащий в кино, чрезвычайно помолодел. Он мало читает, увлечен компьютерными играми и эффектами. Серьезные люди, которым за тридцать и которые задумываются о глобальных вещах, в кино ходить перестали. Им нечего там смотреть.

Голливуд с каждым годом ориентируется на все более молодого зрителя, делая элементарно простые по своему содержанию ленты. Если бы Феллини сегодня снял очередной шедевр, он не нашел бы массового признания. Прежде наравне с кинематографом коммерческим существовал кинематограф великих мастеров. Теперь кино как элитарное зрелище для думающей, читающей публики кончилось. Осталось только кино коммерческое.

Попадаешь в какой-то маленький итальянский городок. Там два кинотеатра, оба на центральной улице. В одном - две голливудских картины, в другом - тоже. Ну, может быть, иногда одна итальянская. Про французскую, английскую, русскую - забудьте. Зритель может выбирать только между четырьмя голливудскими картинами. Это в чистом виде колонизация. Кинематограф пожинает плоды колоссальной глобализации всего и вся: весь мир вынужден сегодня смотреть картины, которые нравятся публике, воспитанной Голливудом. Замкнутый круг.

- То есть «цивизизованнный мир» ест трансгенную продукцию «Макдоналдса» и смотрит транснациональное кино Голливуда. Всё, как говорится, схвачено: и телесное, и духовное.

- Результат "Макдоналдса" сегодня уже виден в Америке, там ожирением страдают 60 % населения. Продукция Голливуда не менее разрушительна. Зритель стал молодой, наивный, туповатый, не интересующийся серьезными проблемами, и поэтому кинематограф работает на него – «Властелин колец» и т.п. Серьезная картина в Америке сегодня просто невозможна. И мы пали жертвой этих процессов очень быстро – за 10 лет, демография у нас становится такой же. Фактически прошла стихийная приватизация кинозрителя без вмешательства государства. В результате отечественное кино может просто умереть.

Я понимаю, что в Эстонии очень сложно иметь национальный кинематограф – там 1-1,5 млн. зрителей, страна маленькая. А в России потенциальных зрителей – 100 млн. Есть разница?! Но наше кино живет не за счет своего зрителя (рынок-то огромный!), а за счет дотаций государства. Напрашивается вопрос: почему?

- Действительно, почему? Киносети, которые сегодня строятся, финансово весьма удачны.

- Голливуд понял, что Россия - это колоссальный рынок. Русские не китайцы, у которых вектор отторжения очень силен. Русские – европейцы. И все наши замечательные кинотеатры, оборудованные новейшими системами, заранее расписаны, грубо говоря, куплены вперед. Голливудская техника продаж заключается в том, что картина продается еще до того, как она сделана. К пакету картин прилагается весь пакет рекламы: ролики, афиши, буклеты. Идет активная, очень эффективная монополизация рынка.

И когда Михаил Швыдкой говорит, что мы должны в свободной конкуренции выиграть у Голливуда, то возникает вопрос: каким образом можно выиграть, когда этой конкуренции нет, поскольку отсутствует место, где одновременно можно показать американское кино и русское. Я не мог найти кинотеатра, чтобы показать «Дом дураков». Это не значит, что моя картина плохая, просто все экраны куплены на годы вперед очень выгодно для прокатчиков.

- Но конкуренция все же возможна?

- Да, но для этого, во-первых, нужны экраны. Государственный кинопрокат мог бы, прокатывая даже фильм Спилберга, вкладывать деньги в отечественные картины. А пока Спилберг работает не на русское кино, а на себя. Мы находимся в абсолютной экономической зависимости от Голливуда, потому что у нас нет национального проката.

Во-вторых, конкурентными сейчас становятся фильмы вроде «Антикиллера», который снял мой сын. Я считаю, что это чрезвычайно вредная картина, и я ему говорю это, не скрывая, но такие фильмы могут конкурировать с американцами. «Антикиллер» - фильм, сделанный по законам Голливуда – плохие с хорошими бегают друг за другом. Там нет сложности мысли, которая свойственна русскому человеку. Но он мастерски снят, и я понимаю, что мой сын – продукт и жертва того, что происходит в мире. Маркетинг ведет к производству коммерчески успешных картин, а не к высоким образцам искусства. В маркетинге важно не качество товара, а качество рекламы.

В-третьих, даже в советское время у нас была связь между успехом фильма и тем, сколько получал режиссер. Сегодня такой связи практически нет. В Индии, где почти миллиард зрителей, на экраны в год выходит 800 национальных картин. Местные звезды так же богаты, как и голливудские. Если бы у нас была система проката, хотя бы такая, как во Франции, то Евгений Матвеев, снявший «Любить по-русски», ездил бы в «Роллс-ройсе». Он был бы миллионером, потому что картина людям нравилась. Но смотреть её было негде… И даже мой сын, который сделал коммерчески успешную картину, теперь пытается отбить у продюсеров то, что ему обещали.

В советское время у нас была мощная система кинопроката, и денег просто куры не клевали – можно было делать любой бюджет. Конечно, наличествовали идеологические ограничения, но что касается бюджетов, то существовала «свобода творчества». И я убежден, что Тарковский вряд ли смог снять своего «Рублева», если бы он в это время, жил, допустим, в Швеции или где-то еще за границей.

Я считаю, что сегодня государственной политики в области искусства не выработано. Между тем, сохранить русский кинематограф можно только одним путем – если мы сбережем национального зрителя. И это не абстракции. Национальный зритель - такое же достояние, как, например, нефть или газ. Без вмешательства государства происходит разворовыванием национального достояния. А национальное достояние – это не ценность, а право. Человек имеет право на чистую воду, воздух и недра.

- Французское государство, чтобы национальный кинематограф выжил, приняло целый комплекс мер – начиная от квотирования фильмов и заканчивая поддержкой кинопроката…

- Мы отказались от протекционизма. А французское кино существует потому, что есть дотации; англичане показывают свои картины в Америке - там один и тот же язык. Итальянского кино просто нет - режиссеры пытаются уехать в Голливуд и сделать фильм на английском языке. Вот и мы к этому движемся. Мы все время благодарим «партию и правительство» за то, что оно дает деньги на развитие кино, но зритель-то к этому отношения не имеет! Деньги нужно давать не на картины, а на принадлежащую государству систему проката. У нас же «Роскинопрокат» - нищая организация.

Политика государственного проката должна определяться целесообразностью и идеологией. Представитель партии «Единая Россия» недавно заявил о том, что мы строим постиндустриальное общество. А я задал себе вопрос: интересно, а у нас было индустриальное общество в том смысле, в каком понимает его мир? Речь идет не о тяжелой промышленности, а о сознании. Постиндустриальное общество, это когда уже существует буржуазия. У нас очень часто перенимается формула, а серьезной основы под ней никакой.

- Зато в народе бытует мнение, что все богатые – воры. Может, это и есть – постиндустриальное общество?

- На сегодняшний день нельзя заставить русского человека уважать частную собственность. Просто потому, что его 10 лет назад сделали нищим, нищими сделали и тех, кто государство представлял. Суды, полиция, милиция, прокуратура, армия, ФСБ - все стали нищими. Как теперь этим людям сказать: уважай частную собственность. Они ее ненавидят, и правильно делают.

Поэтому реформа национального сознания, уважение к деньгам - все это может прививаться только государством. А у нас государство было, есть и будет авторитарным. И если оно еще думает о своем народе, то должно думать и о том, как в нем воспитать уважение к деньгам. У нас, конечно, есть Комитет по защите прав человека, он очень мощно работает, а вот комитеты по соблюдению обязанностей человека - МВД, ФСБ, Налоговая служба - работают не очень хорошо, поэтому народ не выполняет своих обязанностей. А те, кто не выполняет своих обязанностей, никогда не будут иметь прав.

Культура вершит политику. Никакие реформы у нас не пойдут, пока зритель не изменится, а зрителя надо воспитывать. У нас же в России формируется зритель, которому нужны очень простые картины. Их забываешь сразу, как только посмотрел. Главное понять, кто кого убил, а уже почему убил - это неважно.

- И большую роль тут сыграло телевидение…

- Нынешний зритель – жертва коммерционализации кинопроката и ТВ. В середине ХХ века вплоть до 80-х кино было важнейшим из искусств, как совершенно справедливо считал пролетарский вождь. Если бы он высказывался на аналогичную тему сегодня, не сомневаюсь, важнейшим из искусств он назвал бы телевидение. А тогда кино было средством и агитации, и пропаганды, и образования, и открытия мира. Сейчас, в начале ХХI века, цивилизация переживает информационный шок. Обилие знаний уже не помогает, а, как ни странно, лишь мешает. Чем больше информации, тем меньше мы знаем. Любые истины от частого повторения перестают восприниматься.

В чем наше телевидение сегодня преуспело, так это в том, что оно теперь не может критиковать власть. Но ТВ ничего не воспитывает. В остальное время – безжалостная коммерционализации и оглупление зрителя. Сериалы производятся очень дешево, а продаются дорого, потому что рекламное время такого объема, которое впихивается в российском телевидении, больше нигде в мире невозможно. А уж о воспитании, о том, что есть во французском или, особенно, в английском телевидении, у нас и речи нет. Потому что мы упали в постиндустриальное общество XVI века.

Существует явная недостача того, что нужно русскому зрителю. Ему не хватает духовных картин, отвечающих на его культурологические запросы. Русский зритель отличается от французского, американского, итальянского. Он – другой. Но СМИ действуют разлагающе на рынок.

- В советское время была снята «Калина красная» о Егоре Прокудине, вернувшемся из мира криминального в мир нормальной жизни. Сейчас мы видим на телевидении замечательных «братков» и «бригадиров».

- Романтизация гангстерства всегда была в американском кино. Ничего дурного в этом нет. Проблема в другом: все чаще снимаются коммерческие картины, которые нравственно вредны. Россия всегда была достаточно криминализированная страной, у русского человека никогда не было никакого доверия к судам. В таком обществе всегда решаются вопросы по понятиям, а не по законам.

- Что же мешает сегодня художникам снять картину о раскаявшемся преступнике?

- Для этого надо быть Шукшиным. Больших художников всегда меньше, чем посредственностей. Что же касается нынешней ситуации, то она не способствует развитию талантов, а способствует развитию футбола. Это мировой феномен – искусство уходит на второй план. Россия, к сожалению, идет здесь вровень с Европой. Западная философия, в отличие от Китая, Индии, Латинской Америки, терпит крупнейший кризис личности. Индивидуализм не отвечает на вечные вопросы, и Россию толкают в этот же мировоззренческий омут.

Глобализация ведет, в определенном смысле, к уничтожению национальной самобытности. Антиглобализм еще не выработал своей философии и своей науки. Но в принципе, это неомарксизм, если хотите.

- Кого из современных мастеров вы можете назвать как борцов с этой тенденцией?

- Я посмотрел картину «Благословите женщину» Станислава Говорухина. Считаю, что это серьезный русский фильм, отвечающий на вопросы, которые стоят сегодня перед нашим зрителем. Я не говорю про итальянского или про польского зрителя.

Сегодня западный мир живет в ситуации информационного шока, Россия – в ситуации информационного взрыва. Ничего хорошего от этого я не жду. Русские от этого не станут ни образованнее, ни законопослушнее. Человечество не становится лучше от умножения возможностей передачи информации.

Беседу вел Сергей Косыгин