Юрий ХРЕНОВ. Свидание в Севастополе

(1940 – 2017)

* * *

Страна моя! Что будет дальше:

Поднимешься из нищеты?

Восстанешь против лжи и фальши?

Или под ними сгинешь ты?

Народ мой, сдавшийся на милость

Чужим и собственным ворам!

Уже ты понял, что случилось

И что сегодня делать нам?

Вставай, родной! Не жди подарков

От этой шайки воровской.

Где Минин твой? Где твой Пожарский?

Где Сергий Радонежский твой?

* * *

Демократия – власть народа.

Только что же мы за народ?!

Избираем во власть урода

И вздыхаем: эх, не везет!

То ли что-то глаза нам застит,

То ли власть по природе зла –

Очень редко встретишь во власти

Человека, а не козла.

Мы ведь лучше гораздо в массе:

И порядочней, и добрей,

Чем посланцы наши во власти.

Отчего так?

– Эх, брат, налей!

* * *

Опять они нудят про Холокост,

Себе зачем-то сыпят соль на раны.

А Русь уходит тихо на погост

И зарастает заживо бурьяном.

Хотят, чтоб я покаялся за то,

В чем никогда я не был виноватым.

Скажите лучше мне по правде: кто

Опять страну оставил без зарплаты

И тем народ отправил на погост?

А вы мне: Холокост да Холокост.

* * *

Под голубым, под алым

Стою живым вокзалом.

Глаза мои зеленые,

Спасибо вам за труд!

По вам, как по перронам,

В меня идут.

Приносят грусть и радость,

Тоску и смех,

Охапки мокрых радуг

Несут при всех.

Во мне смакуют сельди,

Шпинат жуют,

Торопятся на север,

Спешат на юг.

Во мне разлуки, встречи

На жизнь, на час.

Во мне рыдают плечи,

Глаза кричат.

А дни легко и трудно –

Как поезда –

Приходят ниоткуда,

Уходят никуда.

Не знаю: рядом ветка ли,

Большой ли путь,

Но очень, очень редко я

Бываю пуст.

МОНОЛОГ У МОРЯ

Гремишь, распахнутое настежь,

и лезешь на меловый мол.

А знаешь, море, – все же счастье,

Что нас с тобою случай свел.

Ты помнишь? Сеял звезды вечер,

ты тихо к берегу брело,

я робко сделал шаг навстречу,

и ты на плечи мне легло.

Легло упрямою заботой,

не раз намаявшей хребет.

Я понял: из людского пота

соль, растворенная в тебе.

А ты с меня снимало пробы,

характер меряло волной.

И к черту! – вышибало робость,

И к черту! – рушило покой.

Я вынес тысячу падений,

я стал выносливей ремня,

пока впервые с одобреньем

ты поглядело на меня.

И я, как истинным рожденьем,

Тем днем поныне дорожу,

На то скупое одобренье

Во всем равнение держу.

СВИДАНИЕ В СЕВАСТОПОЛЕ

Осень. Звезды и те промокли.

Сбилось в тучи небо ослепшее.

В раздождившемся Севастополе

Бродит вечер, огни развешивая.

Свет неона едва струится

Из насупившихся витрин.

И горят под ногами листья,

Как опавшие фонари.

Дождь с утра зарядил и хлещет:

Куда я – тут и он со мной.

Вот досада: такие вещи

Приключаются в выходной!

Мы вчера пришли из похода,

Пронесли по морям наш флаг

И – такая с утра погода

Порт родной нас встречает так.

Я с причала шагнул на площадь –

Дождь, конечно, уж тут как тут!

В сквер бегу – он и там полощет

Опадающую листву.

Ну к чему мне такой попутчик?

Слышишь, дождик: ты перестань!

Но еще тяжелее тучи,

И совсем уже дело дрянь.

Мне бы скрыться в ближайшем здании,

Вот как раз приоткрылась дверь,

Но нельзя – у меня свидание

И назначено место – сквер.

Ветви голые и полуголые

Не спасают ничуть от струй.

В плечи бестолку втягивать голову.

Эй, приятель: ну не балуй!

Дождь внезапно отхлынул в сторону,

Небо выплакалось до дна.

Стало вдруг и светло, и здорово –

Мне навстречу спешит Она!

* * *

С коротким стоном падал буревестник:

Косые крылья сломаны в борьбе.

А я вставал, и это было местью,

Упрямой местью самому себе.

Под мерно вырастающим накатом

За свой позор, за страх, за тошноту

Я, стиснув зубы, смаковал расплату –

Хоть выжимай, весь в море и в поту.

А волны снова смахивали гонор.

Сбивали с ног, проклятиям уча,

И я опять хватал себя за горло

И поднимал, и заставлял молчать.

А в память в неуютном свете молний

Входили братья по морской судьбе.

Они дрались, не уступали морю.

Не уступали морю и себе.

* * *

Бывает даль пронзительно светла,

Все решено и нет причин для страха.

На тайный зов святого ремесла

Я выхожу, как восхожу на плаху.

А мой палач играет топором:

Я грешно жил – и нет мне оправданья…

О, дайте, дайте Вечное перо –

Я расскажу последнее желанье!

Скорей перо! Уже бессилен плач.

Я не солгу. Так слов осталось мало!

…Не я виной, что медлит мой палач,

И пытка начинается сначала.