Виталий ТУРЧЕНКОВ. Чёртовый автобус
Рассказ
1
На обычной автобусной остановке вполне обычного спального района молчаливо переминался с ноги на ногу, утренний народ.
Время коллективного неприятия рабочей повинности и без того безрадостное, как нарочно усугублял промозглый октябрьский (или уже почти ноябрьский) туман.
Народ хмурился, щурился, но терпел.
Случайно завёдшийся среди них бродяга ограниченных маршрутов с гитарой и помощником казначеем, попробовал, было настроить людей на мажорное сосуществование, но как оказалось безуспешно. Не по душе озябшему люду пришлась его «городок наш разделяет река» и потому, не снимая с лица своего, неумело отработанной улыбки, он тихо отошёл в сторонку. Казначей же его оказавшийся менее проницательным и по преимуществу бессловесным, продолжал тыкать в граждан яркой (от какого-то бисквита) коробочкой, заблаговременно наполненной мелочью.
- Ты это хвастаешься или просишь, - угрюмо пробурчал ему крупногабаритный господин, чем вызвал у остальных присутствующих лёгкий смешок.
- Это он предлагает, - поднимая воротник плаща, немедленно предположил пожилой человек в синим берете.
На это проявление позитива тут же отреагировал куривший чуть поодаль горе-музыкант, театрально прискакавший назад с «а у нас всё пучком».
- Да где же этот чёртовый автобус? – минорно заныла пожилая дама в очках, возвращая всех присутствующих к изначальной теме собрания.
- Вообще то уже должен бы и появится, - незамедлительно поддержала её девушка строгого вида, демонстративно отворачиваясь от бисквитной коробочки.
В полном согласии с последним замечанием, вся группа людей с гневным укором обратила свой взор в весьма не далёкую даль.
- Вон едет, - успокоил всех молодой парень по всему видно студент.
Автобус действительно показался, нелепо выползая из густого серовато молочного тумана. Показался и, жалобно дребезжа всеми фибрами своей металлической души, тут же припарковался у остановки.
- Дожились, - посетовал вслух крупногабаритный господин, - такое старьё и на маршрут выпустили.
- Потому как бесхозяйственность и тотальный развал, - пояснил человек в берете, первым залезая в открывшуюся дверь старого ПАЗика.
Так долго ожидаемый автобус внутри, на всеобщее удивление, оказался совершенно пустым. Ну, разумеется за исключением находящегося за рулём водителя весьма юной, но крайне неопрятной наружности.
- Заходим граждане, заходим быстрее, - поторапливал он пассажиров неприятным почти истеричным голосом, - опаздываем ведь!
- А кто тебе виноват? – возмутилась пожилая дама в очках.
- Из-за тебя тут битый час мёрзнем, - поддержал её грубоватого вида мужчина с сильным перегаром, последним забираясь вовнутрь.
Дверь с неприятным скрипом закрылась и автобус, сильно грохоча мотором, двинулся в путь.
- А я причём? – стараясь перекричать грохот, стал оправдываться водитель. – Мне ведь толком и не объяснили ведь.
- Что он там говорит? – спросил гражданин пенсионного возраста в берете у расположившейся на ближайшем от водителя сиденье, женщины в очках.
- Говорит, не объяснили толком, - отвечала она.
- «Не объяснили ему». Бесхозяйственность тотальная и развал.
Грохочущее и поскрипывающее железное существо, под еле слышный аккомпанемент горе музыканта с обозначенной темой: «есть только миг за него и держись», быстро и без остановок промчалось по жилым кварталам недавно отстроенного микрорайона и почему-то свернуло, куда то в поля.
Мутноватый пейзаж загородного вида растянулся в пространстве пугающей пустотой.
- Что ж это он, трясёт то нас так? – пожаловалась сама себе, дама на ближайшем от водителя сидении.
- Мы что на просёлочную съехали? – глядя в окно, искренне удивился студент.
- Ты куда нас везёшь, чёрт лохматый? – прокричал водителю господин крупных габаритов.
- Ч…о ещё? – плохо расслышав претензию, не слишком внятно (из-за грохота) поинтересовался тот.
- Едим то куда? – скорректировано донесла до его сведения общий вопрос, женщина в очках.
- Как ку…а? В мир...но… - был им ответ.
- Куда-куда? – ни чего не поняв, переспросил всё тот же господин.
- В мир иной, говорит, - пояснила ему пожилая женщина.
На секунду в автобусе повисла громыхающая тишина, в продолжение которой даже бродяга прервал свою грустную песню.
- Что-что?! Вставая со своего места и тщательно хватаясь за отполированные руками поручни, прокричал мужчина с перегаром. – В какой мир?
- В мир… но… - повторил водитель. – Моё де…о ма…ое. Все …осы к ра…по…ди…лю Стикса!
- К Стиксу какому-то нас везёт, - снова пояснила женщина в очках.
- А ну стой. Ты, Харон недоделанный! – решительно проорал крупный господин, и автобус, повинуясь его крику, тут же заглох и остановился.
2
Сокрытое туманом пространство, в которое угодили граждане с остановки, веяло холодом, сыростью и подсознательным ощущением бескрайности своего простора. При сильном желании и таком же состоянии зрения, за причудливо (по крайней мере, оно таковым казалось) расположенным полем можно было рассмотреть тёмную полосу посадки и в ту и в другую сторону, но не более того.
- Ты куда нас завёз антихрист? – выглядывая в окно автобуса, не на шутку всполошился мужчина грубой наружности.
- Вот не надо этих необоснованных обвинений, - обиженно запротестовал водитель. – Мне оно надо не больше чем вам. Могу и назад отвести и точка.
- И точка? Ты зачем сюда вёз, гад?
- Какой маршрут указали, туда и вёз. А остальное, у ответственного лица спрашивайте.
- Ты дурачка то из себя не строй, - угрожающе пробасил крупный господин. – Если обкуренный или толкиенист какой, признайся сразу.
- А вот это знаете ли… Если вы ругаться хотите, - уже совсем обиделся ново-объявленный Харон, - то это к ответственному лицу, а я тут…
- Какие лица?! – не на шутку забеспокоилась девушка строгого вида. – У меня через двадцать минут урок. Поворачивайте назад, и не медля.
Все остальные пассажиры, тут же придя в возбуждённое состояние общей солидарности, в унисон потребовали от водителя того же самого. И автобус снова затарахтел, заскрипел и нехотя развернувшись, под всеобщее одобрение масс, всё же двинулся в обратный путь.
- Это полная тотальная разруха и бесхозяйственность, - подвёл свой привычный итог пожилой человек в берете. – И всё от нежелания нового поколения работать.
- Точно, - тут же поддержал его мужчина с перегаром. – Вот нам, например, начальник наш придёт, обматерит и уйдёт. А мы ничего, тоже обматерим его опосля и работаем. Муфты крутим, аж резьба срывается, но мы, опять же, ничего, по материмся немного и дальше крутим. Новое поколение так не умеет. Куда ему.
- Да уж и в правду куда? – оскорблено вмешался в разговор, предположительный студент. – Сейчас технологии такие, что матерись не матерись, а если базовых знаний нет, то и не суйся.
- Да какие там знания, всюду тотальная бесхозяйственность и разруха.
- Разруха, как известно в головах, - кинулась на помощь парню, девушка строгого вида.
- Нет. Вы это бросьте, - тут же не согласился с ней мужчина с пере… строгой наружности. - Разруха в головах, это оно только с утра. А потом как здоровье то поправишь, так и порядок делается. Мы тогда, когда порядок делается, муфты крутим так, что дай бог каждому.
- Здоровье поправить, тут тоже знание нужно, - мечтательно произнёс крупный господин. – Я вот у себя на даче баньку поставил, так это я вам скажу такая благодать, что дурно делается.
- Дурно оно, когда технологии новые, а методы старые, - не пожелал уходить с намеченной темы молодой человек.
- Да технологии там известные, печь, парилка да бассейн небольшой. Я большой хотел, конечно, да места маловато…
- Мы всё больше сейчас, о науках и методах, спорим, - снова пришла на выручку всеобщего прогресса, всё та же девушка. - Опыт прошлого это хорошо, но нынешняя методика образования…
- Мы, это извините, образование тоже знаем, - перебил её специалист по сорванной резьбе. – Помню, мастер наш заявится на урок с бодуна, обматерит всех и уйдёт. А мы ничего обматерим его в след и дальше знания получаем.
- А мы когда в сельхозе учились, - тоже предался воспоминаниям любитель больших бассейнов, - то как-то раз, на кафедру виноделия попали, а там…
Но рассказ его был прерван внезапной остановкой автобуса.
3
- Чего встали-то? - недоумённо поинтересовался прерванный рассказчик.
Ничего, не отвечая на это явное нетерпения, подвергнутый необоснованной (с его точки зрения, разумеется) критике водитель задумчиво вылез через свою дверцу наружу и, встав в стойку пойнтера, стал напряженно вглядываться в даль.
- Ну что там ещё? – выглядывая в окошко, в свою очередь полюбопытствовал у него мужчина грубой наружности.
- Да вот… не знаю. Вроде бы поворот тут был направо. А может и налево и не тут, - поделился своими сомнениями тот.
- Что значит - не знаю! – конвульсивно отодвигая хлипкую раздвижную дверцу, обрушился на водителя пожилой человек с разрухой в головах.
- А вот так не знаю. Кругом поля, туман густой как… как выхлоп у запорожца, а я вообще тут никогда не ездил.
- Ты запорожец не тронь, - внезапно вступился за отечественный автопром габаритный господин, тоже вылезая наружу. – Хороший автомобиль. А вот какой ты водила, сразу видно.
- Да вы сами гляньте. Видимости никакой. Тут сам чёрт ногу сломит.
- Ты тут не чертыхайся, давай. Поворот прозевал так и скажи.
- Да ничего я не прозевал…
- Прозевал, прозевал, - разверз обличительные уста свои, до того пребывающий в скорбном лирическом бормотании чего-то крайне за унылого, горе-музыкант. – Поворачивать надо.
- Как, опять поворачивать? – не веря своим обоюдно проколотым ушам, возмутилась молодая учительница. – Вы что издеваетесь?
- Да, и вправду, - поддержал её в свою очередь студент, - сколько можно?
Но поворачивать всё же пришлось. И без того насупившейся водитель, по итогам последних событий, совсем ушёл в себя, и отвечать на конкретно поставленные вопросы и замечания на отрез отказывался. Старый автобус скрипел, тарахтел, но усердно гонимый раздражённой ногой неумелого погонщика, устало шёл вперёд.
- Уже полчаса колесим, а толку никакого, - слегка приуныл выпускник сельхоза. – Так и до нового года кататься можно.
- Как до нового года?! – вновь занервничала учительствующая особа – А осенний бал? Товарищи ведь весь осенний бал на мне.
- Ну что вы, - унимал её, уже пересевший поближе к ней, молодой человек. – Гражданин просто шутит.
- А вот мне не до шуток… совсем. У меня там дети без образования маются.
- Ну-ну. Что с ними за полчаса сделается, - поспешил загладить свою оплошность инициатор шутки. – Сейчас куда надо свернём и доедем.
- Вот мы в своё время без образования не оставались, - решил внести свою лепту утешения грубоватого вида мужчина. – Бывало, зайдёт мастер…
- Какой мастер? У меня третий класс.
- Ну не мастер. Зайдёт, бывало к нам учитель по физике (суровый был человек), обматерит нас, магниты назад позабирает, и уйдёт, а мы ничего, и так из люка цепочку алюминиевую достали.
- Вы меня сейчас как педагога простите, но вы со своими матерными примерами уже всех нас достали, - не выдержала, вдруг учительница.
- Так уж и всех? – обиделся на неё специалист по муфтам.
- Да будет вам, - примирительным тоном стал успокаивать её крупногабаритный господин. – Он ведь про то, что цепочку всё-таки достали.
- Да уж, достали, - скептически усмехнулся бродяга ограниченных маршрутов, нервно перебирая аккорды на гитаре. – А вот меня уже эти туманные блуждания совсем достали.
- Эй, водитель! Долго ещё, - угадывая настроение делового партнёра, внезапно очнулся от своего безмолвного небытия его казначей. – Нам же работать нужно!
- А на …аши ху…е во…осы, я от…ать не на ме…ин., - был ему ответ из-за руля.
- Это он сейчас что сказал? – забеспокоился в слух казначей.
- Говорит, - отвечала ему слегка задремавшая дама в очках,- что на худые вопросы ваши он отвечать, не намерен.
- Как так не намерен? – слегка недопонял человек из не бытия. – Мы свои права знаем. Телевизоры тоже смотрим.
- Нечего там смотреть, - недовольно пробурчал пожилой человек в берете, - одну разруху показывают. Разруху и тотальную бесхозяйственность.
- При наличии в современном мире Интернета, - стал пояснять ему (при подтверждающем кивании молодой особы) студент, - телевидение как источник информации уходит на второй план.
- Нечего и там что смотреть. Стыдоба одна и разруха.
- А я про обустройство дачных участков люблю смотреть, - вновь впадая в лёгкую мечтательность, поведал о своих предрасположениях крупногабаритный господин. – Там всё больше о полезностях разных говорят, и никакой разрухи, а даже наоборот.
- На денежки, натыренные у народа, обустраивают, - не пожелал соглашаться с ним пенсионер. – А натырили, потому что бесхозяйственность кругом.
- Ну, это вы погодите, - тут же заспорил с ним лёгкий мечтатель. – Это вы постойте…
И автобус встал.
4
- Ну что там опять?! – вскричал прерванный господин. – Китайская граница?
- Да какая там… Мотор заглох, - растерянно прояснил причину новой остановки водитель.
- Надо бы выйти, - доставая из кармана куртки помятую пачку сигарет, предложил ранее обиженный мужчина. – Может подсобить, чем нужно.
На предложение подсобить, откликнулись все, дружно и нехотя вылезая из намертво вставшего автобуса. Очевидный и злополучный виновник все бед – густой туман, принял измученных дорогой пассажиров в свои влажные и холодные объятия как… как холодный туман принимает вышедших из относительного тепла людей.
- Моторы они только от разрухи и бесхозяйственности тотальной глохнут, снова поднимая воротник плаща, привычно прокомментировал ситуацию пожилой мужчина.
- Это же какой то дурной сон, товарищи, - жалобно захныкала учительствующая особа. – Передача «скрытая камера» какая-то.
- А что? Всё возможно, - тут же всполошился горе-музыкант неопределённого возраста. – В отдельных кругах я очень да же известен.
- Знаем мы эти круги, - грустно вглядываясь в мутное пространство полей, скептически оценил эту идею крупногабаритный господин. – Их два и все под глазами.
- Этот ваш явный скепсис, упрямо граничащий с примитивным, на деле, оскорблением, - внезапно разразился обличительной тирадой казначей, - всего лишь характеризует вас в неприглядном свете.
- Вы хотели сказать «преподносит», - тут же внесла коррективы учительница.
- Кто преподносит? – не понял обличитель.
- Ну, в неприглядном свете, - пояснила та. – Правильней сказать: «преподносит».
- Я, знаете ли, от слов своих отрекаться не привык. Чай не апостол Павел, какой, знаете ли.
- Петр, а не Павел, - поправил его в свою очередь студент. – В данном контексте вы скорей всего хотели употребить имя Пётр.
- В данном контексте я прошу эти гонения немедля прекратить, - совсем уже опечаленно заявил казначей, и демонстративно удалился в автобус.
- Да, сограждане, хватит уже гнать, - согласился с ним оскорбленный музыкант, безрадостно отправляясь вслед за ним.
- Помилуйте, товарищи, - виновато запротестовала учительница, - да ведь ни кто, ни кого гнать не хотел.
- Ну что вы милочка, - поспешил её успокоить крупногабаритный господин, - это они сейчас, о чём-то своём, далёком.
- Двигатель и аккумулятор, совсем плохой, - прервал тему гонений подошедший к ним грубоватого вида мужчина. – Я поглядел только что и там… полная…
- Неприглядность? – осторожно поинтересовалась у него дама в очках.
- Да. Полная неприглядность.
- А может по нему стукнуть надо? – находчиво предложила девушка.
- Ну, нет, с начало с ним нужно ласково попробовать, - не согласилась с подобной грубостью методов, пожилая женщина.
- Вы тут мне эти шаманства восточного обряда бросьте, - наставительно приструнил их крупный пассажир. – Водитель! Какие у вас предложения?!
- Здесь спуск начинается, - осторожно начал предлагать тот, - можно толкнуть, попробовать. Может и заведётся.
И напрочь отвергая всякого рода шаманства, стихийным собранием пассажиров было тут же решено, что толкание с горки, оставалось единственно правильным вариантом.
По этой причине из автобуса были попрошены и приобщены к общим усилиям гонимые деятели искусств. Женский труд также был принят (ввиду крайности обстоятельств) как вполне приемлемый.
И первый раз качнулся автобус под кряхтящий призыв: «давай, давай». И второй раз качнулся автобус под громкое: «заснули вы там что ли?!». И в третий раз под: «пошёл, родимый, пошёл» автобус скрипнул и ничтоже сумняшеся покатился в низ.
Оставленные своим несносным, но и уже ставшим таким родным, средством передвижения, пассажиры почувствовали себя малость осиротевшими. Оно (средство передвижения, именуемое автобусом) медленно и тихо катилось во влажные объятия молочной пелены, пока из него не донеслись характерные рычащие и откашливающие звуки.
- Ну, вроде бы завёлся, - подытожил результат их стараний грубоватого вида мужчина.
5
- Давайте, давайте быстрее, - лихорадочно махая руками, прокричал водитель, приглашая страждущих странников поскорее забраться в автобус.
- «Быстрее». Как будто мы тут пейзажи рассматриваем, - недовольно пробурчал крупногабаритный господин, ступая со всеми вниз.
И благо идти было не тяжело.
Вскоре все пассажиры оказались на своих привычных местах, и железное существо, скрепя и, грохоча требующими ремонта деталями, продолжило свой вынужденный путь.
- А что там, на счёт потерянного поворота? – неожиданно вспомнила предмет своего расстройства молодая учительница.
- Найдём, - тут же заверил её оптимистично настроенный студент, - непременно найдём.
- Да. Дорога без поворота - путь в никуда, - философски поддержал его, уже простивший всех (по примеру кота Матроскина) музыкант. – Дорога без поворотов не бывает.
- Вот только нам бы конкретно наш поворот отыскать бы, - тяжело вздохнувши, прервал философскую тему крупный господин. – Больше часа между небом и землёй мотаемся. Надоело.
- А потому мотаемся и болтаемся, - сморкнувшись в носовой платок, продолжал пожилой человек в берете, - что кругом…
- Да-да, это мы в курсе, - тут же перебил его студент. – Это мы помним. Вы бы, честное слово, хоть раз конкретное что ни будь, предложили.
- А это не моё дело что ни будь предлагать, - не согласился с подобными обвинениями пенсионер. – На это отдельные люди поставлены. Вот в наше время каждый своим делом занимался и в чужие, замете, не лез.
- Это да, - вмешался в разговор мужчина сурового вида, - бывало, придёт к нам с проверкой соответствующая инстанция, бардак на рабочем месте устроит и уйдёт, а мы ничего, мы заначки так прятали, что с собаками не найдёшь.
- А вот я, когда в школе рисование преподавал, - пустился в странствие и своих воспоминаний казначей, - то проверки не любил. Там от меня методическую программу требовали. А зачем? Ведь рисуют дети, что хотят, да и ладно.
- Как это «и ладно», - удивлённо возмутилась учительница. – Образование просто обязано ставить перед собой определённые задачи и их же выполнять. Дети же они как пластилин…
- За пластилин меня ругали, - задумчиво пояснил бывший преподаватель ИЗО. - Пластилин потом по всему классу валялся.
Внезапно за окнами сквозь туман, по обе стороны замелькали частные дома и заборы. И всем вдруг стало очевидно, что они въехали в какой то населённый пункт.
- Ну, я же говорил что доедим! - останавливая автобус возле небольшого административного здания, радостно закричал водитель.
- Куда доедим? – не понял его радости, крупный господин. – Ты куда привёз нас Одиссей скиталец?
- Как, куда? – обиделся Одиссей. - Посёлок «Мирное».
- Зачем нам в Мирное? - громко расстроилась молодая особа. – Товарищи, зачем нам в Мирное?!
- И то, правда, ненужно нам было ни в какое Мирное, - настороженно вглядываясь в окно, обеспокоено заявил студент.
- Мне распорядитель Стикса поручил людей со Степной улице забрать и сюда доставить, - пояснил свою непонятую радость неудачливый водитель.
- С какой такой Степной? – окончательно ничего не понимая, попыталась внести хоть какую то ясность в происходящее, дама в очках.
- Мы же на Садовой стояли! – почти в унисон прокричали напрочь поражённые такой чудовищной нестыковкой, пассажиры.
Прояснённая ситуация не внесла ожидаемого позитива и по автобусу пронёсся недовольный гомон протеста.
- И какой, там ещё распорядитель Стикса, - угрожающе приподымаясь, поинтересовался крупный господин.
- Бюро похоронное это, - становясь лицом цвета тумана, растерянно пролепетал водитель. – Говорят, неплохое.
В этот момент двери административного здания распахнулись, и оттуда выбежал молодой человек в чёрном костюме.
- Господа, - обеспокоено заголосил он, - мы уже заждались вас! Церемония вот-вот начнётся, а потом ещё в банкетный… ну то есть в поминальный зал…
- Но мне не нужно в зал, - почти заплакала молодая учительница. – Мне в школу нужно.
-Да-да, - поспешил успокоить её распорядитель, - поминальный обед будет проходить в школьной столовой. Детей как раз, домой отпустили.
- Приехали, - подвёл неутешительный итог всему происходившему угрожающе настроенный господин.
В металлическо-дерматиновом пространстве, неловкой паузой на секунду повисла звенящая тишина.
- А знаете, - направляясь к выходу, уж слишком, жизнеутверждающе постановил мужчина грубой наружности, - раз уж всё ровно приехали, грех это великий, чтоб и не помянуть.
- Да, не по-людски это как-то, - согласился с ним музыкант, выходя вслед за ним со своим казначеем.
- А как же… Ведь нам назад нужно. И к тому же нас там никто не знает, - сконфуженно запротестовал студент. – Да и за теми, что на Степной ждут… за ними надо вернуться.
- Бензин на нуле, - ели слышно возразил скиталиц Одиссей, - и двигатель надо бы… посмотреть…
- Ну и хорошо, что не знают - тут же нашелся, что добавить, с последней ступеньки автобуса, слегка взбодрившийся казначей. – Мы как бы сами. С наилучшими побуждениями. Общему… ведь горю чужих нет. Неуважение это… как бы, иначе получается.
Внезапно внесённый раскол в ряды страждущих пассажиров более не предвещал вынесения единогласных решений, и три фигуры смущённо оглядываясь по сторонам, виновато закурили в сторонке.
- Село нынче совсем в упадке, - глядя в окно, отстраненно подумал вслух пенсионер. – Разруха кругом и тотальная бесхозяйственность.
На это привычное заявление по устоявшейся традиции, конечно, полагалось бы что ни будь возразить, но так как пассажирам было не до этого, село тут же ощетинилось ему в ответ серым вывалившимся наружу забором.
- Пойду я, наверное … пока автобус заправлю – осторожно пряча глаза, тихо сказал водитель, неловко выползая наружу.
Лёгкий ветерок, бережно потревожив дымчатую пелену уже почти дневного тумана, вежливо приоткрыл его занавес, впуская на отсыревшую землю не смелые лучи так долго ожидаемого кем-то солнца.
Где-то неподалёку печально вели свою перекличку вороны, лаяли потревоженные незваными гостями собаки, и тяжело тарахтел вспахивающий окрестные огороды трактор. Действительность принимала свои привычные, ясно очерченные контуры в меру повседневного бытия.
