Алексей ЗОЛОТИН. Семь поэтов из одной деревни
***
Я жил распахнуто и смело,
Казалось, я порой лечу.
Без хвастовства: любое дело
Мне представлялось по плечу.
Я был от поражений близко,
Но, ушибаясь, я не сник.
Мне и сейчас понятье риска –
Как нечто взятое из книг.
2013
***
Бренна жизнь. А что не бренно?
Уж какие были лбы,
А, поди ж ты,
Тоже тлена
Не избегли – глас судьбы…
Не предвидишь, не представишь,
Впереди нас что там ждёт,
На какую там из клавиш
Кто-то на небе нажмёт…
2013
БАЛТИЙСКИЙ ВАЛЬС
Словно вырвалась
птицей дикою,
Быстрой чайкою
понеслась
Над седой волной,
над балтийскою,
Задушевная песня-вальс.
И подхвачена
неуверенно,
Всё смелей она
ввысь летит,
И не ветры нам,
и качка нам
Не страшны,
если песнь звучит.
С ней сподручнее
дело ладится,
С нею трудности
нипочём.
Песни флотские
не состарятся,
С ними вместе вперёд идём.
1957
САПУН-ГОРА
Валентину Смолякову
Сапун-гора…
Так вот какая
Ты, знаменитая гора!
Сегодня, в прошлое играя,
Её штурмует детвора.
Крута и для прогулок мирных,
Но как же ты была крута
Тогда
В огне
В разрывах минных!
И ни ложбинки, ни куста,
Чтоб отдышаться, осмотреться,
Из фляги полглотка глотнуть,
И не было на свете средства
Короче сделать этот путь…
Сапун-гора.
Теперь здесь тихо.
Покой. От взрывов - ни следа.
Но рдеет пятнами гвоздика -
То кровь погибших разлита.
Сюда идут на поклоненье,
Несут печали и цветы.
И я - иное поколенье -
Стою у каменной плиты,
Где серебрятся белизною
Названья армий и полков.
И вижу я, какой ценою
Был завоёван наш покой.
1969
*
Торопимся, а время нас не ждёт,
Но мы того совсем не замечаем.
И дома нас подчас никто не ждёт, -
Мы про себя с печалью замечаем.
А жизнь идёт.
И значит, надо жить
И радоваться доброму на свете,
И надо волноваться и спешить,
Хотя и знаем: нас никто не встретит.
О прожитом, дружище, не тужи.
И, может, лет уже не будет лучших,
Но в тайниках истерзанной души
Храни и согревай
Надежды лучик.
1968
БРАТЧИК
Памяти деда
Владимира Ивановича Никонова
Деда звали Братчиком в селе…
Взгляды от сельчан свои не пряча,
Словно и не слыхивал о зле:
Называл он всех почтенно - «Братчик».
Братчик - и сосед, и друг, и брат…
Братчик - и, как говорится, баста.
Изо всех земных и прочих благ
Он бы выбрал, видно, это - братство.
Он был очень добрый, этот дед.
Но, не волен выбрать лучше долю,
От нужды и разных прочих бед
Защищался тою
Добротою.
Братчик, Братчик, милый, добрый дед,
Нет бы изменить тебе характер!
Знал ведь:
Жизнь для празднеств и побед
Не даёт свидетельств и гарантий.
Доставалось деду и не раз,
Но всегда, наперекор обиде,
Он крепился да учил и нас:
«Главное - душою не кривите».
Сам он жил открыто и светло,
Ободрял нас жестом или взглядом.
Теплота душевная его
Согревала всех, кто был с ним рядом.
1978
В ШТОРМ
Нас в море шторм настиг, в пути.
До дома сотня миль с лихвою.
Казалось, некуда идти:
Повсюду море дико воет.
Вода кипела, как в котле,
За мачту задавали тучи.
Все, как один, на корабле
Сражались за его живучесть.
И пусть скрипел надсадно рей,
Пусть волны в борт нещадно били,
Мы оказались и сильней,
И крепче волн.
И победили.
Пронёсся шторм, и загрустил
Я, глядя в пенистую воду:
В моей душе ещё не штиль,
А битва с морем в непогоду.
1958
ВОЙНА
Евгению Антошкину
Нет, не по фильмам,
Не по книжкам,
Не по рассказам или снам
Война запомнилась мальчишкам,
А говоря конкретней, — нам.
Она запомнилась по детской,
Совсем не детской, седине.
(Я по такой «улике» веской
Знал о причастности к войне).
Война запомнилась нам долгой
Зимой —
Без санок и проказ,
И полусгнившею картохой —
Великим лакомством для нас.
Она пугала — не спросонок -
Не только громом батарей, —
И тихим
Громом
Похоронок,
Рыданьем наших матерей.
Война была для нас каленьем
И тел и душ,
А посему —
И небывалым откровеньем:
Ты — кто и что? И почему?
В среде мальчишечьей в ту пору
Для тех, кто совестью нечист,
Считалось высшим приговором
По-детски дерзкое: «Фашист!»
…Нет, не по снам и не по книжкам,
Не по свидетельствам родных
Война запомнилась мальчишкам
Тех грозовых сороковых.
Мы с ней встречались днём и ночью,
И встречи были, ох, страшны.
Война нам виделась воочью —
И лишь потом входила в сны,
Как нынче входит в фильмы, в книги.
Ей долго жить
В тебе,
Во мне,
И, может быть, в последнем вскрике
О ней мы вспомним, —
О войне.
1980
ПЕЙЗАЖ В КАРАНДАШЕ
Я люблю пейзаж в карандаше.
Не в цветном – в простом карандаше.
Осень. Листья разноцветьем хлещут.
Так светло вокруг… А на душе –
Что скрывать? – больнее сжались клещи.
Кто рисует красками, тому
Нечего выдумывать и злиться:
Жёлтою – по дереву мазну,
Светло-бурой вымажу землицу.
Есть пейзаж! В нём всё соблюдено:
Тут вам и пропорции, и тени.
Выставят – и смотрят люди, но
Где оно,
души моей смятенье?
Карандаш цветов не передаст,
Золотом не выкрасит деревья,
Что он может, серый карандаш,
Кроме одномастья оперенья?
Но в рисунок пристальней вглядись –
Это не поэзия ли разве,
Если – и без красок! – каждый лист –
Словно человеческий характер!
1959
В ОТПУСК
Как на свидание с любимой,
Спешу в заветные края.
Проносятся посёлки мимо,
Улыбки девушек даря.
Я им улыбкою отвечу,
Махну приветливо рукой,
А мысленно лечу навстречу
К родной,
Единственно одной.
Да нет, не к девушке, а к маме
И к той родимой стороне,
Что всё настойчивей ночами
Во сне являться стала мне.
Села родного сын и отпрыск,
Себя не мыслю без села.
Я еду в краткосрочный отпуск…
Прощай, полярная зима.
Проносятся посёлки мимо,
И перелески, и поля…
Как на свидание с любимой,
Я мчусь в родимые края.
1956
НЕТ ПРОЧНЕЙ БРОНИ
«Россия, Русь храни себя, храни!» -
Цитирую любимого Рубцова,
И в той охране нет прочней брони,
Чем русское спасительное слово.
Я это слово сызмальства ценю
И защищаю от хулы и грязи,
А к тем, что прут с заморских авеню,
Я отношусь как к пагубной заразе.
2012
ГЛУБИНКА
Родился в деревне, в глубинке,
Где небо и даль голубы –
От глаз, голубей голубики,
От речки с названьем Глубынь.
А льны здесь какие да травы!
А в речке какая вода!
И, право, не эти ль дубравы
Художникам снились всегда?
Здесь всё основательно, крепко
До самой останной избы,
Как в сказке детсадовской – репка,
Как в тех же дубравах - дубы.
И люди надёжны и дельны.
Соседи - роднее родни,
Последней рубашкой нательной
Поделятся в чёрные дни.
…Бежит, извиваясь, тропинка.
Куда-то заманит она?
О, древняя наша глубинка,
России самой глубина!
1971
ЗИМА
Люблю я лето и весну весьма,
Осеннею любуюсь красотой,
Но больше всё ж мне нравится зима,
Зима с её предельной простотой.
Вот вся она - безветрие, мороз,
Моря снегов без края и без дна.
Пейзаж зимы, он неказист и прост,
Но в нём огромной мысли глубина.
Здесь что ни кустик - Дед-Мороз живой,
Что ни пенёк - поэзия сама.
Не зря в народе сказочной зимой
Зовётся наша русская зима.
Есть, может, краше зимы, чем у нас,
С экзотикой, с сиянием в ночи.
Но только русский эту не отдаст
Ни за какие зимы, ни за чьи.
1959
ПРОВОЖАЛИ В АРМИЮ МЕНЯ
Провожали в армию меня.
С музыкою – тут не до печали!
Девушки писать мне обещали,
Под гармонь «семёновну» сплясали
Прямо на дороге, у плетня.
Но была среди девчат одна…
Не сказать, что очень уж красива,
В стороне стояла и грустила,
И писать ей письма не просила,
Будто её дело – сторона.
- Вот вам и тихоня – ну и ну! –
С завистью шушукались подруги. –
Не заметна, не обидит мухи,
Только он пожал всем крепко руки
А поцеловал её одну.
1955
КОРЕКОЗЕВО
Корекозево, Корекозево,
Воды карие у озёр,
И одно из них Карек-озеро
Называется до сих пор.
Корекозево, Корекозево –
Лента длинная вдоль Оки,
Где до самого часа позднего
Чудодействуют рыбаки.
Корекозево, Корекозево…
Я по многим местам витал,
Но нигде еще стада козьего,
Больше здешнего не видал.
Корекозево, Корекозево,
Однокашников - полсела.
Только вспомнил - и сердце ожило,
Память в прошлое унесла…
1974
СЕМЬ ПОЭТОВ ИЗ ОДНОЙ ДЕРЕВНИ
Село Корекозево дало семерых
поэтов, трое из которых — члены
Союза писателей России. Больше
таких сёл в России нет.
Семь поэтов из одной деревни.
Есть районы (!), где — ни одного.
Бога ли, судьбы ль благодаренье,
Космоса ль влиянье самого?
Быть поэтом — не добро, а кара,
Хоть о том не говорится вслух.
И финал у нас — как у Икара,
К Солнцу устремившегося вдруг.
Мучимся, страдаем, душу в клочья
Рвём, корпя над каждой парой строк.
Нет, пророков из себя не корчим,
Хоть и знаем, кто из нас пророк.
А страданий с возрастом всё больше –
Словно в душу кто-то кол вонзил.
Если это кара и не Божья,
То ещё каких-то высших сил.
Кто-то свыше объясняет немо,
Что’ сорвётся с кончика пера.
Здесь, в деревне, связь Земли и Неба
Как-то по-особому остра.
Я и нынче, чуть душа померкла,
Планы все свои перекроя,
Еду в Корекозево, как в Мекку, —
Подпитаться в отчие края.
2011
ВЕСНОЙ НА ЗАЙЦЕВОЙ ГОРЕ
Над Зайцевой горой
Грачиный грай.
Над Зайцевой горой
Весна играет.
И кажется, ей ни конца ни краю,
А был ведь край.
Здесь был передний край.
Здесь шла война.
Вторая мировая.
Пишу - и содрогается перо.
Сто тысяч жизней - счёт того сраженья,
Что в сообщеньях Совинформбюро
Звалось боями местного значенья.
Я знаю, что закон войны суров,
И всё ж -
Сто тысяч
За один пригорок…
Да как же он не будет сердцу дорог!
А сколько по стране таких холмов,
Где до сих пор полынный ветер горек!
…Вновь зеленеет сердцу милый край,
И скоро май опять цветами брызнет.
Шумит весна,
Гудит грачиный грай,
И всё живое радуется жизни.
1973
С УЧЕНИЙ
Пожар зари погас не сразу,
Ночь подступает всё смелей.
С учений шёл домой, на базу
Отряд военных кораблей.
Хотелось петь.
И пусть в уставах
Про песню нету ни строки,
Сегодня заслужили право
На песню
Наши моряки.
И взмыла песня над волнами, -
Пусть слышит море-океан.
И запевает вместе с нами
Видавший виды капитан.
Эх, если б утром не побудка,
Сейчас бы было не до сна.
Но – стоп! –
И мы не пели будто, -
Глотнула песню тишина.
Лишь бриз поёт неугомонный
На всех известных языках –
О крепких,
сильных,
закалённых,
О лучших в мире моряках.
1957
КАЛУГА
Я город свой старинный не хвалю,
Я просто расскажу о нём немного.
Стоит мой город в самом том краю,
Где в космос начинается дорога.
Мой город смотрит в зеркало Оки.
Здесь что ни сквер, то космонавта имя.
И, отражаясь ночью, огоньки
Мне звёздочками кажутся земными.
…Опять огни над городом зажглись,
Я снова выхожу на берег окский,
И чудится, что рядом смотрит ввысь
Мечтатель и провидец Циолковский.
Свой город не хвалю и не корю,
Скажу лишь, что известен он далёко.
Горжусь, что я живут в таком краю,
Где в космос начинается дорога.
1973
***
Я разным был
и жил всегда по-разному –
Витийствовал и в облаках витал,
Но всё ж всему парадному и праздному,
Стиль жизни деловой предпочитал.
Порой плясал под чуждые мелодии,
За что потом не раз себе пенял.
Но никогда ни партии, ни Родине,
Ни дому, ни друзьям не изменял.
2015
ОСТАНУТСЯ СТИХИ
Уйдём - и я, и ты, и все мы,
Не избежать нам смертной тьмы,
Но вечными
пребудут
темы,
Которыми болели мы.
Уйдём - кто шумно, кто рутинно,
Но - воплощеньем наших тем –
Останутся средь светской тины
Стихи,
симфонии,
картины –
Всё то, над чем
не властен тлен.
И от меня, надеюсь, тоже
Не только слухи да хи-хи
Останутся, мой путь итожа,
Не все,
но - лучшие -
стихи.
2014
ЖЕМЧУЖИНА РОССИИ
У кого б в России ни спросили,
Скажут и, наверное, не зря:
Если есть жемчужина России –
Это ты, Калужская земля.
Да и я в минуты озаренья
Говорю, довольства не тая:
На груди России ожерелье –
Древняя Калужчина моя.
А в жемчужном этом ожерелье
Зёрна есть особой красоты.
Наши предки красок не жалели,
Сделать чтоб реальностью мечты.
Друг мой, немец, каждый вечер пьяным
Возвращался в дом наш на постой:
В Оптине, в Тарусе, в Полотняном
Он хмелел, встречаясь с красотой...
2014
РОДИНА
Родина – и домик с полисадом,
И село, где я родился, рос –
С озерком, от ряби полосатым,
В окруженье клёнов и берёз.
Но она и больше, и красивей,
В ней не только дом,
В ней всё – моё.
Родину мою зовут Россией,
Величают матерью её.
1958
*
Я посадил сиреневые кустики,
Я ждал, как праздник, пенный тот прибой,
Когда сирень в цветении распустится,
Весь палисад заполонив собой.
Оно пришло, то первое цветение,
Но принесло не радость мне, а боль:
Проснулся – и застыл в оцепенении.
Куда девался пенный тот прибой?
Сирень была поломанной, порубанной,
И ветку на окно моё склоня,
Она казалась
Девочкой поруганной,
Прибежища просившей у меня.
1960
