Ольга БАРСУКОВА. Яблоня в белом

Старожилы помнят, что на нашей улице когда-то стояли бараки и в палисадниках росли фруктовые деревья. В мае вся округа закипала бело-розовым цветом, а осенью с деревьев сыпались мелковатые плоды.

Бараки снесли к юбилею советской власти. Чтобы место не пустовало, посадили ясени и липы.

Фруктовые деревья тихо вымирали, и до наших дней дожили всего три яблони. Теперь осталась одна.

Яблоня такая сильная, что липы рядом с ней не растут. Она разбросала ветви во все стороны и никого не пускает на свою территорию. Она царствует и над тротуаром.

Дерево раздваивается в самом низу, и два ствола сначала переплетаются, а потом расходятся в стороны, касаясь ветками, будто сестры-близнецы за ручки держатся.

В начале мая стояли холода, и яблоня зацвела поздно. Сейчас у нее праздник.

Японцы любят смотреть, как осыпаются лепестки с отцветающего дерева. Они отыскали в этом явлении скрытый смысл. Один даже влюбился в цветущую сакуру и написал четыре строчки о своем переживании:

Уйти, исчезнуть, раствориться,

С водой, с дождем весенним слиться,

Забыться, стать зеленой веткой

И слушать тонкий голос ветра.

Если станешь под яблоней и закроешь глаза, то почувствуешь, какие легкие веют здесь ветерки. Это ее неслышное дыхание.

Образы райского сада, и грезы, и сновидения, бывшее и несбывшееся, и вовсе невозможное – все приходит, и кружится, и теряется в шорохе лепестков.

Вчера один пьяный весь вечер стоял у яблони. Что-то он ей говорил, гладил ствол, ловил белые ее лепестки и даже плакал, отвернувшись от прохожих. Что ж, выпил человек, какой с него спрос.

А трезвые всё ходят мимо, никто на яблоню и не посмотрит.