Александр КЛИМЕНОК. «Март» и другие стихи

Дальнозоркость

Свое весомое зерно

Посеет фатум на бумаге.

Проникнет бережно оно

В архивы, точно в саркофаги.

Где по щелчку обращены

Родные лица в барельефы,

Где дамы сердца у стены -

Сплошные каверзные трефы.

Несясь в невесты из невесть,

Ничуть кураж не утеряли,

И с точки зрения морали

Являют знойный политес.

Еще гарцует босиком

Мой то ли прадед, то ли это

Заезжий родственник, о ком

Остались письма без ответа…

Какого цвета желтизна,

Поднаторевшая в упорстве

Съедать посконность и позерство,

Того, кто звал, того, кто знал?

Она сама падет во тлен,

Во рвы отравленных иллюзий,

В тягучий полиэтилен

Окостенелым тщетным грузом.

На стогнах мятостей и дыр –

Последствий краткости залога,

Меня придержит поводырь

До наступленья эпилога.

Пинцетом ловко прищемив,

Стряхнет излишества фиксажа:

Айва. Низина. Кюрдамир.

Мои вихры. Учитель Даша.

Август в Елабуге

Пыталось быть солнце снаружи

И рыжим, и бледным,

И непостижимо

Плясать.

Верёвка сходилась всё туже,

Бесстыже, оседло,

Рождая ужимки

Лица.

Лучи наподобие ножниц

Кайму разрезали,

По гладкой клеёнке

Тончась.

Мальчишка, на сына похожий,

С комода смеялся

Короткой верёвке

Сейчас.

Тот август… глумливый, небритый,

Вписавший природу

Порыва святого

В реестр,

С профессорской миной, in vitro,

По требе народной

Примерно готовил

Арест.

На ходиках цепи висели,

Внутри - шестерёнок

Трещала парадно

Дыба.

Суда усыхали на мелях,

Завод оборонный

Пофыркивал, смрадно

Клубясь.

До кончиков ношеных туфель

Любовь истоптала,

До рези в коленях,

Дотла.

Но башня из древнего туфа

Алкала ристалищ,

Хотела успенных,

Звала

Не горя мерилом, а только

Смиренной секундой

Побыть у обрыва,

Едва.

Елозила в солнце верёвка,

Молчала на кухне

Дешевая рыба

Плотва.

Биография

Кусок таблички: «длительно, внаем».

На бровке алкоголик присмиревший

Усердно окультуривает внешность,

Намылясь в кафетерий на прием.

Нырнет в изыск клоаки. Угостят

Лапшой лежалой с давешней котлетой,

С бачком помоев, в темпе менуэта

Он ласку отрабатывать мастак.

Сверкнет стаканом в душной синеве,

Мигнет кому попало, может, богу,

Забудет в апартаменты дорогу,

Забудется в нестриженной траве.

Он прав, сменявший потность на астрал,

Он вырезан на лавке в девяностых,

Он эпохальный памятник бесхвостый,

Повешенный на площади вчера.

О, трепет в приношении корней

К оплеванным отеческим ступеням!

Дарованная пентюхам и пеням,

Качается табличка в стороне...

Набив мозоль от паперти земной

До самого последнего промилле,

Я выжил, отравившись жизнью, или

Мне головокружительно смешно?

Взаимообмен

Накинутся дождины
На портрет,
Так ты меня из глины
Изобрази в ответ.

По-быстрому, пространно,
Лишь бы я
Произрастал из граней
Земного бытия.

Противореча глади
Твердых стен,
Твоих каракуль ради,
Твоих тревожных вен.

В сухую штукатурку -
Острый гвоздь,
Любовь - смешная штука,
Так ты ее насквозь.

Круговорот

Мрак, полоски да обрезки,
Стрелки режут тишину,
И блуждают занавески,
Непокорные окну.
Из паркета - скрипки скрипа,
И не в такт, и не в размер,
Тень моя к стене прилипла,
Время шастает во тьме:
Всё расправит и разложит,
Утро будет, и опять
Повторится непреложность -
От макушки и до пят.

Март

Март – неброский, он не бросит,

Он надежнее, чем осень.

Он такой невыносимый –

Быстрый, мокрый, нежный, синий.

На сносях тугие почки,

Я почти дошел до точки

Отправления в премудрость,

Трепетливость, перламутрость.

В этом свойстве напряжений

Соплеменников блаженных,

Лебединых возвращений

И надломленных коленей,

Мётел, лижущих коросту

Рёбер сохнущего моста, –

Нескончаемая завязь,

Я согласен. Я сливаюсь.

Супруге

Любые заслуги, медали,
Любые лавровые вязи –
Всё это важнее едва ли
Одной незатейливой фразы.

Войдешь потихоньку под вечер,
И станет и складно, и ладно,
«Ну, как ты, хороший?» - зашепчешь,
Прижмешься щекою прохладной.

Кто знает? – хороший, не очень,
Но только с тобой совпадаю,
Но только к тебе приурочен
Домашним твоим мирозданьем.

Желание числиться частью,
Расставшись с холодностью логик,
Обычное нужное счастье,
Знакомое многим из многих.

Святотатство

Побольше воздуха вобрав

Из микроклимата,

Я пуповину оборвал,

Плыву счастливо так…

Белынь грабастаю вовсю,

В ответ она меня,

Чтоб разучался на весу

Незнаний знаниям

И средокрестиям земных

Шероховатостей

Как продолжениям из них

От детства к старости.

Уже внимаю именам

Единоречия,

Стило на манну обменял,

Отмытый, вечный я…

Лишь у дырявого плетня

Детва отвязная

Хохочет, глядя на меня,

И ногти грязные.