Игумен ВАРЛААМ (БОРИН). Поплавок
Кто войдёт в молчанье моря?
Кто заглянет в сердце мне?
З. А. Миркина
...А море молчало.
Нет, внешние звуки слышались очень даже хорошо. Волны с шумом накатывались на берег, вода вспенивалась и струилась между камней, убегая назад и воссоединяясь со всей мутно-зелёной массой. Мелкие камушки под воздействием потоков перебегали с места на место и шуршали, шлифуя свои бока друг о дружку.
Но само море молчало.
Холодный ветер разогнал облака, теснившиеся весь день над бухтой, имеющей форму кувшина. В его горловине – от мыса до мыса – тёмно-синяя вода волновалась совсем немного, но по мере приближения к основанию кувшина волны вырастали, кучерявились белыми гребешками и с рокотом обрушивались на береговую гальку. Солнце, вместо того, чтобы опуститься в море (для его подогрева), спряталось в чернеющую через весь западный горизонт тучу и оставило бухту и прилегающие к ней уже слегка зазеленевшие холмы на откуп ветру и ночи. Высоко в небе засветил несогревающим светом растущий месяц.
Я смотрел на бескрайнее зеркало воды и невольно думал, что в этом огромном живом организме есть какая-то загадка, тайна. Не просто тайна под названием море, а тайна самой жизни. Это волновало, толкало на раздумья, и я неожиданно воскликнул:
– Море, море, расскажи мне о своих глубинах. Открой тайну бездны. Молви хоть одно слово.
Но море лишь волновалось и тихо шумело.
Вдруг бухта ожила, в «кувшине» что-то зашевелилось, забурлило и... Дух моря, словно джин, вылетел, вырастая над волнующейся водой до самого неба, и пророкотал:
– Как можешь разуметь тайну моря, если земных вещей не понимаешь?!
– Мы так устроены, – пролепетал я, – что хотим познать неизведанное, и мало внимания обращаем на то, что рядом, вокруг.
– А что же рядом? Кто? Посмотри и расскажи.
– Рядом? Никого. Я один на берегу, держу в руках удочку, смотрю на море.
– Один?.. Ну расскажи тогда о себе, – предложил Дух моря. – Ведь ты же любишь себя. О себе и расскажи!
– О себе?!.. Ну что же... Кто не любит говорить о себе!..
Жил-был рыбак. Каждое утро он брал удочку и выходил на берег...
– Это не совсем верно, простите, что перебиваю, – вступил в разговор смелый поплавок, без дела висевший на моей удочке. – Не всегда погода способствует рыбной ловле.
– Да, – подтвердил я, не удивившись разговорчивости поплавка. – Иногда из дома невозможно выйти, если дует норд-ост. А если водитель поставит машину носом не к направлению ветра, то, открыв дверь, может вылететь вместе с этой дверью, потому что её моментально отрывает от автомобиля, будто шквал забросил свою «удочку» и уловил знатную «рыбку». Ещё и с автомобильной дверью в придачу, которую он несёт с бешеной скоростью по-над землей, ломая на пути всё и её в том числе.
– Не много ты знаешь о себе, – промолвил Дух моря, сделав ударение на последнем слове. – А помнишь ли о другом Рыбаке, который когда-то жил на земле? Он не брал по утрам удочку и не выходил на берег для рыбной ловли, но умел и бурей управлять. Если Он с друзьями плыл на лодке, и вдруг начинался шторм, мог мирно дремать на корме, а спутники принимались паниковать. Их возмущало Его безразличное спокойствие: как так, они погибают, а Он!.. И тогда Рыбак просыпался и успокаивал не только друзей, но и саму бурю.
«Кто же это такой, – вопрошали они между собой, – если ветер и море повинуются Ему»?!
– Мы тоже не лыком шиты, – с чувством собственного достоинства произнес поплавок. – Всю жизнь на море. Всё время во взаимодействии с водной стихией. И с Рыбаком постоянно в общении…
– Если Рыбак мог повелевать ветру и морю, значит, Он сильнее тебя? – не без умысла спросил я Духа моря.
– К Нему неприменимы определения: сильнее или слабее. Он… другой. Рыба не интересовала Его. Он ловил человеков…
– Что значит, быть ловцом человеков? – перебил я.
– Значит, открыть людям, что помимо обычной обыденной жизни, есть другая, более интересная и полноценная – на глубине. Рыбак постепенно раскрывал тайны этой иной жизни. Так, в один из дней у Него был большой ʺуловʺ. Множество людей слушали Его, внимали, ловили каждое слово, исходившее из уст Его. А когда завечерело, люди вспомнили, что они давно не ели и купить еду уже негде. Тогда Он взял пять хлебов и две рыбки, которые оказались у одного запасливого юноши, посмотрел на небо, благословил и… накормил несколько тысяч человек. Он раздавал и раздавал хлеб и рыбу, а они не заканчивались.
– Хорошо быть рядом с Рыбаком! – мечтательно проронил я. – Тогда и ловить ничего не надо.
– Ему в самом деле этого было не нужно. Хотя своим друзьям Он мог сказать, где ловить и когда. И говорил им: закиньте сети…
– Легко им было с таким Рыбаком, да и с сетями, – вставил поплавок. – Половили бы они на удочку!.. Без хорошего поплавка даже такой Рыбак не обошёлся бы.
– Однажды Рыбак был в лодке с друзьями, – продолжил Дух моря. – И говорит её хозяину: отплыви подальше от берега и закиньте сети. А рыбаки перед этим ловили всю ночь и ничего не поймали. О чём и сказали Ему, не желая делать лишнюю работу. Но всё же, зная, что Рыбак не будет говорить попусту, закинули. Рыбы оказалось столько, что даже сети прорвались! А лодка от такого улова чуть не пошла ко дну.
– Мой знакомый рыбак – на озере, – вставил поплавок, – тоже много рыбы ловит. У него столько мест для ловли, а помощников нет, что он крутится как белка в колесе, бегает от одной удочки к другой. Он меня приглашал тоже стать рыбаком.
– Так что же ты? – спросило грузило, от недовольства натянув леску.
Оно недолюбливало поплавка из-за непомерной разговорчивости, которая всем снастям (да, признаться, и мне) была в тягость.
– Я бы согласился, – не моргнув глазом, бодро ответил поплавок, – да вон рыбака жалко. Кто ему так исправно помогать будет?!
– Нашёлся бы другой, – убеждало грузило, зная наперед, что никаким рыбаком этот поплавок быть не способен. – Внешность у тебя, конечно, выдающаяся: и размерами не подкачал, и яркостью – твой красный цвет издалека видно, и осанка величественная.
– Нет-нет, – польщённо возгласил поплавок, – уж буду нашему рыбаку помогать.
Взволновалося синее море. А Дух заколыхался над водой, что-то просвистел на своём, непонятном мне языке, а затем продолжил:
– Рыбаком может стать каждый. Кому-то это может показаться странным, но это так. Ведь Рыбак призывает всех! Значит, каждый способен к рыбной ловле.
– У нас на пруду, – вновь вступил в разговор поплавок, – я был старшим над всеми снастями! У нас там было всё поставлено на правильную ногу. Мы ловили карасей, окуней и даже щук. Я всегда был на страже! Чуть что, какая поклёвка, я сразу сообщал об этом рыбаку.
– Что же ты сбежал оттуда? – спросил его острый на язык крючок. – Камбалу да барабульку захотелось половить?
– Я не сбежал!.. Там все снасти разбрелись и поломались, не с кем стало рыбу ловить.
– А рыбак на что?! Почему он снастями не занимался? – не унимался крючок.
– Да ему вообще не до рыбалки было. Уедет в город, накупит там консервов или селёдки солёной, приедет на пруд дня на два-три и опять поминай, как звали его.
Мне было интересно послушать Духа моря, ведь не каждый день он вылетает из «кувшина», но и перебивать разговор снастей не хотелось. Они же свои, родные…
– А что всё-таки подводное царство? – робко попытался я вернуться к морским тайнам.
– В подводном царстве… – будто задумался Дух моря, можно ли открывать подводные тайны людям, которые и земных вещей не разумеют.
Но тут все снасти оживились и принялись говорить наперебой.
– В подводном царстве, – подхватил поплавок, – водоросли бесшумно подтанцовывают в такт близко проплывающим рыбам, кораллы, как замки и крепостями, причудливо громоздятся среди подводных валунов и скал, по дну медленно передвигаются крабы, рапаны, мидии... Разнообразных существ в морских глубинах неисчислимое множество. Всех и знать невозможно.
– Да, красота там неописуемая! – подтвердил крючок. – Но не это главное. Я слышал, что в подводном царстве, когда одна рыба встречает на пути другую, то всегда уступает дорогу. Если же вдруг они из-за скорости или замешкавшись оказываются нос к носу, то кто первый успевает поднырнуть, тот не просто бывает прав, а много и существенно выигрывает.
– Как-то при мне разговаривали два подводника, – добавило грузило, – так на самой глубине совсем другая жизнь. Там ни рыбы, ни скаты, ни осьминоги никогда не сталкиваются, а просто проплывают друг через друга насквозь.
– Когда я был на океане… – не дожидаясь окончания речей ни крючка, ни грузила, принялся громко рассказывать поплавок о километровых волнах, янтарно-песчаном пляже и впечатлении, которое он произвёл на тамошних рыбаков и их снасти.
Я ждал, что скажет Дух моря.
– В обыкновенном водном царстве, – начал он, – как и на земле. Сильный побеждает слабого, крупный пожирает мелкого. Идёт нескончаемая борьба за существование. В подводном же царстве никакой борьбы нет. Крючок и грузило верно говорили: там все пребывают в согласии и любви.
– Как мы с крючком и грузилом, – вставил поплавок. – Живём дружно, одной леской связаны. Каждый занимается своим делом: крючок, прикрываясь червячком, всегда «на передовой», грузило держит крючок на должной глубине, а я, находясь наполовину в воде, наполовину в воздухе, моментально сообщаю об улове. Жизнь наша течёт гладко, слаженно и производительно. Ни один рыбак, с кем бы я ни ловил, никогда не оставался без улова.
– Всё было бы хорошо, – пробурчало себе под нос грузило, – если бы ты не считал себя умнее рыбака…
– Как же достичь подводного царства? Или хотя бы заглянуть в него? – всё же разговор с Духом моря меня занимал больше. – Ведь никакими рекордными ныряниями достичь того царства никому не удастся.
– Нужна помощь Рыбака, – кратко ответил Дух моря.
– Мы Рыбака почитаем, – подтвердил поплавок, – без Его помощи не делаем ничего. Даже когда не на ловле, а лежим на берегу или сидим в сарае, пережидаем норд-ост.
– Тебе нужно понять, что твоё сердце – это море! И если человек побеждает в себе рыбака, становится по сути рыбой и ведёт себя так, как в подводном царстве, то достигает его уже на земле. Ведь оно заключено в вас, в вашем сердце.
– Да, знаю об этом. Но почему же одни могут войти в глубину своего сердца и достичь желанного царства, а другие нет?.. Как, например, поплавок, – сравнил я, видя, что тот о чём-то уверенно рассказывает крючку и грузилу, ёрзая вверх-вниз по леске, и не слышит никого, – может ли когда-либо достичь подводных глубин?
– Да, поплавок всегда на поверхности. Но если он верит в существование подводного царства, то не может не стремиться туда.
– А что это стремление даст? Он должен научиться нырять, чтобы достичь этого невидимого с поверхности моря царства? – сыронизировал я.
– Ты же сам сказал, что никакими рекордными ныряниями не достичь его. Только помощь Рыбака…
– Чтобы Он насадил тебя вместо червяка и забросил в море? – не унимался я в своей иронии.
– Почти, – кажется, даже улыбнулся Дух моря. – Каждому надо бы уподобиться червячку. И смиренно осознавать своё место в мире, и, если понадобится для улова, принести себя в жертву.
– Какого улова?
– Рыбы Исхис, в которую преобразился Рыбак, царствующий на глубинах – моря ли, сердца ли…
Дух моря лёгким облаком удалялся от нас. Небо совсем потемнело и на нём проступили серебристые шляпки гвоздей, которыми, как я где-то вычитал, был приколочен небосвод. Снасти тоже затихли, и я понял, что пора возвращаться домой.
…Утро было ясным и тихим. Лазурные воды, пронизанные солнечными лучами, открывали скромные красоты, оставляя тайны на глубине. Тем не менее, бурые колыхающиеся водоросли, песчаное дно, украшенное камнями разной величины, мелкие рыбки, тыкающиеся носом в песок и неспешно переплывающие с места на места, порой застывающие в раздумье: куда ж нам плыть, всё притягивало взгляд.
По набережной прогуливались редкие прохожие: большей частью местные пенсионеры, либо молодые мамы с детьми. Морской воздух, настоенный на сосновом аромате, быстро прогревался и превращал городок, окружавший кувшинную бухту, в благодатное царство для отдыхающих, первый заезд которых намечался на следующий день.
Длинный бетонный пирс врезался в непрозрачные вдали от берега воды, на медленных волнах призывно покачивались пока ещё пустующие яхты. Вдалеке, в открытом море стояли на рейде океанские суда.
Я прошёл почти до конца пирса, сел на раскладной стульчик и закинул донку. Удочку я оставил дома, но думал о поплавке, о других снастях, о нескончаемых рыболовецких заботах, о невозможности познать тайны подводного царства.
«Вот бы увидеть Рыбака, идущего по волнам!.. – подумал я. – Или – стоящего на берегу, когда Он сказал ученикам, куда закинуть сети. Хотя они не поняли, кто им советует, забросили, а вынув сеть, обнаружили сто пятьдесят три рыбы. На берегу их ждал костёр и призыв Рыбака: идите, обедайте!.. И тогда они узнали Его»…
«А может, и мы не узнаём Рыбака, – далее текли мысли, – среди множества людей и лиц, окружающих нас? Среди множества забот, заполняющих наше сердце и не дающих нам войти в его глубину, чтобы уловить рыбу Исхис»…
Неподалеку сидели тепло одетые мужички, у их ног покоились длинные удилища с вертушками для лески. Им не было никакого дела ни друг до друга, ни до Рыбака, ни до морских тайн. Они были поглощены своими удочками, донками, лесками, уходящими в глубину, поплавками.
Хотя… кто заглянет в сердца их?